Больше двух часов продвижению флота бога войны ничего не мешало, а затем воздух наполнился гулким шипением и журчанием, и впереди открылась могучая крепость, срубленная сразу по обеим берегам реки.
В ширину обе твердыни особым величием похвастаться не могли – не больше сотни шагов в длину и ширину. Зато в высоту черные стены из мореного дуба поднимались примерно на семь человеческих ростов. Пятиэтажный дом, не менее. К таким стенам лестницы не приставишь – слишком высоко. Огня они не боятся, по прочности даже гранитному топору не уступят. Одно слово: крепость!
– Город Сясь, по прозвищу «Слазь», – негромко сообщил Переслав и повел плечами под медвежьим плащом. – Чужаков сварожичи дальше не пропускают. Покровительство здешним жителям оказывает Стрибог, вечный бродяга, однако же побед над ними никому одержать не удавалось. Сие есть крепкие врата славянских земель.
Разумеется, город был построен в этом месте не просто так. Русло Сяси здесь сильно расходилось и мелело, вода шумно пробивалась между множества беспорядочно разбросанных мелких окатых камней. Пороги не пороги, мел не мель. Одно слово: шивера.
Любому путнику тут, хочешь не хочешь, приходилось приставать к берегу. А дальше – либо выгружаться и отпускать корабли, либо вытягивать их и тащить до глубокого русла по берегу. Однако и то и другое было возможно только в одном случае: если жители крепостей давали на это свое согласие. Иначе – забросают со стен стрелами и копьями, камнями и бревнами, а потом выйдут – и добьют уцелевших.
Вот и сейчас, увидев чужаков, славяне заперли ворота и высыпали на выходящие к руслу реки стены, приготовили пучки сулиц и охапки копий с кремниевыми наконечниками, натянули тетивы на луки.
– Приказывай, великий Один! – сухо предложил рыжий вождь.
– Помоги нам, моя возлюбленная Фригг, – повернул голову к супруге бог войны.
– Здесь и без того глубоко, – ответила русалка. – Я справлюсь одна. Не опускайте парусов.
Она хлопнула в ладоши и подступила к борту, облокотившись на него.
С рекой ничего не случилось, корабли на всей скорости продолжали мчаться по самой стремнине. Но когда до крайних камней, окутанных пеной и радужными брызгами, оставались считаные шаги – от устья Сяси внезапно подошла невысокая пологая волна, приподняла воду в русле примерно на сажень, и флотилия, ничуть не задержавшись, благополучно скользнула между крепостями, вскоре осев на тихом и спокойном течении.
– Я же говорил, Ронан! – повеселел Викентий. – Нам незачем воевать со славянами.
К вечеру корабли бога войны так же легко миновали шиверу у Дубровника – просторного острога с низкой стеной из частокола, а в полдень нового дня повернули налево у стен богатого многолюдного Тихвина, избранного для проживания всесильной богиней Кармой.
Путники не тронули города, даже не спустили парусов возле его причалов. Местные стражники тоже лишь проводили гостей взглядами.
Русло новой реки оказалось уже прежнего почти втрое, и караван ладей вытянулся гуськом. Однако водного простора еще хватало, чтобы идти под парусами, не тратя сил на весла или бечеву. Но по пути случился один приток, другой, третий – и река сузилась так, что от бортов до берега впору стало доставать веслом, а поперечная балка мачты то и дело задевала кроны склонившихся к воде берез и плакучих ив.
– Поможешь? – спросил жену великий Один.
Фригг подумала и покачала головой:
– Кто-то не пускает меня на берега, возлюбленный супруг. Если же просто поднять воду, мы застрянем в кронах.
Впервые за все время похода путники остановились на ночлег на суше – а на рассвете, привязав к макушкам мачт длинные бечевы, дружинники двинулись дальше «бечевником»: прибрежной тропой по самому краю берега.
Отныне уже не воины путешествовали на ладьях, а ладьи на них.
Спустя три дня флотилия достигла просторного озера Еглино, с тремя острогами по берегам.
– Повелитель, смотри туда! – вскочив с гребной банки на ноги, вытянул руку к небу Ронан. Путники повернули головы. Откуда-то издалека, к северу от озера, поднимался густой сизый дым, лениво расходясь над кронами леса. – Что это? Кто-то предупреждает врага о нашем появлении?
– Ты знаешь, что там происходит, моя возлюбленная Фригг? – спросил бог войны.
– Знаю, – призналась могучая женщина.
– Так расскажи, сделай милость.
– Славяне жгут волок отсель до Валчины. Закрывают тебе путь к Мологе и Волге.
– Ты сможешь перенести нас через это препятствие?
– Я повелеваю водой, а не сушей, мой возлюбленный супруг, – покачала головой русалка. – Когда мне никто не мешает, я могу поднять воды и перекатиться от озера до озера, от реки до реки, от моря до моря. Но здешние боги восстали против тебя, великий Один, и защитили свои берега прочными заклятиями. Я не в силах одолеть сухопутных богов за пределами воды.
– Жалко… – вздохнул Викентий.
– Что станем делать, повелитель? – Вопрос задал Копытень, но решения бога войны с тревогой ожидали все.
– Обойдемся без колдовства, – пожал плечами великий Один. – Станем пробиваться дальше, как простые смертные: ручками и ножками. И тянуть ладьи на катках. Поворачивайте на север, други мои! Нам надобно аккурат туда, откуда поднимается дым. – И громко, чтобы услышали на всех ладьях, провозгласил: – Вперед!
* * *
Это лето стало для Смоленска самым лучшим за многие десятилетия, если не за века. С помощью скифских лошадей горожанам удалось вспахать в несколько раз больше земли, нежели в обычные годы и сделать непривычно много грядок. И сверх того – привезти вчетверо больше дров.
Разумеется, каждая лошадь была заметно слабее лося. Но этот недостаток имел значение только тогда, когда требовалось приволочить из чащи очень тяжелое и толстое бревно. Во всех прочих случаях – достаточно было нагружать на спину животного меньше тяжести. Меньше хвороста, меньше жердей, меньше камышей, меньше корзин… Большинство грузов, что возили работники славного народа, с легкостью делились на несколько частей.
При этом лошади меньше ели и потому тратили меньше времени на выпас.
Солнечная весна, позволившая росткам быстро набрать силу, затем десяток дождливых дней в середине лета, и снова солнце, наливающее соками плоды и корни растений. Капуста, репа, свекла, огурцы уродились втрое крупнее, чем привыкли смоляне, сады ломились от яблок, вишни и сливы, луга колосились густой зеленью. И все благодаря тому, что в городе поселились сразу двое богов – сильных, молодых и заботливых. Они не уставали, они не отвлекались на посторонние развлечения, они внимали просьбам смертных. Кто-то из двоих всегда находился в Смоленске. Когда великий Орей охотился со своими воинами в окрестных лесах – великая Ящера заботилась о погоде, следила за порядком и защищала селение от сглазов и проклятий. Когда дочь прародительницы скифов навещала мать – город оберегал сын Макоши.
