Поломанная этажерка и пару кусков свисавших с нее тряпок и обоев, – вот и все, что могло скрыть их от глаз киллера. Тина прижалась к подруге, закрывая ей рот рукой, – ей хотелось, чтобы они могли исчезнуть прямо сейчас, слиться со стеной или провалиться сквозь землю, – что угодно. Противные мурашки пробежали по телу, внутри все похолодело и оборвалось…
Киллер вплыл в проем, словно в замедленном кадре, – она видела его сквозь туманную дымку, которая вдруг застелила взгляд, – мельком глянул вокруг, ничего подозрительного не заметил и устремился ко второй лестнице вниз. Секунды тянулись бесконечно, – разумеется, только в их воображении. Проходя мимо этажерки, мужчина в черном то ли неловко задел ее, то ли создал поток воздуха, но большой кусок желтых, или выцветших до желтизны обоев с безвкусными, перетянутыми ленточкой букетиками, начал вдруг бесшумно скользить по перекладине… И в то мгновение, когда стрелок уже начал спускаться по лестнице, с шумом, возможном только в гулком пустом помещении, свалился на усыпанный мелом и штукатуркой пол, подняв тучу пыли.
Две пары полных ужаса глаз встретились с бездонными, бесцветными глазами убийцы, – увидел ли он их сквозь меловую, клубящуюся пылью, завесу?
Киллер очень спешил, все было рассчитано по секундам, – он оглянулся на звук, но останавливаться не стал. Слышно было, как хлопнула внизу рама, задребезжав полуразбитыми стеклами, и звук отъезжающей машины. Впрочем, были ли на самом деле эти звуки, или показались перепуганным девушкам, они не смогли бы сказать.
Сколько они просидели так, оцепенев от страха, неизвестно. Целую вечность, хотя на самом деле, секунды. Но и то, и другое было одинаково правильным. Такова несоизмеримая с привычными понятиями двойственность жизни.
Григорий Алексеевич Сташков вышел из дверей банка и направился по уложенной фигурной плиткой дорожке в находящееся поблизости уютное кафе, в котором привыкли обедать большинство сотрудников «Континент-банка».
В горячем воздухе носился вездесущий тополиный пух, который не только попадал в нос, глаза и рот, но и садился на его новенький темно-серый костюм. Это было уж совсем невыносимо, и щегольски разодетый молодой человек, за которым приготовились следить из полуразрушенного особняка Тина и Людмилочка, только поднял руку, дабы элегантным щелчком сбросить с пиджака очередную порцию пуха, как … почувствовал тупой удар в голову, страшное давление, разрывающее все внутри черепа… Потом тишина и темнота поглотили все.
Он даже ничего не понял: тело упало прямо на разогретые солнцем плиты дорожки, кто-то пронзительно закричал, кто-то подбежал, кто-то, наоборот, бросился прочь…
Из здания банка выскочил охранник, началась истерическая суета, всеобщая растерянность, паника, крики… Но тот, кто лежал, неловко подвернув ногу, не заботясь больше о чистоте своего костюма, – ничего этого не видел и не слышал, сразу став чужим и отстраненным от этого синего неба, зеленой травы, шелеста деревьев, жаркого летнего дня, повседневных забот, от перепуганных людей, от всего, что составляет бытие. Он стремительно отплывал в свое путешествие из этого мира, одинокий, как каждый, с которым это случается.
Сиур как раз собирался свернуть в нужный переулок, как оттуда на большой скорости выскочила серебристая «Ауди» и помчалась в сторону проспекта. Он притормозил и обернулся: машина Влада пристроилась вплотную за ним. Так они и въехали в переулок, издалека увидев суету во дворе банка.
Сиур тут же махнул Владу рукой, чтобы тот выезжал обратно, и начал сдавать назад. Чутье подсказало ему, что случилось неладное, и он готов был побиться об заклад, что знает, что именно.
Фантастика, просто фантастика! Настоящий триллер, неправдоподобная чепуха, которой нас пичкают телевидение и книжные киоски. Глупо, смешно, – но, похоже, что все развивается по самому банальному сценарию. Сиур не мог осмысливать, что произошло, – его тревожил вопрос, где девушки. Их нужно было найти и увезти отсюда. В то же самое время он понимал, что необходимо убираться из этого переулка, как можно скорее. Милиции еще не было, но она вот-вот могла появиться.
Машины отъехали во внутренний двор нежилых строений, в самые кусты, насколько позволяло пространство. Влад открыл дверцу и тут увидел бледную до синевы Людмилочку, пытающуюся вылезти из окна первого этажа обшарпанного желтого особнячка. В одно мгновение девушек вытащили, и, ни о чем не спрашивая, посадили в машину. В полной тишине, нарушаемой испуганным сопением и всхлипыванием, Влад выехал за Сиуром, и, свернув в сквозной проходной двор, которыми изобиловали старые районы города, они очутились на тихой зеленой улочке. Еще пара сквозных проездов, замысловатых поворотов, и они выехали на шоссе. Никто не успел их заметить, никто их не преследовал. Они успели вовремя.
…Странник устало бредет через пустыню…на его голове капюшон, защищающий от нестерпимого зноя; он тяжело опирается на посох; в руке его светильник…Путь его вне времени, он словно вырван с корнем; он постоянно начеку и двигается осторожно; он не может чувствовать себя более как дома в этой стране, на этой Земле…
Колесо Судьбы вращается в вечности, тысячелетия проносятся, словно быстротечные дни, – кто умирает сегодня, будет завтра жить; кто не успел обрести силу сегодня, обретет ее завтра; кто не узнал сегодня, узнает завтра… Научись читать Тайные Знаки судьбы…
Зажегся зеленый, и Сиур, очнувшись, повернул направо. Машина Влада ехала вплотную за его «Жигулем».
– Научись читать тайные знаки судьбы…
Он поймал себя на том, что произнес странные слова вслух. – Ну вот, уже разговариваю сам с собой. Тайные знаки судьбы… А что, если все происходящее и есть эти самые знаки? Уж очень круто все замешалось. Неожиданно, невероятно… События, стремительно нарастая, словно снежный ком, грозят раздавить, – а поначалу казались несерьезной забавой… Жизнь столкнула и сразу тесно спаяла ничем ранее не связанных между собою людей. Легкая игра приобрела зловещий оттенок, – щиты, доспехи и вооружение участников окрасились в цвета смерти…
Сиур не успел рассмотреть, что произошло в старинном, заросшем старыми тополями, липами, сиренью и акациями переулке, где полуразрушенные лестницы и балюстрады навевали сон о дворянских гнездах, роковой любви и семейных преданиях. Но он был почти уверен, что перед недавно отремонтированным на европейский манер, покрытом розовой черепицей зданием «Континент-банка» произошла очередная смерть.
Сташков Григорий Алексеевич, не имеющий родственников, кроме старика антиквара, уже никому ничего не расскажет… Стоп. У него есть жена! Может быть?.. Да нет, вернее всего, ничего не слышала, не видела, и стало быть, не знает.
Что? Что такое могли знать банковский клерк, одинокая вдова, давно отшедший от дел старик, девчонки-библиотекарши? Сиур почувствовал, как у висков зарождается неприятная тянущая боль.
Влад сосредоточенно следил за дорогой и за тем, чтобы не оторваться от машины шефа, поскольку не имел ни малейшего понятия, куда они направляются. Он даже не прислушивался к шушуканью, возне и вздохам девушек на заднем сиденье. Движение на столичных магистралях достаточно интенсивное, и стоит ему зазеваться… Лучше не рассматривать этот вариант.
