– Воинам, принявшим покровительство валькирии, безразлично, что станет с их телами, – вперив взгляд в подошедшую богиню смерти, произнес Ронан и зачем-то потянул из петли на поясе свою вороненую дубинку. – Они знают и видят, что случится с их душами. Они согласны закончить земной путь хоть в глубине моря, хоть в земляной могиле, хоть на погребальном костре. Однако дети воды желают вернуться в лоно своей матери. И это сильно тревожит друзей павших воинов и иных славян из многих городов.
– В лоно матери – это значит погрузиться в топь? – уточнила Валентина, вспомнив погребальный обряд толлензцев.
– Заснуть в лоне своей матери, – с нажимом возразил рыжий воин. Поколебался и уточнил: – Быть погребенным в своем родовом болоте. Возле своего селения.
– Сорок четыре тела, требующих погребения, и три сотни раненых… – Викентий несколько раз напряженно щелкнул пальцами. – Да, с таким грузом начинать поход трудновато… Ваша вера как-то определяет сроки похорон, Ронан?
– Обычно мы сразу относим мертвых на священные мостки, – неуверенно ответил воин. – В тот же день. Дабы дети воды обрели свой сон там, откуда пришли.
– А как сами русалки относятся к похоронам своих сыновей? – Бог войны перевел взгляд на Фригг.
– Мальчики не могут стать одними из нас, – ответила могучая женщина.
– Отрезанный ломоть, – хмыкнула Валентина. – Мамочкам наплевать!
– Но они принимают детей обратно в свое лоно! – сурово повысил голос Ронан.
– Воины, отдавшие живот свой за общее дело, должны получить все, что пожелают! – решительно отрезал великий Один. – Имеют на то полное право! Но раз уж мы не способны вернуть их тела домой в тот же день… То чуть раньше или чуть позже, значения уже не имеет. Ронан, дружище! У тебя под рукой много сотен воинов, а рядом девственный лес. Вели срубить большой прочный дом, сделать в нем мягкие постели и уложить погибших на них. Мы заберем всех детей воды на обратном пути и доставим в лоно матерей.
– Да, великий, – после недолгого размышления кивнул рыжий вождь. – Склоняюсь перед твоей мудростью. Мы проявим уважение к мертвым сейчас и исполним свой долг потом. Славяне из русалочьих родов поддержат твое решение.
– Переслав, Бастаран, – повернул голову к дружинникам бог войны. – У вас тоже под рукой сотни воинов, а рядом девственный лес. Срубите у реки крепкий острог, окружите тыном. Мы оставим здесь всех раненых и достаточно припасов, чтобы они не знали нужды до осени. А сверх того, сотню бойцов, дабы у лесовиков не возникло соблазна разорить сию твердыню.
– И кого ты лишишь права войти в поверженные города потомков Исиды?! – громко вопросил Копытень, выпятил грудь и развернул плечи.
– Ну зачем же так кричать? – подошел к нему вплотную великий Один. – Ты же умный воевода и сегодня уже успел доказать свою предусмотрительность. Посему вспомни, что мои слова о грядущем кровавом пире вызвали восторг совсем не у всех детей воды. У меня нет повода подозревать славян в трусости, ибо трусы просто не стали покидать своих селений и не пошли в этот поход. Однако грядущая битва радует далеко не всех наших воинов.
Бог войны отступил и негромко распорядился:
– Я хочу, чтобы все вы, воеводы ладей и стругов, лучше всех знающие своих людей, сами определили, кто из них меньше других ищет новых сражений и оставили сих бойцов охранять острог с ранеными. Но это не должно показаться им позором или наказанием! – слегка повысил тон Викентий. – Пусть считают, что им пришлось пойти на жертву ради общего успеха. Мне нужна сотня воинов, которые останутся здесь и будут исполнять свой долг на совесть, а не отбывать повинность! Ронан, Копытень… Я полагаюсь на вашу мудрость. Надеюсь, дней пять для сего выбора вам хватит?
– Да, великий, – согласно кивнули славянские вожди.
– Тогда… Тогда, надеюсь, вы разделите со мной ужин, – великий Один указал на костер, возле которого лежали несколько подвытертых медвежьих шкур, а из бронзового котла на ножках сладковато пахло мясным варевом. – Ибо уже темнеет, и все дела придется отложить на завтра.
– Почту за честь, – склонил голову Копытень.
Ронан просто кивнул, ибо его место в свите бога войны и без того всеми безусловно признавалось.
– Волоха было бы неплохо пригласить, – вдруг вспомнил Викентий. – Мальчишка храбрый и решительный, сегодня отличился. Пусть сызмальства размышления воеводские слушает да ума-опыта набирается. Глядишь, лет через десять знатный вождь из него вырастет.
Однако вместо юного воина среди костров блеклой тенью промелькнул голый мальчишка, упал перед великим Одином на колени:
– Милости прошу и снисхождения! – торопливо пробормотал отпущенный пленник. – Возьми меня в рабы, о могучий господин. Я стану преданнейшим из твоих слуг!
– С какого хрена? – изумился Викентий. – На кой леший ты мне сдался?
– Я стану исполнять любые желания, могучий господин! Мои старания сторицей вознаградят тебя за милость.
– Тебя же отпустили! – не понял великий Один. – Иди, ты свободен!
– Да жрать он просто хочет! – рассмеялся Ронан. – Кому он нужен, бродяжка безродный? Чужой, голый, с пустыми руками? Сдохнет скоро в кустах, и вся недолга. Пошел вон, тля!
– Да ладно вам, солдафоны. – Валентина поставила ногу на склоненную шею. – Все-таки душа живая. Жалко. Как тебя зовут, душа?
– Язон, госпожа, – еще ниже и почтительнее вжался в землю мальчик. – С острова Туран родом.
– Грек, что ли? – удивился громкому имени Викентий. – Как ты стал разбойником, Язон?
– Из рыбаков я, могучий господин. А соседи – пираты наследные. Дед пират, отец пират, и Топах, друг мой, тоже в пираты пошел. Зело богаче нас жили. Топах меня заработать позвал, когда дети Исиды скликали охотников дикарей топить. Я пошел.
– И где сейчас друг твой Топах? – усмехнулся великий Один. – Рыбок кормит?
– Пропал… – осторожно ответил мальчишка.
– Я сегодня добрая, – сильнее нажала ступней на его шею Валентина, – и готова сделать тебе подарок. Коли ты поклянешься быть моим вечным послушным рабом как в жизни сей, так и после смерти, я возьму тебя в услужение. Ты согласен?
– Да, госпожа, – облегченно выдохнул незадачливый пират.
– Клятву! – холодно напомнила богиня смерти.
– Клянусь быть преданным и честным рабом твоим, госпожа… Как при жизни сей, так и после смерти.
– Да будет так! – убрала ногу девушка. – Беги, найди Волоха… Воина, взявшего тебя в плен и побрезговавшего перерезать тебе горло. Скажи, великий Один приглашает его к своему очагу.
Язон чуть отполз, поднялся и убежал.
– Зачем он тебе, Валька? – поинтересовался бог войны. – Столько достойных мужчин вокруг!
– Пошляк! – фыркнула девушка. – У тебя только одно на уме. Просто не хватает мальчика на побегушках. Налить, принести, подержать. Что я все сама да сама? Богиня я или нет?! Вот ты сам костер разжигал и мясо варил? Кошмы стелил, шатер натягивал? Нет, добрые люди позаботились! Вот и мне тоже послушные слуги пригодятся. Достойные мужчины для сей роли, увы, не годятся.
