В результате я иду самым простым и очевидным для меня способом. Не переставая читать смешные лекции о том, почему людей (маленьких и больших в равной степени) бьет током, я позволяю К. почти все. Без короткого поводка, но, конечно же, под присмотром, чтобы не упустить тот момент, когда риск познания с легкостью перерастает в риск падения. Это дается не так просто, как кажется, потому что грань очень тонка, а момент вмешательства всегда раздражает и огорчает малыша. Я стараюсь не использовать слова «нельзя» и «опасно». Ключевое слово в нашем обиходе – «аккуратно». К. его хорошо понимает: если прозвучало это слово, он почти всегда притормозит и посмотрит в мою сторону. Есть еще «Не надо так делать (трогать, говорить и т. д.)» с последующими объяснениями. Также мне кажется, что малыш прекрасно уже понимает, что такое больно.
Я пробовала делать так, как рекомендуют некоторые друзья, например говорить с испуганными интонациями: «Ой! Опасно! Горячо!» Но ребенок рассматривает это как отдельное развлечение, радуясь моим скудным актерским талантам. Если же я начинаю ему что-то объяснять своими обычными интонациями, он меня, как правило, слушает.
Если ребенок лезет на горку по лестнице, я не запрещаю ему это. Я просто страхую его. Если ребенок взял нож, не выдираю его срочно из детских рук. А то, что слишком опасно (у каждого есть свои фобии, я, скажем, боюсь кипятка), я никогда не ставлю в зоне доступности.
Бесконечная гигиена
Вместе с безопасностью оживленные споры вызывает еще один критерий окружающего ребенка пространства – гигиена. Настроенные серьезно мамы вступают в отчаянную борьбу за всеобъемлющее обеззараживание. Они постоянно стирают (руками, девочки, руками, иначе не гигиенично) и гладят детские вещи после стирки, с лицевой и изнаночной стороны. Бесперебойно вытирают даже несуществующую пыль и моют полы. Заставляют промывать нос всех приходящих с улицы. Бесконечно стерилизуют бутылки, пустышки, ложки, нервничают, когда к их ребенку прикасаются врачи без перчаток, и по-настоящему страдают от невозможности сто раз помыть ребенку попу с мылом на прогулке. И да, не забывайте стирать и мыть игрушки!!! Ребенок может взять их в рот.
К сожалению, я еще до рождения ребенка могла констатировать, что стремление к максимальной гигиене – это не мое. Зато мне повезло иметь мужа, который очень любит гигиену. И вот милый супруг говорит, что ему все стало ясно про нашу семью, когда за одним из домашних обедов ему рассказали веселую историю о том, как я в полтора года на даче допила молоко из собачьей миски. Просто ее не успели убрать, а я взяла и допила. «В этом все ваше семейство», – делает муж каменное лицо и вручает мне тряпочку для вытирания пыли. Я злюсь. Если ему кажется, что где-то есть пыль, пусть сам и вытирает. В квартире практически идеальный порядок, а у меня свободное время. Целый час. И я хотела почитать модный французский роман, а не скакать домашней феей по квартире.
Вот ребенок встает и ползет. Заодно он начинает пробовать все на вкус. Ножки стульев, папины и мамины штаны, песок и листья на улице. Поборники гигиены продолжают свою неустанную борьбу. «Не надо этого делать, не лижи, не тяни в рот». Ты отлепляешь ребенка от ноги, объясняя малышу, что джинсы не стираны уже примерно неделю (вот стыд), он в знак протеста ложится и начинает лизать пол. На французской детской площадке я наблюдаю, как милые соотечественницы носятся за своими детьми, нервно вырывая из рук младенцев палочки и листики, которые те пробуют на вкус. Французские мамы сидят на лавочках и встают только в крайних случаях. Выдыхаем, получаем удовольствие. Наш французский педиатр тоже приучает меня к мысли, что не надо создавать стерильное пространство. Она, конечно, моет руки перед общением с Коко, но не надевает перчатки.
