Какова же теперешняя ситуация? Спрашивать, похоже, придется саму себя. И отвечать придется тоже самой. Она очень долго трудилась над пониманием, что существует не единственная система отсчета…Физический план реальности – вот из чего традиционно исходят люди, но только не она. Сейчас физическая реальность не могла дать ей ответа на ее вопросы. Поэтому придется поискать его иным путем.
Она достала алебастровые курильницы, зажгла специальные ароматические вещества… Сняла тонкие покровы с изображения Богини… Все движения заучены до автоматизма, привычны, как будто она всегда знала, как и что нужно делать.
Тысячелетия прошли сквозь время, концентрическими кругами сошлись в единой точке – Глаз Дракона (древние тексты на шелковых свитках объясняли, что на Востоке это называли именно так) – воплотились в Настоящем Моменте. Задрожали, вибрируя, неслышимые, только ощущаемые, сходящиеся и расходящиеся спирали энергий…Вечные и Непрерывные…
Словно из ниоткуда возник шум ветра, шорох песка – жаркое дыхание пустыни, четкие тени, огромные колонны храма, жуткие и величественные, испещренные письменами, прохлада под тяжелыми сводами, тайна, таящаяся там, в глубине…
Длинная прямая дорога ведет к храму с востока, от плодородных долин, орошаемых Нилом. Вверху – прозрачная лазурь, полная света. Все наполнилось движением, мимолетно-прекрасным дыханием жизни, запахами, звуками, игрой красок…Знакомая гулкая пустота святилища, фигуры жрецов в белых одеждах, золото, отражающее ритуальный огонь…
«О, владыка вечности! Слушай меня! Я владычица слов власти, я творец слов власти, и я знаю, как произносить слова, творящие магические действа. Я произношу заклинания словами, которые сотворило твое собственное сердце, о, владыка! Я говорю твоей магической речью…
Пусть удвоится сила твоей оберегающей магической формулы, дабы читать в жизни мужчин и женщин, и дабы магические заклинания Ра подействовали! Приди ко мне сегодня не мешкая, так скоро, как ты работаешь веслом в Ладье Бога. Отгони от меня все и всех, кто желает мне зла. Сделай их предо мною, как разбитый горшок, брошенный на обочине…
Поистине пусть имя твое будет призвано сегодня. Пусть сила твоя поднимется во мне. Пробуди свои магические силы!.. О ты, что на пути, о, ты, что на пути. О, ты, что в начале пути…» – Она так увлеклась, переживая произносимое ею, что не сразу почувствовала беспокойство…Тревога нарастала стремительной лавиной, – взгляд, брошенный назад, уловил чье-то присутствие… Дверь, открытая дверь?.. О, нет!
Отражающая Сила прошла назад, к человеку, который наблюдал за ней, раньше, чем она успела подумать об этом… Приняв все необходимые меры, как во сне, женщина обошла распростертое у невидимой более двери тело, и, не тронув его, выскользнула из коридора.
На следующий день она вела себя так, словно ничего не произошло. Это был тот самый случай, когда неизвестный рыцарь, страдая бессонницей, отправился на поиски приключений.
Тогда она приняла решение, что ему пора покинуть дом, который волею случая – случая ли? (она снова сомневалась – ее так учили: Сомневайся! Думай! Ищи ответы! Не всегда очевидное есть истина. Скорее наоборот. И она усвоила эти уроки.) – приютил попавшего в бурю странника.
Скоро он покинет этот дом. Так говорило ей чувство необходимой безопасности. Но другое, интуитивное чувство, говорило ей совсем иное: какие-то события в самом скором времени внесут свои коррективы и в его, и в ее планы.
Тина проснулась и резко села. Незнакомый диван, не ее плед. Голова кружилась от смолистого запаха горящих дров. Или это запахи из ее сна? Какой нелепый сон!
Она потянула носом – да нет, на самом деле пахло дровами, свежей древесиной, дымом, еще каким-то чужим запахом. Где это она? Из-за соседней двери пробивался свет. Волоча за собою плед, она приоткрыла дверь, и… сразу все вспомнила.
Боже, какая она паникерша! Облегчение пришло сразу, как только она увидела спящего Сиура.
Пара светильников так и горели, вероятно, он забыл их выключить. Дрова в камине почти потухли. Он слишком устал, прилег на диване, не раздеваясь, и вот… Да еще они выпили на голодный желудок. К тому же здесь нет окон. Ну приснится же такое!
Тина прошла на кухню, если так можно было это назвать, и умылась. Стало легче, но выйти полностью из тяжелой реальности сна все же не удавалось. Сон волновал ее, как будто бы от того, как там будут развиваться события, зависела ее судьба.
Впрочем, сон ли это? Она села и тяжело задумалась. Пытаясь отвлечься, начала перебирать обстоятельства сегодняшней поездки. Они не стали возвращаться в Москву, ни в ее квартиру, ни в его. Интересно, как он живет? Мысль эта, не задерживаясь, ушла. Какая разница? Главное, он решил приехать сюда. Значит, не считает, что они в безопасности. Но они же не могут жить здесь! Как же быть? Ведь ему надо завтра, или уже сегодня, на работу. Она поискала взглядом часы: так и есть, уже первый час ночи.
Москва, работа, ее квартира, Людмилочка, – все это снова показалось ей таким далеким… Она подошла к столу, налила себе в высокий стакан минеральной воды и долго рассматривала пузырьки на его стенках.
Сиур пошевелился, приоткрыл глаза. Удивительная женщина сидела на краешке дивана, который послужил ему постелью, – яркий румянец от сна на щеках, плед на коленях, в руках стакан с водой. Что она там так внимательно разглядывает?
Что ее разбудило? Непривычная обстановка? Или тревога? Или то и другое? Он давно приобрел способность мгновенно просыпаться, если кто-то на него смотрел, или хотя бы появлялся рядом. Женщина же не замечала его, погруженная в свои думы. Интересно, о чем?
Он наблюдал за ней из-под опущенных ресниц. Ну совершенно не в его вкусе: просто даже невзрачная, никакой прически, одета как попало… Почему же он так волнуется, когда видит ее высокие скулы, шею, плечи, розовые, как у ребенка, губы? Почему сладко замирает сердце, когда она говорит или улыбается? Почему он с трудом сдерживается, чтобы не сорваться на стремление угождать каждому ее желанию, даже откровенно нелепому?
Вот она сидит, держит стакан с водой – ничего особенного, – почему он счастлив, как последний дурак? Чуть не плачет от радости? Так люди с ума и сходят. С какой стати ему кажется, что он искал ее целую вечность, а ее все не было и не было? И что он как будто перед ней в чем-то виноват, и теперь пришло время искупления? Что за идиотские мысли?
Единственное, что он очень хорошо прочувствовал и понял, так это то, что он действительно по-дурацки, необъяснимо счастлив, что может видеть и ощущать рядом с собой ее присутствие, и что ни за какие блага в мире, ни за что не согласился бы отказаться от этого. Просто не смог бы.
Когда ее не было рядом, он немножко умирал. Объяснить это невозможно, но немножко умирал и весь окружающий мир, который наполнялся ее присутствием, когда она была с ним, и так же непостижимо наполнялся ее отсутствием, когда ее не было. Просто наваждение! – он закрыл глаза. Снова открыл – она никуда не делась, не исчезла, – все так же сидела, чуть-чуть отпила из стакана.
