– А у тебя есть что продать? – удивился парень. – Надеюсь, не мою рубашку?
– Ха-ха-ха! Ну ты шутник! Это на тебе масса ценных вещей и оружия, которое можно будет и надо продать лавочнику.
– Ну… допустим. Парочку неких камешков или железок мы поищем у нас в карманах. Но вот купит ли лавочник этот мусор?
– По закону жанра он просто обязан скупать все! – категорично заявила Алекса. Дальше продолжила, сдерживая рвущийся наружу смех: – Я даже вас могу продать по хорошей цене этому Тиска́ну. Обоих!
– Как это? – растерялся Дим. Да и друг его, все отлично слышавший, возмущенно загыкал. – Мы же не вещи… Да и не хотим мы!
– А вас никто и спрашивать не будет. Здесь я командую и могу распоряжаться вами, как пожелаю. Ко всему, после того как я вас продам и вас закроют внутри дома, вы вырветесь незаметно наружу и вновь меня догоните. Таким образом у меня и деньги появятся, и бравые защитники останутся. Лихо?
– Да как-то…
– Ох, так и знала, что вы поддадитесь на розыгрыш! – Барышня рассмеялась, ее смех разнесся по пустынным окрестностям довольно ровного каменного тракта. – Ладно… Продавать вас не буду, так и быть. Но торговаться по вашим вещам буду сама, не вздумайте мне мешать. А чтобы я знала лучше, что к чему, давайте-ка мне конкретно рассказывайте о каждой мелочи из вашего багажа. Вплоть до названия и качества кожи, из которой сделан вещмешок.
Шли быстро, несмотря на покрапывающий временами дождик и разбитые босоножки единственной в коллективе дамы. Хо́лода как такового не было, а вот сырость тут была совсем для парней непривычная. В Пятом слое такой климат им ни разу не встречался. Потому и не могли никак толком к нему привыкнуть, акклиматизироваться. Дышали тяжело, с натугой, порой их то кидало в жар, то начинало знобить.
И хорошо, что неунывающая землянка не давала толком задуматься о плохом самочувствии. Постоянно требовала все новой и новой информации.
Еще оказалось, что город большой. И до него не три, а добрых пять километров. Так что за час наговорились изрядно. Алекса казалась веселой и довольной – кажется, это было в ее жизни самым лучшим, желанным, выстраданным в мечтах приключением.
А может, она радовалась и по другой причине? Но Дмитрий постарался отбросить свои подозрения логическими рассуждениями: «Ну никак она не может оказаться женой и помощницей Райзека! Никак! Все против этого. А уж намерения продать нас какому-то хромому Тискану – это была явно шутка! Надеюсь…»
А там и к цели своей прибыли, поглядывая на ряды каких-то пустующих прилавков. Прилавки встречали тракт выпуклым полукругом, пропуская поток каменного покрытия на большую площадь.
Далее дорога упиралась в громадный полукруг из домов, с расходящимися между ними вдаль улицами. Дома вполне солидные, каменные, в два, а то и в три этажа, они стояли фасадами к путникам, светились половиной окон и словно приглашали зайти в гости. Тем более что у всех домов первые этажи явно были отданы под какие-то мастерские, магазины, лавки, трактиры и прочие заведения, открытые в сей вечерний час для посещения публики.
Кстати, сама публика так и сновала в разные стороны между домами. Видимо, вечер как раз вошел в свою самую яркую стадию. Да и по широкому пространству улиц и площади народ прогуливался как чинными парочками, так и внушительными компаниями. Похоже, что некоторые горожане всем семейством выходили на вечерний променад.
– Наверное, эта площадь и называется Торговой, – предположила землянка, оглядываясь по сторонам. – А на тех прилавках торгуют крестьяне в дневное время суток. Только вот одна сложность – читать-то мы не умеем. И как теперь отыскать нужную нам лавку? Заглядывать в каждую дверь?
Судя по решительности Отелло, он так и собирался сделать. Вдобавок ему было жутко любопытно осмотреться именно в таких домах, все там пощупать и облазить каждый от подвалов до чердака.
Но друг его остановил:
– Давайте не спешить. И лучше просто постоим вон под тем фонарем. Присмотримся вначале к горожанам, посмотрим, кто что делает. Тем более что среди них столько разных рас и типов, что я понять не могу: откуда столько? На Изнанке проживали только люди и демоны, а здесь?..
Здесь аналогичных с ним существ виднелось около трети. Что характерно, люди и демоны существовали единовременно, словно все это – гигантская Платформа. Тогда как на Изнанке обе расы жили не соприкасаясь и не видя друг друга.
Наблюдая это, Дмитрий решил перейти в демоническую ипостась и посмотреть, что получится. Потому что сейчас он был в ипостаси человека, как и обычно. В Пятом он только при необходимости пользоваться хвостом перевоплощался в демона. Как и Чернявый. Как и сестры с младшим братом. Только вот у Отелло при переходе в иную ипостась вообще ничего не менялось. Даже рожки не появлялись. Так что он уже давно со своими умениями не экспериментировал.
Но пока было не до проб и попыток. Негромко переговариваясь, иномирцы пытались подсчитать количество рас и видов. Люди и демоны. Причем разных расцветок: негры, белые, мулаты, желтые и краснокожие. Нескольких оттенков кожи было и у тех безносых разумных, которых пока условно окрестили «привратниками». Поразили особи с человеческим лицом, но с ногами, сгибающимися в коленках в иную сторону. Редко виднелись особи со слишком уж удлиненными, синюшными лицами. Их землянка сразу окрестила марсианами и уточнила:
– Общее название.
Те, кого они приняли за детей, оказались пигмеями. Лилипутов Алекса определила издалека, с восторгом их похвалив:
– Они такие молодцы! Веселые. Все в основном в цирке работают или в кино снимаются.
Имелись также и гномы, которые сильно отличались от пигмеев и лилипутов.
В итоге насчитали двенадцать совершенно разных видов братьев по разуму, многие из которых еще и по цветам делились на отдельные расы. Дим отнесся к этому с философским спокойствием, Алекса подпрыгивала на месте и восторженно хлопала в ладоши. А вот Чернявый разнервничался не на шутку. Почему-то вбил в свою огромную голову, что и раса псов здесь обязательно отыщется. И готов был снять плащ, продемонстрировав себя во всей красе, лишь бы кто-то подсказал ему, хотя бы жестом, куда идти и где искать сородичей.
Пришлось успокаивать друга:
– Да не дергайся ты так! Если псы здесь обитают, мы их обязательно отыщем. Но вначале – к лавочнику. Продаем ненужное, покупаем нужные переводчики, и уже тогда спрашиваем, интересуемся, выпытываем. Вперед!
Между прочим, чуть ли не на каждом городском жителе имелось устройство для перевода. Что при таком вавилонском столпотворении и многочисленности разных языков являлось крайне необходимым в быту, на улице и на службе.
Нужную точку торговли отыскали не по вывеске, а вычленив ее из остальных порядком исключения. Трактиры и закусочные отпали сразу. Там и шумно, и вывески соответствующие, и двери не закрываются. Изображения иглы, сапога или пуговицы тоже позволяли легко определиться с направлением деятельности их хозяев. Пончики, хлеб и пирожки были нарисованы на ларьках, продающих хлебные изделия. Стильные перья, книги стопкой, какие-то буквы относились к системе образования. Видимо, некий общий язык здесь все-таки наличествовал.
