– Ну же, трусливые крысы, вот он я, один против всех! – счастливо расхохотался Викентий, истосковавшийся по смертельному азарту, по вскипающей от адреналина крови. – Идите сюда и убейте меня! Смелее! Вы что, хотите жить вечно?!
Парящая над морем валькирия, собирающая души павших, увидела корчащихся на палубе четверых пиратов и еще семерых, замерших в неуверенности перед одиноким, подставляющим им открытую грудь врагом.
Это длилось всего лишь несколько мгновений – и смертные упустили свой краткий шанс. Молот вернулся в руку бога войны, и Вик мгновенно сложился, как завернувшаяся в крылья птица, крутанулся, раскрылся… Боевой молот мелькнул в одну сторону, проламывая грудь ближнего врага и выбрасывая за борт второго, стоящего позади, а ребро круглого щита чиркнуло по рукам и ребрам воинов с другой стороны. Взмах – и вместо семи пиратов на корме осталось лишь трое. Двое вскинули топорики, третий не успел – его сбил летящий обратно к хозяину молот. Великий Один закрылся щитом, тут же ударил вниз, по ступне ближнего пирата, сдвинул деревянный диск в сторону и снизу вверх врезал своей железякой в челюсть другого.
К этому времени к триере успели подгрести две ладьи, на залитую кровью полупустую палубу хлынул поток славян в мохнатых одеждах, и остальным пиратам осталось только умереть…
– По-оберегись!!! – Викентий опять разбежался, прыгнул на следующую триеру, весело фыркнул и ударил молотом о щит.
Пираты попятились, пригнулись.
Великий Один, ругнувшись, тоже припал на колено, весь скрючиваясь за щитом – и тот всего через краткий миг стал походить на старого ежа из-за доброй сотни впившихся в древесину стрел.
– Лучники-и! – воплотившись на ближней ладье, рявкнула валькирия. – Помогайте богу!
Она вытянула руку, указывая цель – и шестеро славян стали торопливо опустошать колчаны, забрасывая стрелами полуголую толпу перед Викентием. Послышались крики боли, потекла кровь, стали падать раненые. Пираты повернули, начали отстреливаться, и два древка прошли сквозь бесплотный облик богини смерти, уже возносящейся обратно в небеса, дабы поднять, принять из мертвой плоти еще троих дружинников.
– Х-ха!!! – великий Один, ощутив заминку, поднялся и метнул в толпу врагов свой молот. Поймал вернувшийся и метнул снова, калеча пиратов. Те закричали от ярости, кинулись вперед. Бог войны тоже закричал, метнулся навстречу, подпирая щит плечом.
Столкнувшись с потомком Сварога кость в кость, четверо смертных просто разлетелись в стороны, причем трое – сразу за борт; еще одному сломал руку удар окантовкой.
Викентий отпрянул от палицы, ощутимо чиркнувшей по груди, в ответ ударил молотом, вминая пирату ребра до позвоночника, поднырнул под топорик, стукнул вниз по ступне, шагнул дальше, оставляя воина с раздробленными костяшками выть от боли, встретил удар палицы на молот, пнул врага ногой чуть выше колена, вынуждая отступить на пару шагов, закрылся щитом от стрел, метнул молот, поймал…
И медленно опустил щит, поражаясь наступившему спокойствию…
Триеры быстро пятились, гребя веслами «от груди», а дальние – разворачивались и поднимали паруса. Это означало, что, потеряв примерно двадцать триер из полусотни, пираты предпочли отступить. И как бы ни горела душа Викентия азартом, как бы ни желал бог войны продолжения кровавого праздника, но гнаться за стремительными галерами на пузатых ладьях было бесполезно.
Сражение закончилось.
– Братья, слушайте меня! – подняв руку, как можно громче крикнул великий Один. – Мне нужен пленный для допроса! Коли найдете еще живых кормчих или хотя бы десятников, не добивайте их! Тащите ко мне!
Он чуть выждал и попытался еще раз:
– Воины! Други! Вот проклятие… Гей, славяне, меня кто-нибудь слышит?!
Никакого ответа…
Гигантский флот, числом почти в две сотни кораблей, триер и стругов, сгрудившихся на пространстве шириной в два полета стрелы, качался на плещущихся волнах, гулко бился бортами, тут и там кричали раненые и стонали умирающие, плескались в воде тонущие. Воины где переговаривались, а где и перекрикивались; на триерах воины спешили обшарить трюмы в поисках добычи, обирали убитых врагов – и по сторонам особо не смотрели.
Флот-победитель превратился в совершенно неуправляемое плавучее стадо.
Викентий бессильно сплюнул в море и сел на борт, глядя вслед улепетывающим пиратам.
Вскоре рядом с ним возникло марево, потемнело, обрело мягкие женские формы и наконец-то собралось в коротко стриженную девушку с густо подведенными свеклой губами, маленькими серьгами в левой ноздре и крупными рубинами в ушах, одетую на сей раз в длинное платье из мягкой, как туман, темно-зеленой лайки с длинным, почти до талии, разрезом сбоку. Вместо пояса Валентина предпочла золотую цепочку с ножнами из резной кости и маленьким замшевым мешочком для всякой мелочовки. В оружии самообороны богиня смерти, понятно, ничуть не нуждалась.
– Чего грустим, о великий победун? – поинтересовалась валькирия, присаживаясь рядом с богом войны. – Ты ведь опять всех разгромил!
– Не всех, Валька! – недовольно мотнул головой великий Один. – Большинство удрало.
– Экий ты кровожадный, Вик! – рассмеялась девушка. – Вроде как приносить всем смерть это мой дар, а не твой!
– Ты просто собирательница, – возразил Викентий. – Смерть людям приношу я.
– Ладно, пусть так, – пожала плечами валькирия. – Это не тот вид спорта, в котором мне хочется получить первое место. Но если тебе интересно, то за время битвы я собрала одиннадцать душ павших дружинников. Раненых, наверно, будет вдесятеро больше. И плюс еще потери среди славян, не принявших нашей веры. Детей русалок. Нас здорово потрепали, Вик. Море вокруг аж порозовело!
– Я понимаю, – кивнул бог войны, поднялся, окинул взглядом свой флот. Вернее – ближайшие из кораблей. Развел руками. – Но что я могу сделать со всем этим табором?! Нужно ждать, пока перебесятся. А потом куда-нибудь причалить и привести армию в порядок.
По счастью, галеры – это не город, грабить на них особо нечего, развлекаться не с кем. Посему уже через пару часов азарт победителей угас, и славяне наконец-то обратили внимание на своего воеводу. Не пытаясь свершить невозможного, Викентий просто приказал поднять на захваченной триере парус и править на восток. Прочие корабли двинулись вслед за великим Одином, и во флотилии возник хоть какой-то порядок. Вождь – впереди, а все остальные суденышки двигаются вслед за ним в несколько кильватерных колонн. Большего бог войны пока и не требовал.
Оставшиеся в голове со школьных времен знания по географии Викентия не подвели – уже утром впереди обнаружилась темная полоска, и к разгару дня корабли один за другим уткнулись носами в берег.
– Наконец-то! – великий Один, закинув щит за спину и положив руку на боевой молот, первым спрыгнул на крупный желтый песок и, настороженно поглядывая на густые лиственные заросли, прошелся вдоль высаживающихся воинов. Громко спросил: – Так что, славяне?! Пленные есть, али порешили всех, дабы не мешались?
