– Вас нет в списке, – повторил он.
Пока он думал, что со мной делать, рядом раздался голос:
– А ну-ка отвали в сторонку…
Оттеснив парня, перед дверцей моей машины возник Эл Нокс – в такой же синей униформе, только на несколько размеров больше. На груди его красовалась металлическая звезда и нашивка с именем и должностью «начальника охраны». Он сунул в мое окошко руку, и я пожал ее, когда он сказал:
– Денис. Как поживаешь?
– Кручусь. А ты как? Как оно – работать в частной охранной структуре?
– Лучше, чем в государственной. Подожди секундочку, я с тобой!..
Он отошел от окошка, сказал тощему парню: «Открой ворота, Джерри, этот обаяшка со мной», и, обойдя машину спереди, открыл дверцу и плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. Когда он захлопнул дверцу, по салону распространился кисловатый запах пота. Кивнув, он ткнул пальцем в лобовое стекло.
– Давай на Мэйн-стрит.
Джерри открыл шлагбаум, и я поехал по двухрядке, обставленной с обеих сторон двухэтажными розовыми домиками, соединенными наружной галереей вдоль всего второго этажа. По обе стороны дороги оживленно передвигались люди – мужчины в костюмах и смокингах, даже в каких-то гусарских мундирах, и женщины в узких, гладеньких юбочках, с яркой помадой на губах. Трое парней в рабочих комбинезонах разгружали фургон с костюмами. Вокруг интендантской конторы толпились работяги и грузчики. Нокс указал мне на третий перекресток, где красовался знак «Мэдисон-авеню». Нынешние молодые не узнали бы этого места. Мы свернули влево, проехали квартал, мимо здания, размерами напоминавшего самолетный ангар, потом еще раз свернули налево, на бульвар, утыканный посередине пальмами в кадках. Вдоль обочин высились уже четырехэтажные здания, совсем не похожие на районную среднюю школу. Я там заметил две вывески киностудий – «Олд Глори» и «Мертон Стейн». Мы проехали мимо овальной вывески «Олд Глори» и припарковались на стоянке «Мертон Стейн».
Мы оказались перед дверью, на которой красивыми черно-золотыми буквами было написано – «Служба охраны». Буквы эти явно выводили в былые времена какие-то деды, для нашей вящей убедительности привесившие над дверью еще и табличку с надписью: «Офис охраны». Нокс вышел из машины и направился к двери, когда где-то рядом женский голос проговорил что-то совершенно не женское. Мы посмотрели в ту сторону и успели только заметить, как белокурая женская прическа скрылась среди машин.
Нокс подтянул штаны и решительно направился в ту сторону. Согнувшись вдвое с распростертыми в стороны руками, блондинка изображала вопросительный знак, эффект этой позы подчеркивало ее черное платье без рукавов, оставлявшее за своими пределами грудь и ноги. На ней были черные туфли на каблуках с фальшиво-бриллиантовыми пряжками, бриллиантовые сережки и золотое колье с бриллиантами на белоснежной груди. Бриллианты в ушах и на шее сразу же внушили мне мысль, что пряжки на туфлях тоже бриллиантовые. Склонялась блондинка над открытой дверцей заднего сиденья «Кадиллака-41». На асфальт свешивались мужские ноги в помятых брюках. Блондинка то и дело произносила одно и то же неприличное слово, каждый раз взывая: «Томми!»
– Вам нужна помощь, мисс Мертон? – поинтересовался Нокс.
Дамочка распрямилась. На ее худом, остреньком личике не было ни малейшего следа смущения – только досада и расстройство. Откинув рукой волосы с лица, она сказала:
– Ой, Эл! Не поможешь мне запихнуть Томми обратно в машину? Он вырубился, а одной мне с ним не справиться – тяжелый такой.
Нокс направился к машине, и мисс Мертон посторонилась, чтобы пропустить его. Она посмотрела на меня и заговорщицки мне улыбнулась.
– Привет, – сказала она мне, но я ничего не ответил.
Она улыбнулась шире, и мне это не понравилось.
Пыхтя и бормоча что-то себе под нос, Нокс запихнул ноги Томми в машину и захлопнул дверцу.
– Ну вот, готово, мисс Мертон.
Она повернулась к нему и с недовольным видом проговорила:
– Неужели Томми думает, я буду вечно носиться с ним, подтирать за ним повсюду?
– Нет, ну что вы, мэм… – сказал Нокс.
Мисс Мертон снова посмотрела на меня, одарила новой улыбкой, потом открыла переднюю дверцу и уселась за руль. Нокс смотрел на меня и молчал, пока «кадиллак» заводился и трогался с места. Только когда машина исчезла из виду, он проговорил тихо-тихо, почти себе под нос:
– Вера Мертон. Дочка Дэниэла Мертона. Всегда первым делом едет сюда, когда влипает в какие-нибудь неприятности. А сынуля обычно даже до конца не дотягивает. Вот и вчера, видать, тоже где-то нарезался до бессознательного состояния. – И, картинно закатив глаза, прибавил, качая головой: – Начальство… Да?
– Да. Начальство, – сказал я.
Он весело хохотнул и похлопал меня по спине.
– Я тебе так скажу: это место просто кишит чокнутыми. Ну ладно, пошли ко мне в кабинет, я введу тебя в курс дела.
Глава 2
В обшитой деревянными панелями приемной службы охраны стоял металлический канцелярский стол с двумя телефонными аппаратами, настольной лампой с зеленым абажуром, настольными часами, чернильным прибором, перекидным календарем и отрывным блокнотом для записей. Перед столом вдоль стены выстроились три оранжевых кресла, по-видимому, когда-то служивших киносъемочным реквизитом. Сидевший за столом темноволосый мужчина с холеными усами только мельком глянул на нас и сразу снова уткнулся в свои бумаги, а Нокс направился дальше, к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен». Дверь эта вела в коридор, в который выходили еще три помещения. Комната для инструктажа с четырьмя столами, двумя диванчиками и черной доской на стене. Второе помещение представляло собой что-то вроде кухни с огромным столом посередине и по меньшей мере тремя кофеварочными машинами. Нокс проследовал в третью комнату, отличавшуюся от первой только наличием фотографий Нокса на стене. На этих фото Нокс был заснят с разными кинозвездами, а также еще во времена, когда мы с ним оба служили в полиции, и во времена, когда Нокс работал в окружной прокуратуре и выглядел тогда более стройным и поджарым, чем сейчас.
– Закрой дверь, – сказал он, садясь за стол.
Я закрыл дверь и сел на стул перед ним.
– Ты уж извини за этого парнишку на проходной. У нас такая тут текучесть кадров, и работают либо копы на пенсии, либо такие вот мальчишки зеленые. Старичье духоты в будке не выдерживает, поэтому ставим туда молодых. Здесь большую часть работы мои ребята делают.
Я сказал, что на парнишку не обижаюсь, и Нокс, кивнув и попыхтев через верхнюю губу, сразу приступил к делу.
– Хочу сразу предупредить: работенка, которую я тебе предлагаю, вообще убогая. Убогая, зато платят хорошо, и никаких особых хлопот. И мне нужен именно такой человек, которому я могу доверять.
– Я возьму сколько обычно, не больше.
