– А… – с трудом выдавил Андрей. – Я-а…
– Не слышу! – громко потребовала ответа великая Макошь.
– Я… – Вождь лесовиков прокашлялся, сжал кулаки и твердо отчеканил: – Я! Никогда! Не предам! Своего! Народа!
Он кувыркнулся через голову – и уже через миг серая тень исчезла среди деревьев.
Спустя пару минут на высокой скале, вознесшейся над Чусовой, раздался отчаянный, пронзительный вой смертельно раненного зверя. Этот вой разносил по окрестным лесам нестерпимую боль волка, его отчаяние, его невыносимую муку.
Зверь страдал больше получаса, а затем исчез. И несколько мгновений спустя могучий волк с медальоном на груди остановился у подножия Любина холма, возле длинного костра, день и ночь полыхающего на берегу обширного болота.
Несколько лет назад в склоне этого холма вырыл себе землянку новоявленный шаман, победитель дочерей голодного демона. Очень скоро вокруг великого целителя стали появляться чумы пришедших со своими болезнями лесовиков. Вскоре люди узнали, что шаман на самом деле – посланец небесных духов к лесному народу, пришедший даровать силу и величие. И число охотников, шаманов и целых семей, пожелавших переселиться ближе к Любому, умножилось. Ныне на лишившемся деревьев холме обитало, наверное, больше трех тысяч человек, из которых не меньше половины – молодые охотники и обращенные дети духов.
Когда возле общего очага завыл волк, почти все они высыпали из своих жилищ, дабы узреть великого шамана Любого, посланца небесных духов, услышать его священную волю, волю небес.
Волк перевернулся через голову, снова став человеком, распрямился, повел плечами и громко провозгласил:
– Есть время мира, дети небесных духов, есть время убеждений, есть время силы. Мы долго и терпеливо убеждали славян в своем праве на лес, соль и воду. Однако никто из них нас так и не услышал. Коли так, то нам придется это право доказать. Созывайте своих братьев, дети небесных духов, созывайте друзей и родичей, созывайте всех храбрых охотников, кого только знаете. Закончилось время мира, наступает время силы. Мы начинаем войну!
* * *
Устав биться в стены и ковырять бревна в поисках выхода, Катя уже много часов сидела в уголке, завернувшись в шкуру, раскачивалась и тихонько скулила.
– Вставай, пошли! – неожиданно услышала она над головой.
– Света, это ты? – сонно спросила пленница, подняв лицо. – Света, когда кончится этот дебильный скучный сон?
– Аккурат сейчас и кончится! – Великая Светлана взяла ее за плечо, резко потянула, и девушки внезапно очутились в большой и светлой горнице.
– А как это?! – неуверенно спросила Катя, от неожиданности выскользнув из своей полубезумной дремы в реальность.
– Потом объясню. Пошли! – Светлана схватила жертву всемогущей Макоши за руку, быстро протащила через какие-то комнаты и коридоры, через просторный тронный зал в маленькую светелку, в зеркало…
Все случилось настолько быстро, что Катя ничего не успела сообразить и только в полутемном бревенчатом срубе опять спросила:
– А как это?
– Как всегда, – отмахнулась Света и приказала: – Садись!
Пленница послушно опустилась на стоящий неподалеку чурбак. Спутница начертала что-то на одном ее плече, на другом, довольно кивнула:
– Ага! – снова схватила, протащила через зеркало, и теперь они стояли уже не на лапнике, а на тесовом полу, в залитой светом комнатенке с завешанными шкурами стенами.
– Ну наконец-то! Целую вечность не виделись! – Света обнялась с девушкой, похожей на Ван-Дизеля с сиськами: плечистой, мясистой, большерукой, губастой и длинноносой. Одета девка была в меха, а в левой руке удерживала короткое копье с обсидиановым наконечником.
– Позволь познакомить тебя, прекрасная Девана, – посторонилась Света. – Это юное создание зовут Катя. Она жена повелителя оборотней.
– Андрей стал повелителем оборотней?! – Помимо изумления в голосе пленницы явно ощущался восторг.
– И чего он в ней нашел? – хмыкнула хозяйка. – Кожа да кости!
– Вообще-то он ее не есть собирался, – улыбнулась Света.
– На себя посмотри! – буркнула Катя.
– Что-о?! – Девушка и заметить ничего не успела, как сильная рука уже сжала ее горло, и Катины ноги оторвались от пола. – Я великая Девана, дочь великого Перуна, жена могучего Святибора, лучшая охотница и воительница в подлунном мире! Кто ты такая, чтобы сомневаться в моей красоте?
– Осторожно, ты ее сломаешь! – взмолилась Света.
– Ну и что? – не поняла могучая охотница. – Она жена повелителя оборотней. Почему бы ее не убить? Кто меня осудит?
– Любый затеял войну только для того, чтобы бросить весь мир к ее ногам! Она нужна нам живой!
– И чего он в ней нашел? – разжав руку, повторила хозяйка. – Кожа да кости!
Девана наклонилась к упавшей гостье и хищно ухмыльнулась:
– Ты что-то сказала про меня, смертная?
– Ты на свете всех милее, всех румяней и белее… – торопливо прохрипела Катя.
– Видишь, она умная девочка, – поспешила заверить Света. – Она не доставит тебе много хлопот.
– Какой странный на ней наряд… – провела пальцем по Катиной сорочке Девана.
– Я нанесла на нее защитные руны, наложила заклинание, – продолжила Света. – Полмесяца-месяц они смогут прятать смертную от Макоши. А потом видно будет.
– Зачем она тетушке?
– Собирается запытать бедняжку до смерти. Из мести. Так ты ее приютишь?
– Если ты просишь, светлая…
– Отлично! – обрадовалась помощница Макоши и повернулась к пленнице: – Ты все поняла, Катенька? Девана приютит тебя в своем городе. Постарайся быть хорошей девочкой, ведь она спасает твою жизнь.
– Скажите, а где у вас ванная? – спросила Катя. – Я трое суток взаперти. Просто умираю, как хочется принять душ!
Девана, приподняв брови, хмыкнула.
– На всякий случай хочу предупредить, великая охотница, – вздохнула Света, – что она не умеет ни шить, ни носить воду, ни скоблить шкуры, ни плести циновки… В общем, лучше всего отвести ее в какую-нибудь светелку, запереть и оставить в покое.
– Что же ты тогда умеешь, смертная? – воззрилась на гостью охотница.
– Работать с векторной графикой, вести «один эс», собрать ядро «линокс»…
– Ты чего-нибудь поняла? – перевела взгляд на Свету дочь Перуна.
– Она говорит, что готовить тоже не умеет, – пояснила Светлана.
– Хорошо, светлая, ступай, – кивнула охотница. – Мы разберемся.
А когда Света растворилась в зеркале, могучая дева поманила гостью пальцем:
– Пойдем.
Они вышли на засыпанный камышовыми кисточками двор, свернули к приставленной к стене лестнице, поднялись по ней на надвратную башню. Впереди открылся невообразимый простор: зеленые луга, перелески, несколько пятен небольших прудиков. Под самыми стенами женщины ковырялись в грядках каменными тяпками, вдалеке несколько мальчишек бегали за лосями.
