Их пытались искать, с ними пытались связаться, но безрезультатно. Ведь найти иголку в стогу сена несравненно проще, чем отыскать одинокую космическую станцию в бездне космоса. Они ушли, и на фоне их безрассудства и смелости недавние обиды заметно померкли. И чем больше проходило времени, тем более романтичным и героическим становился их образ. Тогда-то и родилось слово «Никары» – сокращение от «Новые Икары».
Они стали легендой, почти культом, и многим, в том числе и мне, уже начало казаться, что вся история с «Джордано» не более чем красивая сказка, но, как выяснилось, напрасно.
На следующий день первым ярким моим впечатлением стал крик Бориса, который я услышал, как только открыл дверь каюты. Тогда я еще не знал, что он довольно часто так разговаривает, а потому не на шутку перепугался и побежал в рубку. Но, подойдя ближе, я понял, что капитан просто общается с кем-то по видеосвязи, только чертовски эмоционально.
На экране перед ним виднелось усталое лицо Гершина, но я не слышал, что он говорил, зато от реплик Бориса хотелось заткнуть уши, и не только из-за их громкости.
– У меня нет ни времени, ни желания, ни лишних людей, чтобы ублажать их фантазии! – кричал он, – сегодня это, а завтра? Может они еще захотят, чтобы мы все выстроились перед ними со спущенными штанами и большой надписью «Добро пожаловать» на голых задницах!? А!?
Директор что-то ему ответил, вызвав очередной приступ ругани.
– И что теперь? Раз они платят, мы должны все бросить и в клоунов переквалифицироваться? Они, в конце концов, не мне платят, а тебе – вот ты перед ними и распинайся!
Следующая реплика Гершина явно заинтересовала нашего капитана, и он даже немного снизил уровень громкости.
– Это, конечно, здорово, но у меня же здесь не сто человек, кого я… – Борис беспомощно развел руками и тут заметил меня. На его лице промелькнуло выражение, свидетельствующее о зарождении некой идеи, – ладно, я что-нибудь придумаю. Твое предложение ведь ко всем членам моей команды относится? Иначе не пойдет.
Наш босс еще больше погрустнел, что-то буркнул и отключил связь. Борис развернулся ко мне.
– Уже позавтракал, юнга?
– Да я даже умыться еще не успел!
– И что ты в таком случае делаешь на мостике голодный, да еще с немытой мордой?
– Просто я услышал, как Вы. и.
– Любопытство не порок, ты знаешь? Марш отсюда!
– Есть! – я крутанулся на месте и выскочил за дверь.
К завтраку капитан опять слегка припоздал, и Жан не преминул пожурить его за это.
– С кем ты там так яростно любезничал? – поинтересовался он, поставив перед ним тарелку.
– С Колей, с кем же еще?
– Чем же он так распалил тебя на сей раз?
– Ты мне что, аппетит испортить хочешь? – Борис угрюмо зыркнул на Жана исподлобья. С учетом зажатых в руках ножа и вилки выглядело это устрашающе, а потому повар предпочел не настаивать.
Разговор возобновился, когда мы перешли к кофе.
– Дамы и господа, – начал капитан, – у меня для вас есть две новости: одна хорошая, а другая так себе.
– Начнем с хорошей, – Жан взял табурет и подсел к столу.
– Босс согласился выплатить нам за эту вахту тройной оклад, – Борис ткнул в меня пальцем, – и тебе, юнга, тоже. Ты впредь не позволяй никому вить из себя веревки. Если ты являешься классным специалистом, то какого черта согласился на зарплату стажера? Ты стоишь много больше!
– Ну, тогда я этого еще точно не знал, – ошарашено промямлил я.
– Зато теперь знаешь, – он снова повернулся к остальным, – но за эти деньги нам придется малость попотеть.
– Что за проблема? – Жан подался вперед.
– Вместе с лихтером прибудет челнок с одной молодой особой, желающей осмотреть нашу драгу и пообщаться с экипажем.
– Le fantastique! Настоящая живая… как ее… космодр… никарка!?
– У нас тут не кунсткамера, – проворчал Гильгамеш, – зеваки нам не нужны.
– Да ладно тебе, – попытался взбодрить его Жан, – что такого? Пусть посмотрит, мне не жалко.
– Для начала ее надо на борт принять, – охладил их Борис, – и вот тут уже начинаются проблемы.
– А что не так?
– В соответствии с заявкой, их челнок имеет стыковочный узел стандарта УС-860, а наш порт – УСМ-1240.
– Они до сих пор этим старьем пользуются? Бедняги, – Жан непонимающе нахмурился, – но у нас же есть переходник, пусть Гильгамеш его установит. Всего делов-то!
– Не выйдет, – буркнул техник.
– Почему?
– А ты забыл, что Коля заменил нашу спасательную капсулу на гнилой бочонок, который они сняли со списанной «Дульсинеи Тобольской»?
– «Тобосской» – поправил капитана Жан.
– Отвали, буквоед, – Борис брезгливо сморщился, – в общем, этот кусок ржавого хлама теперь перекрывает манипулятору доступ к кронштейну, на котором закреплен тот переходник. Для того чтобы его снять, кому-то придется прогуляться.
– За тройной оклад? Pas de probleme! – похоже, наш повар ожидал каких– нибудь более серьезных неприятностей, – в прошлый раз ты с Сашкой выходил, мне его скафандр под себя настроить?
– Нет, под Олега.
От неожиданности я сделал слишком большой глоток обжигающего кофе и аж задохнулся.
– Но… – прохрипел я, утирая выступившие на глазах слезы, – почему именно я?
– Потому, что Гильгамеш в скафандр не помещается.
– А как же Жан? Он-то чем Вас не устраивает?
– Он будет накрывать стол к нашему возвращению.
– Это настолько важно?
– Ну, не знаю, как у тебя, юнга, а у меня после прогулки остается всего два желания – принять душ и хорошенько подкрепиться. Поскольку давиться консервами у меня нет ни малейшего желания, то Жан останется готовить, а ты пойдешь со мной.
– Да вы рехнулись!
– Что-то я не пойму, – Борис скрестил руки на груди и окинул меня критическим взглядом, – туристы выкладывают немалые деньги только за то, чтобы несколько минут поболтаться за бортом на коротком поводке, а тебе предлагают прогулку на пару часов, да еще тройной оклад впридачу, а ты недоволен! Боишься, что ли?
– Боюсь, но не за себя, – проклятье! Я безумно хотел побывать в открытом космосе, но ведь имелись и вполне объективные причины, в силу которых идея Бориса выглядела абсолютно абсурдной, – у меня же нет никакого опыта! Я же Вам только мешаться буду, да еще испорчу что-нибудь!
– Кончай прибедняться! – фыркнул старик, – ты же проходил курс подготовки в Гагаринском центре и даже в бассейне занимался. У тебя и свидетельство соответствующее имеется, разве не так?
Вот те на! Приехали! Выходит, что тайна моей личной жизни у нас упразднена окончательно. Интересно, что они еще успели про меня раскопать?
