Когда церковь почти опустела, Анри испугался, что Анны, возможно, там не было вовсе, но потом заметил ее. Она отстала от толпы других прихожан. Девушку сопровождала кузина, девочка с красивыми локонами, однако мистера и миссис Сэдлер, их сына Уильяма нигде не было видно, что означало: она готовилась к встрече с ним.
Анри отошел в тень, борясь с острым желанием убежать, и не успел оглянуться, как она уже стояла перед ним.
– Месье Вендом, здравствуйте, – поздоровалась Анна, протягивая руку.
Анри был так удивлен, что заколебался и ответил на приветствие в последний момент. Их пальцы встретились на какую-то секунду, и они тут же убрали руки.
– Мисс Баттерфилд, – пробормотал он, чувствуя, как краснеет до корней волос. – Пожалуйста, меня зовут Анри.
– Тогда зовите меня Анной. – Она посмотрела на него в упор, давая понять, что они могут доверять друг другу. – А это моя кузина Лиззи Сэдлер. Лиззи, познакомься с Анри Вендомом. Это тот ткач, о котором я тебе рассказывала.
Лиззи нахмурилась и кивнула, но руку не подала.
Анри не находил слов. Наступило неловкое молчание. Он знал лишь, что ему необходимо обсудить ее эскиз. Юноша сбивчиво попытался объяснить свою просьбу, а потом достал из кармана рисунок, который был бережно сложен вчетверо. Трясущимися руками он развернул его и протянул Анне.
– Но это же мой рисунок! – воскликнула она, узнав свою работу. – Я его нарисовала на рынке, а потом оставила торговке. Как он к вам попал?
– Я выкупил его, – ответил юноша, не сводя с эскиза глаз и боясь посмотреть на девушку. – Хорошие деньги. Я как раз тогда стоял на втором этаже галереи, поэтому видел, как вы рисуете его…
Парень снова умолк. Он вспомнил, какое благоговение испытал, наблюдая за быстрыми, уверенными движениями Анны, создававшей свой рисунок.
Анри заставил себя поднять голову и с облегчением понял, что Анна не злится. Она была искренне удивлена, услышав его рассказ.
– Я, конечно, польщена, – сказала девушка. – Но зачем вам понадобился этот мой набросок?
– Вы же знаете, что я тку шелк?
Она кивнула.
– Чтобы стать независимым мастером, я должен соткать кусок материи, который подтвердит мое мастерство. Если его одобрят, я стану мастером и смогу основать свое предприятие.
– Но зачем вам мой эскиз?
– Это сложно объяснить, – ответил он, косо посмотрев на Лиззи. – А у нас всего несколько минут.
Анри заметил, как церковные служители начали медленно убирать все, что осталось после службы. Они задували свечи, складывали скатерти, использовавшиеся во время причастия, собирали сборники церковных гимнов. Очень скоро церковь должна была закрыться. Анри повернулся к улыбающейся девушке и понял, что ему очень хочется взять ее за руку.
Лиззи отошла в сторону, задрав голову и глядя на орган.
– Ей можно подняться туда? – спросила Анна, на секунду положив ладонь ему на плечо.
Хотя она сразу же ее убрала, Анри смутился.
– Конечно. Орган не будет играть, пока кто-нибудь не начнет раздувать меха.
– Будь осторожна, – предупредила Анна.
– Хорошо.
Девочка начала подниматься к инструменту, и они остались наедине.
Ощутив прилив смелости, Анри отвел Анну к одной из скамеек, которые рядами стояли вдоль каждой стены церкви. Солнечный свет, проникая сквозь витражи, освещал пол храма разноцветными лучами. Когда они сели на лавку, Анри практически успокоился.
Он засунул руку в карман штанов и достал большой кусок графленой бумаги, на которую попытался перенести элемент рисунка, отметив цветными точками важные места. Он разгладил листок у себя на колене.
– Вот так мы делаем ткацкий эскиз, – пояснил он, вздрогнув, когда она придвинулась ближе, чтобы рассмотреть лист. – Тут показано, как настраивать станок, как соединять ремешки, которые тянут основные нити и позволяют уто́чным нитям идти над или под ними, создавая выкройку.
С трудом пытаясь описать девушке столь сложный процесс простыми словами, Анри обнаружил, что ему очень сильно помогают в этом жесты. Покосившись на Анну с намерением убедиться, понимает она его или нет, он чуть не забыл, о чем говорил. Юноша залюбовался ее серьезными сине-зелеными глазами, тем, как она внимательно слушала его, изредка морща лобик.
Он чувствовала, что ей действительно интересен его рассказ.
– Значит, основные нити идут вдоль, а уто́чные поперек? – спросила она. – Основные нити придают крепость, а с помощью уто́чных задается цвет? Если вы хотите соткать один кусок ткани одним цветом, то просто оставляете уто́чную нить сверху?
– Да, но если кусок слишком велик, материя… – Он сложил ладони вместе, а потом развел их немного.
– Она разойдется, да? – спросила девушка. – Из меня не вышел бы модельер!
Смеясь с ней и наблюдая, как ее лицо озаряет улыбка, Анри чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Казалось, время остановилось для них. Они никуда не спешили. Анри пытался показать Анне, почему ее рисунок так важен для него.
– Жаль, вы не видели станок, – сказал он, досадуя из-за ее вопросов. – Я обучаюсь, наблюдая за работой других ткачей.
– Не важно. Я уже столько нового узнала, – заметила Анна. – Мне так нравится идея соткать подобный узор, ведь природа – это не просто набор цветов, – добавила девушка. – Посмотрите на цветы, нарисованные мной. – Она ткнула пальцем в рисунок. – Этот цветок розовый, но, чтобы отразить его природный цвет, мне пришлось бы использовать десяток оттенков розового, оранжевого, красного и фиолетового, даже черного. В таком случае цветок выглядел бы натурально.
Она так реалистично заштриховала лепестки цветов, что они стали напоминать настоящие. Все листочки, стебельки и лепестки были вырисованы в трех измерениях. Они переплетались и изгибались, словно качаясь на невидимом ветру. Каждый элемент рисунка был уникален и самобытен, отражая несовершенство природы: оторванный лист, смятый лепесток, согнутый стебель.
Анна начала собирать юбки.
– Нас уже ждут дома.
Анри не хотелось с ней расставаться.
– Я хочу вас кое о чем спросить, – сказал он. – Это очень важно.
– Продолжайте.
Они встали. Анри посмотрел на Анну, и у него тут же пропал дар речи.
– Могу я… то есть могу ли я… возможно ли…
Анна молчала, ободряюще улыбаясь Анри. И в конце концов он выпалил:
– Я хочу использовать ваш рисунок для своей модели, но сначала мне нужно получить ваше разрешение.
Она с облегчением рассмеялась.
– Конечно, вы можете его использовать. Я буду только рада.
Анри посмотрел ей в глаза. Он практически ощущал вкус ее мягких губ. Если бы на ее месте была любая другая девушка, юноша, не раздумывая, уже поцеловал бы ее, даже потрогал бы за грудь, но с Анной он чувствовал какое-то смущение.
