Тина решила, что они завтра же поедут к Никите, все расскажут ему и Валерии. Влада с Людмилочкой тоже предупредили, договорились о встрече. Нужно было подвести итоги поездки, подумать, как быть дальше, что следует предпринять. Сиуру очень не нравилось все, что он узнал в Харькове. Особенно не давал покоя медальон Горского. Что-то Сергей и Алена скрывали, чего-то боялись. Опять же – Элина! Как все совпало?! Наверняка, не случайно! Вот только закономерности проследить никак не удавалось.
У Никиты все собрались вовремя. В гостиной накрыли большой круглый стол. Людмилочка помогала бабушке на кухне лепить пельмени. Пока пельмени варились, гостям предложили блинчики с мясом, холодный окорок, соленые опята, горячую картошку. Вино и сладости Сиур и Тина привезли с собой.
Жарко горел камин; чудно пахло свежими поленьями, сложенными горкой у стены. За окнами шумел ветер в облетевшем саду, ветки и дождь стучали по стеклам, в приоткрытую форточку лился сырой осенний воздух. Мама Никиты принесла старинную керосиновую лампу: в такое ненастье часто отключали свет.
Все внимательно слушали, что удалось узнать в Харькове. Никиту заинтересовал медальон.
– Где Горский его взял?
– Говорит, купил, – ответил Сиур. – Я его предупредил, что вещь опасная, но он, по-моему, отнесся к этому несколько легкомысленно. Я бы и сам среагировал так же. Конечно, ему невдомек, что связано с подобными вещами! Большего я сделать не мог. Не посвящать же его во все? Что он за человек, неизвестно. Как воспримет? Как поведет себя? Черт его знает!
– Мой друг недавно поехал в Харьков, к брату. Это он купил картину Корнилина и привез ее нам на хранение, – задумчиво произнес Никита. – У меня есть телефон. Может, позвонить ему? Попросить, чтобы понаблюдал за Горскими? Делать ему все равно нечего.
– Было бы неплохо. А он лишних вопросов задавать не будет? – Влад и все остальные, кроме Валерии, не знали Вадима. А речь шла именно о нем.
– Он нелюбопытен, – ответил Никита. – Да и отношения у нас такие, что если я его попрошу…
– Понятно. Но что-то ему так или иначе объяснить придется.
– Вот мы все вместе и решим, что.
– А он справится?
– Лишь бы только он согласился! – вмешалась Валерия. – Можете не сомневаться, что справится. Я немного знакома с Вадимом… Он не подведет.
Разговор решили не откладывать, и Никита тут же набрал номер. Вадим почти ни о чем не расспрашивал, он даже не сказал, что жена Горского постоянно бегает к Богдану и обсуждает с ним все свои дела. Наблюдение за Горскими показалось ему заслуживающим внимания делом. Чем-то эта супружеская пара ему не нравилась.
– Можешь быть спокоен, Никита, – глаз не спущу! – заверил Вадим друга. Он почти не колебался, соглашаться или нет.
Горские были связаны с Артуром, а Корнилин серьезно интересовал Вадима. Чутье подсказывало ему, что убийца художника и заказчик, устроивший охоту на Вадима в Москве, связаны. «Черный человек» вовсе не казался Вадиму бредом. Он верил Артуру во всем, что касалось его страхов. В данном конкретном случае интересы Вадима и Никиты совпадали полностью и целиком. Так что просьба друга была не в нагрузку, а очень даже кстати.
– Ну вот, все улажено, – сообщил Никита. – Раз Вадик согласился, все, что можно, он сделает. Мы договорились, что он будет звонить через день.
– Неплохо, – сказал Влад, подкладывая себе еще пельменей. – Чует мое сердце, история скоро будет иметь продолжение! Надеюсь, не столь трагическое, как в случае с Корнилиным.
– Влад, прекрати! – возмутилась Людмилочка.
– Так я же не пессимист, я – реалист! – улыбнулся Влад, сияя своими чудесными ямочками на щеках. – Я считаю, что прятать голову в песок недостойно настоящих мужчин! Можно мне еще пельменей?
– Настоящие мужчины так не объедаются! – серьезно заметила Тина, не выдержала и прыснула со смеху. – Они постоянно должны находиться в полной боевой готовности!
– На голодный желудок сие абсолютно невозможно, девочки! – поддержал Влада Никита.
После ужина играли в карты, курили, говорили глупости и много смеялись. Никита украдкой целовал Валерию в темноте, когда свет таки погас, и бабушка долго не могла найти спички, чтобы зажечь лампу.
В багровых отблесках догорающего камина волосы женщин вспыхивали медью, а ночь за окном казалась еще чернее. Несмотря на позднее время, Влад решил ехать в Москву, домой: Людмилочку ждали дети и Костик, она обеспокоено ерзала и украдкой поглядывала на часы.
Сиур с Тиной тоже не захотели оставаться на ночь. Всеми ни с того, ни с сего овладела нервозность, ожидание развития событий.
Ночь была полна влаги, запаха мокрой коры и монотонного шума дождя. Шоссе блестело от воды, впереди маячила машина Влада. Вдали зеленоватым заревом вставали огни Москвы.
ГЛАВА 14
Начало и конец вечно сменяют друг друга.
Женщина, юная и прекрасная, переливает содержимое одного кувшина в другой, не теряя при этом не единой капли, символизирующей Жизнь. Это означает, что мы пребываем в Вечности, бесконечном океане, олицетворяющем богиню Изиду. Жидкость перетекает из серебряного сосуда в золотой – это развитие, двойная спираль, ведущая к совершенству. Содержанию придается новая форма.
Человеческий дух – часть потока жизни, берущая начало из объятий Богов. Путь Изиды извилист и полон магической силы, которая сопровождает странника, когда его силы кажутся исчерпанными…
В мире мысли все изменяется намного быстрее, чем в видимом и проявленном мире. Но источник того, что происходит вверху и внизу, всегда один и тот же…
Сергей проснулся от шума на кухне. Опять Алена гремит посудой, назло ему, чтобы разбудить, помешать его отдыху!
Только во сне он может чувствовать себя относительно спокойно, разговаривать с кем-то невидимым и мудрым, как змей. Иногда ему казалось, что голос таинственного собеседника – женский. Или это сама Царица Змей беседует с ним? Ее речи такие певучие и странные, воскрешающие в душе что-то томительно-горькое, давно забытое, к которому напрасно стремится безумное сердце…Сладкая боль, истома и бред смешались в его снах с образом женщин, молодой и старой. Одна из них напоминала Марфу в минуты, когда она собиралась передать Сергею свою колдовскую силу, или в его бессознательных видениях, залитых потоками золотого дождя, в которых она покидала свое мертвое тело, без сожаления, без печали…
Горский хотел смотреть свои сны, один за другим, продолжающимися до бесконечности. Там он надеялся найти разгадку своих страстей и разочарований, круто замешанных на страхе и отчаянных попытках прорваться к свету.
Шум на кухне вызвал мимолетную досаду, тут же сменившуюся дремотным оцепенением, плавно переходящим в туманный флорентийский сон. Сергей отключился от действительности, которая происходила в его квартире, на залитой осенним дождем улице, в городе, где он проводил свое детство… Потом, когда он окончательно проснется, он почти ничего не сможет вспомнить, и единственным его спасением станет визит соседки. Той самой «сплетницы», всюду сующей свой нос, которую он ненавидел и которой станет обязан жизнью и честью.
