– Ой, как хорошо сказано! Прямо в самую точку! Вот поэтому я могу говорить только с вами. Ваша жена просто счастливая женщина… И до сих пор нет деток? – Он удивленно вскинул брови, потом, не получив никакого ответа, пожал плечами. – А дело-то, собственно, вот в чем: наши ряды редеют. Сначала одного, потом другого, третьего, четвертого… – Он снова театрально нахмурился. – Вот Гламье, например, убили. Тоже ваш был подопечный, так ведь? Глотку ему перерезали. И еще несколько смертей было.
– А я-то тут при чем? В тюрьмах постоянно людей убивают.
– Ну не постоянно… Не постоянно… А только иногда. Не так уж и часто на самом деле. Не так много сразу за один месяц. Не так много и не так безнаказанно, когда ничего не предпринимается и даже не говорится об этом… Не то что снаружи, а даже здесь.
– А что начальник тюрьмы говорит?
– А что он говорит?
Они внимательно наблюдали друг за другом, сохраняя спокойствие каждый на свой манер. Пеллетер курил. Мауссье улыбался.
– Нам нужен кто-то сторонний. Кто-то, кому мы могли бы доверять… Кто-то вроде вас. Какое-то расследование хоть провели бы, что ли.
– Расследование? Ради нескольких убитых заключенных?
– Ну, они тоже люди. – Театральные гримасы Мауссье не позволяли определить по его лицу истинных чувств. Они, как всегда, оставляли жутковатое ощущение.
Пеллетер наклонился вперед.
– Так ты хочешь, чтобы провели расследование? – Он встал. – Пожалуйста. Давай проведем. Фурнье вон, за дверью. Он заместитель начальника тюрьмы. Он все выяснит, во всем разберется. – Пеллетер подошел к двери и занес руку, собираясь постучать. – Я расспрошу его про все эти смерти заключенных. Он вашего брата, похоже, не больно-то жалует, но если кто-то убивает вас одного за другим, – он сделал вид, что собирается постучать в дверь, – то давай проведем расследование.
– Пожалуйста, не делайте этого, – попросил Мауссье. Голос его был по-прежнему тихим и невозмутимым и поэтому прозвучал как команда, а не как просьба.
Пеллетер опустил руку.
– Значит, расследовать нечего?
– Нет, просто это должны сделать нормальные люди.
Они продолжали изучать друг друга взглядом. Мауссье сохранял на лице самоуверенность, Пеллетер – стальную непроницаемость. Последний раз, когда Пеллетер приходил сюда, Мауссье обеспечил его информацией, необходимой для поимки одной женщины-убийцы, чье уголовное дело к тому времени уже почти три года как считалось глухим «висяком».
Пеллетер ждал, когда Мауссье скажет что-нибудь еще, но арестант смотрел на него молча, с притворной невинностью тараща глаза, отчего морщины у него на лбу делались еще глубже. Похоже, он просто устроил себе небольшое развлечение, но задать несколько вопросов в таких случаях никогда не бывает лишним. В конце концов, Пеллетер всегда мог передать это дело в центральную комиссию по исправительным учреждениям.
Пеллетер подождал еще немного, потом постучал в дверь. В замке заворочался ключ.
– Передавайте от меня привет мадам Пеллетер! – крикнул ему вдогонку Мауссье.
Дверь открылась, и Пеллетер вышел.
Провожая Пеллетера обратно в административное крыло, Фурнье не поинтересовался, что сказал ему Мауссье. Причем трудно было понять, из каких соображений – то ли из профессионализма, то ли из презрения, то ли и впрямь из-за отсутствия интереса. Этот человек старательно соблюдал непроницаемость, и трудно было прочесть, что у него на душе.
Летро поднялся им навстречу, когда они вошли.
– Ну что, готово дело?
– Да.
– Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится что-то еще, – сказал Фурнье.
– Непременно. И еще раз передавайте от меня привет своему начальнику.
– Обязательно передам. Я уверен, он сожалеет, что не смог остаться. Его супруга иногда бывает очень настойчивой.
Они пожали Фурнье руку и пошли забирать свои дождевики у Реми.
– Ну что там? – спросил Летро, натягивая плащ.
– Да надо бы разобраться, – сказал Пеллетер и спросил у Реми: – Много арестантов у вас умерло за последнее время?
Реми задумался, помогая инспектору надеть плащ.
– Ну умер один пару месяцев назад.
– От болезни?
– Нет, зарезали. – И, пожав плечами, он прибавил: – Люди везде умирают, и в тюрьме тоже.
– А еще смерти были?
Реми покачал головой.
– Не знаю. Ну были еще случаи, если вас это интересует. А что такого-то? Всякое случается.
Пеллетер плотно стиснул губы. Понять, о чем он думает, не было никакой возможности.
На улице дождь по-прежнему лупил все с той же силой. Летро с Пеллетером поспешили сесть в машину. Там было душно и сыро, что лишь усугубляло общее чувство дискомфорта.
– Тебе что-нибудь известно о смертях арестантов?
– Нет, – сказал Летро, заводя машину. – Но это просто могло пройти мимо меня. Это же вообще-то не наше дело.
– А где их обычно хоронят?
– Наверное, зависит от того, откуда они сюда поступили.
– А ты не слышал, чтобы какие-то тела отправляли отсюда железной дорогой?
Летро покачал головой.
– Нет. Но это же ни о чем не говорит.
– Ну да, это ни о чем не говорит. – Пеллетер задумчиво смотрел в окно.
– И что, Мауссье тебя за этим сюда вызвал?
– Да.
– И ты думаешь, за этим что-то кроется?
– Не знаю.
Остаток пути они молчали, но на этот раз Пеллетер не видел за окошком дождливых пейзажей – не видел ни амбаров, ни коров, даже не заметил, когда снова начался город.
Когда они подъехали к участку, дождь стих, и они смогли добраться от машины до дверей, не сутулясь и не пригибаясь.
– Ты сегодня возвращаешься в город? – спросил Летро.
– Не знаю.
– Ну смотри, если останешься, то моя жена и слышать не захочет, чтобы ты ужинал где-то еще.
– Спасибо.
Летро помедлил на пороге, потом зашел внутрь. Пеллетер последовал за ним.
В участке за конторкой дежурного сидел все тот же молодой офицер Мартен. Завидев начальника, он поспешил доложить:
– Еще одно сообщение для вас, шеф.
Летро взял у него листок с записью, а Мартен тут же прибавил:
– Дела обстоят все хуже и хуже.
Пеллетер подошел и заглянул в листок через плечо Летро.
Оказалось, что отпечатки пальцев вчерашнего покойника нашлись в общей базе. Имя – Марсель Меранже. Опытный взломщик сейфов, работавший на многочисленные преступные синдикаты по всей стране.