Муж нервничает. Ему, как завзятому гигиенисту, тяжело. Мне же (выросшей на молоке из собачьей миски) значительно проще. Я борюсь только с очевидными вещами. Например, когда ребенок пытается попробовать на вкус голубиное гуано, кучку которого он нашел посередь площадки. Или уж слишком очевидно набивает рот песком. Приоритет прост: главное, чтобы не проглотил ничего опасного и не пил из лужи, а все остальное – ерунда. Ну и не надо думать, что я совсем уж ехидна. Я помою ребенку руки после прогулки. Но не вижу смысла постоянно протирать их антисептическими салфетками. Равно как и каждый вечер купать ребенка с мылом и шампунем.
Хотя сперва, конечно, все стараются быть лучше, чем они есть. В первые месяцы я тоже стерилизую пустышки, бутылки и соски. Беспощадно эксплуатирую стиральную машину. Правда, гладить детское бельишко не получается. Я считаю, что глажка вообще должна быть минимизирована. Это тяжелый и трудоемкий процесс, который должны выполнять специально обученные люди. Через пару месяцев и с пустышками становится проще. Я просто мою их в кипяченой воде. Замечаю, что и муж-гигиенист поступает так же. Стерилизатор признается ненужным предметом и отправляется подальше и повыше на кухонную полку. Вскоре прекращается и борьба с несуществующей пылью. Отныне квартиру убирают в обычном режиме, а не каждые пару часов. А на то, что малыш грызет диван, никто уже не обращает особого внимания. Мир, конечно, полон бактерий, но и человек вполне силен, чтобы им противостоять. Даже маленький человек. И, конечно же, мораль не в том, чтобы не убираться, мораль лишь в том, чтобы постараться сохранить рассудок (в очередной раз).
Стерильное материнство
Думая о стерильности, я вывела для себя понятие «стерильное материнство». Все начинается с простого – со стремления обезопасить детское пространство. Обезопасить, сделать комфортнее и правильнее, чем оно само себя создает. Собственно, не поспоришь, функция «оберегать» может считаться одной из базовых в материнской истории. Оберегать, да. Как оберегать, это другой вопрос. Насколько ты должен полировать вот этот самый окружающий мир в поиске оптимального решения.
Например, обычная история – зимой никуда не ходить с ребенком, так как «в публичных местах много сопливых детей». Зачем лишний раз болеть. Резонно, а с другой стороны, все равно кто-то где-то на кого-то чихнет. И ребенок не сможет все зимы до совершеннолетия просидеть в квартире.
Или не путешествовать с маленьким ребенком, так как сложно переносится смена климата, чужие бактерии, опасные самолеты и так далее. Конечно, вряд ли стоит лезть с ребенком в рюкзаке на Эверест, но есть же не такие сложные подъемы. Путешествовать с ребенком, особенно грудным, – это легко и приятно.
Или видеть во всем заговор. Не прививать ребенка, не давать ему лекарств, не мазать солнцезащитными кремами, не давать питание из банок, потому что вокруг нас сплошной заговор транснациональных корпораций, кокаиновые дебри и ловушки. Я стараюсь держаться в стороне, но один раз я вспылила – при мне острый приступ астмы у ребенка посоветовали снимать компрессами из ромашки.
Или как кормить, чем кормить и как готовить. Да, конечно, можно продержать ребенка, опять же, до восемнадцати лет без соли, сладкого, острого, мыть все овощи и фрукты дезинфицирующим раствором, проверять всё и абсолютно всё экотестерами, счищать со всего отравленную кожуру, не давать ему хлеб, избегать любой ресторанной еды и все такое. Смотрю краем глаза «Доктора Хауса», а там ребенок, живущий с подвинутым на экологии родителем, чуть не умер из-за того, что в экологически чистом доме в перегородках завелись какие-то паразиты.
