Она помолчала, потом спросила:
– Мы можем вернуться в этот дом? Он заперт?
– Не знаю. Не думаю, что заперт. Скорее всего нет. У них никогда дверь не запиралась.
На ходу застегивая последнюю пуговичку, она подошла к телефону и сняла трубку.
– Алло! Вы можете подать машину мистера Брауни к подъезду? – Она помолчала. – Спасибо. Я сейчас спущусь.
– Что ты задумала? – спросил я.
Она сунула мне в руки мой пиджак и стала толкать меня к выходу.
– Ты сейчас спустишься по лестнице и выйдешь через задний вход. И смотри, чтоб тебя никто не видел! Подождешь меня за углом, я подъеду и заберу тебя.
– Что ты собираешься делать?
– Успокойся. Все же получилось, как ты хотел, не так ли?
– Ви, ты вообще нормальная, с тобой все в порядке?
Вид у нее был очень воинственный, мне даже показалось, что она сейчас вцепится в меня. Но она, больше ничего не сказав, направилась к лифту с гордым и уверенным видом.
А я вдруг словно сдулся от чудовищного изнеможения и, обмякнув всем телом, прислонился к стене. У меня не было сил оторваться от этой стены и куда-то там идти. Глаза сами собой закрывались, и я с трудом держал голову. Не давали покоя мысли о Куинн… о Клотильде… Потом мне снова представился Джо с неестественно вывернутой шеей, и к горлу снова подступила тошнота. Но это вернуло меня к жизни, я спустился по лестнице и вышел из здания в душную липкую ночь.
Глава 9
Ви злилась. Вскинув подбородок, она смотрела только на дорогу впереди. Мы оба молчали, лишь время от времени я подсказывал ей направление. Город спал, дороги были пустынны.
– Далеко еще? – спросила Ви, когда мы проезжали мимо вокзала, на площади перед которым ждали прибывающего поезда несколько машин такси.
– Примерно столько же, – ответил я.
– Тогда скажешь заранее. Нам нельзя парковаться близко.
Ви держалась деловито, и у меня было ощущение, что она злилась не столько из-за того, что я убил Джо, сколько из-за досадных хлопот, доставленных этим убийством. И конечно же, она по-настоящему злилась на меня за то, что я поссорил ее с Карлтоном. С Брауни, или как там его?
Возле университета я предупредил ее, что мы подъезжаем, и она через Тридцать четвертую улицу выехала на Кэролайн и развернулась в обратную сторону. Мы припарковались в полуквартале от дома, вышли из машины, и Ви сказала:
– Возьми меня под руку. Мы должны выглядеть как припозднившаяся парочка.
Я повел ее к дому, и теперь пот снова начал лить с меня ручьями. Поначалу для меня было огромным облегчением, что Ви взялась мне помочь – ведь я же именно этого хотел, – но сейчас при одной только мысли о необходимости снова войти в этот дом и увидеть мертвое тело сына мне становилось дурно, и я не был уверен, что вообще справлюсь с этой задачей. Мне знакомо это ощущение. Так бывает, когда ты, например, ходишь в какое-то место чуть ли не каждый день, так часто ходишь, что уже видеть не можешь это место и знаешь его как облупленное, а потом настает время, например, по какой-то причине ты долго не был там… ну, в общем, иногда до боли знакомое место внезапно становится как будто бы совершенно чужим. Вот и сейчас, когда мы шли по темной улице, где не было ни машин, ни людей, и свет во всех окнах был погашен, я испытывал примерно такое же чувство. Меня не оставляло ощущение, будто я никогда раньше не бывал в Андервуде. Да что там в Андервуде, в Калверт-Сити никогда не бывал.
Но я бывал. Бывал почти ежедневно в течение года или больше, и это помимо того времени, когда ухаживал за Куинн и потом, когда мы уже поженились. Но сейчас меня беспокоило не время, а то, что случилось. То, что Джо был мертв. И то, почему он был мертв.
Я, должно быть, споткнулся, потому что Ви вцепилась мне в руку, чтобы поддержать – я почувствовал, как ее острые ноготки впились в меня через пиджак.
– Ну уж нет, тебе придется довести это до конца, – сказала она.
А я и так шел доводить это до конца, потому что у меня не было выхода. Место это казалось мне абсолютно чужим, но я шел уверенно, я точно знал, куда надо идти.
– Нельзя ли нам зайти с заднего двора? Так будет лучше.
Я не ответил и молча повел ее в обход. Дверь там тоже оказалась не заперта.
Внутри царила полная темнота, но нам всего-то нужно было подняться из прихожей по лестнице… Я сразу почувствовал себя в этом доме каким-то потерянным, это ощущение охватило меня здесь даже сильнее, чем на улице. Пространство казалось мне бесконечно расширяющимся и одновременно сжимающимся, хотя не знаю, можете ли вы такое себе представить. Как будто дом был огромным миром, таким огромным, что я не надеялся пройти его и за сто тысяч жизней, но при этом таким тесным, что я чувствовал себя словно в капкане, и мне казалось, что я не могу двигаться, что стены давят и душат меня, сжимают мне горло, плечи, грудь, сердце. Это был не дом Куинн. Не тот дом, где я когда-то расхаживал нагишом, когда мы с Куинн останавливались здесь по пути в Нью-Йорк или из Нью-Йорка в отсутствие ее родителей, укативших в круиз. Не тот дом, где отец Куинн, обняв меня за плечи в своем кабинете, сказал, что совсем не верит мне, но, поскольку его дочь влюблена в меня по уши, не может не дать нам своего благословения. Нет, это был совсем другой дом – дом, где мы с Джо подрались, где я гонялся за ним, и он пытался толкнуть и ударить меня, или я пытался толкнуть его, где он порезал меня ножом для колки льда и где, увы, произошло самое страшное. Нет, это был не тот дом из благостных давних времен.
Ви подтолкнула меня сзади.
– Давай, пошли! У нас мало времени. Чем быстрее управимся, тем лучше. И старайся держаться подальше от окон.
Я пошел вперед, хотя совсем не помню, как я передвигался, и привел Ви в кухню. Там все оставалось по-прежнему – Джо лежал на полу бездыханной грудой с неестественно откинутой головой, и рядом с его рукой валялся нож для колки льда. При виде этой картины я оцепенел. Ви присела на корточки и шепотом позвала:
– Иди сюда!
Я подошел и с этого момента словно отключился, словно перенесся куда-то далеко-далеко, за миллион миль отсюда.
– Тут твоя кровь на полу, – сказала Ви, стоя на четвереньках. – Вытри! – Она приблизилась к мертвому телу. – Надо еще вытереть от крови нож и положить его на место. Давай же, шевелись! – Она оглянулась на меня. – Рукавом своим вытри! Да не пиджаком, а рукавом рубашки, который у тебя уже и так испачкан в крови!
Я снял пиджак и вытер на полу пятнышко, которого бы, признаться, даже не заметил, если б Ви не указала на него. Кровь уже засохла, так что мне пришлось поскрести ее ногтем, а потом вытереть палец о рукав рубашки. Ви протянула мне нож, его я тоже вытер рукавом и при этом думал о том, почему бы просто не вымыть его в раковине. Потом вспомнил, что говорила Ви насчет окон.
Тем временем Ви, оглядев все вокруг, попробовала перевернуть Джо, но тело уже начало коченеть и стало тяжелым, поэтому ей удалось только чуть-чуть сдвинуть его набок. Я стоял как вкопанный и наблюдал за ней.
