На самом-то деле и второй лавочник оказался ушлым и умелым в плане поторговаться, потому что уже в следующее мгновение через силу улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало:
– Ну что ты! Эта подделка и рядом не лежала с «вечными».
То есть сразу «включил соображалку» и стал подыгрывать приятелю. А может, у них имелась договоренность о том, как сбивать цену продавца. Но пели они дуэтом неплохо.
– Вот и я так сразу сказал, – авторитетно пробасил Тиска́н. – Хотя и предложил по доброте душевной целых четыре золотых.
– Повторю для особо тупых! – отчеканила девушка, поигрывая камешком, дающим яркие отблески. – Название «вечные» относится ко всей группе подобных драгоценных камней. А камень с данной структурой называется аллакэрр. Хотя необразованный шабен Райзек об этом знать никак не мог. И вот этот осколок сегодня и сейчас стоит восемьсот золотых.
Оба лавочника засмеялись в унисон. На что Алекса отреагировала своеобразно. Решительно убрала камешек в карман и двинулась к выходу со словами:
– Пошли, парни!
– Ладно, мы можем чуток прибавить к цене! – тут же раздался голос второго дельца. Девушка остановилась вполоборота и поинтересовалась, изображая недоумение:
– Зачем прибавлять? Нам больше не надо. Мы свое слово держим: восемьсот – значит восемьсот.
– Нет, вы нас не поняли! – залебезил хромой. – К своему предложению прибавить…
– Не интересует!
Но ей даже развернуться толком не дал так и не представившийся другой лавочник:
– Хорошо! Мы согласны! Берем за восемьсот!
От прозвучавших слов Тискан закатил глаза и собрался падать в обморок. Но коллега подскочил к нему, затолкал за прилавок и стал шипеть в самое ухо что-то весьма убедительное. Увы, переводчик на такую тихую речь не отреагировал и ничего не перевел. Зато Дмитрий, обладающий уникальным слухом и абсолютной памятью, запомнил каждую звуковую модуляцию. Вдруг да пригодится?
Коллеги тем временем пришли к консенсусу, и гость быстро покинул лавку. А хромой Тискан стал выгребать монеты из ящиков со словами:
– Такой суммы у меня при себе нет, но сейчас брат принесет недостающую часть. Пока давайте пересчитаем, что есть…
Оказалось, нет и половины, триста шестьдесят насобиралось. Мало того, никто из троицы иномирцев и представить себе не мог, как выглядит золотая монета Титана Хайкари. Не подсунут ли им липу хитрые лавочники? Если в этом мире существуют такие шабены, как Райзек Бавэл, то здесь могут подделать что угодно.
Заметив скепсис и сомнения на лицах клиентов, лавочник не на шутку испугался:
– Вы что, мне не верите?! Подождите чуточку, и брат примчится! Вот увидите! А чтобы вам не скучно было, выбирайте любой товар, который вам нравится! Отдам по себестоимости, клянусь!
Сразу же барышню словно подменили:
– Так уж и по себестоимости?
– Могу предоставить приходные книги! – с готовностью предложил хромой.
– Хорошо, попробуем… Я буду показывать пальчиком на любую вещь, а вы мне сразу называете цену. Если потом сверимся и что-то не сойдется, мы расстаемся взаимно неудовлетворенные. Зеер гут?
Последний вопрос магический переводчик тоже перевел верно. То есть вставки иных языков разбирал на «раз-два». И вскоре послышалась скороговорка названных цифр. Дмитрий шел следом, запоминал все сказанное и сразу откладывал в сторону понравившийся товар. В том числе три самых лучших переводчика, по заверению торговца. А один так сразу надел себе на запястье и включил, сказав:
– Надо же провести испытание.
С того самого момента он уже слышал прямо у себя в ушной раковине негромкий, отчетливый перевод каждого слова, произнесенного хозяином лавки. В разы получалось удобнее и комфортнее, чем при пользовании устройством собеседника. Недаром каждый стремился купить подобную штуковину.
Немало порадовал покупателей и относительно широкий ассортимент одежды. Здесь было почти все, чего не хватало в первую очередь Алексе. Хотя и стоило предполагать, что одежда с магической защитой раз в пять дороже обычной, но кто станет экономить, еще не познав цену денег?
Ну и приятно было смотреть, как барышня примеряет то одну, то другую обновку, становясь с каждой купленной вещью краше и обворожительнее. Вот только обувку все никак не удавалось подобрать – то жала, то болталась на ножке, то смотрелась «никак!». Пока Тискан не припомнил о ящике, который у него до сих пор стоял нераспакованным в подсобке. И рванул туда без костыля, словно мальчик на побегушках.
Вот тем моментом парень и воспользовался, звук в звук повторив тот самый шепот, которым обменивались лавочники между собой. Получилось отлично, ну и сведения оказались феноменальными:
– Берем! Я в доле!
– Ты с ума сошел?! Такие деньги!
– Сегодня на торгах осколок вдвое меньший ушел за тысячу сто золотых! Улавливаешь?
– Ага… Но у меня и четырехсот не наберется…
– Давай пока что есть, я побегу и соберу недостающее. И товаром, товаром им хоть часть суммы отдай!
Вот так они поговорили.
Обсудить услышанное покупатели не успели, пошла примерка принесенных сапожек. И уже третьи по счету оказались в самый раз.
– Они не простые! – нахваливал продавец свой товар, хоть ничего на том и не зарабатывая. – Прочные – износу нет. Непромокаемые! Да еще и с терморегулятором, на любую погоду – носи хоть в жару, хоть в стужу!
Свою рубашку, освободившуюся от женского тела, Дим со вздохом попытался засунуть в вещевой мешок. Не хотелось ему здесь разоблачаться и хотя бы временно оставаться безоружным. Но лавочник успел ее пощупать своими проворными пальцами:
– Какая вещь! Из какого материала? Или это кожа?
– Не продается! – отрезал парень. – Подарок матери.
– Может, хотите что-то из украшений выбрать для суженой? – сделал Тискан последние попытки хоть что-нибудь всучить дополнительно. – Вот, гляньте здесь.
Он стал тыкать в один из прилавков. Тогда как вдруг Чернявый вышел из молчаливой прострации, шагнул вперед и потребовал:
– Е-е о-от е-е! – но только Дим хотел фыркнуть и удивиться: «Зачем он тебе?», как зазвучал переводчик:
– Дай мне тот меч! – видимо, и на местный язык перевод прошел, потому что лавочник посмотрел на оружие и уточнил:
– Двуручник? – Получив кивок, с натугой вынул из пирамиды здоровенную железяку и поднес мохнатику со словами: – Это еще дед мой пытался продать, да уж больно тяжкое оружие, не каждому молодцу под силу и на плече носить.
Чернявый рассматривал меч и крутил его в руках с блаженным оскалом малолетнего ребенка, дорвавшегося до любимой игрушки. И подкидывал его, и перехватывал из руки в руку, и вытягивал перед собой в линию одной рукой. Получалось, что железкой этой он вполне бы мог и размахивать в бою какое-то время.
