– Джейсон! – снова крикнула Ария, на этот раз тише.
И тут она услышала тихий смешок. Озадаченная и испуганная, Ария огляделась по сторонам. Она никого не увидела, но смех не смолкал, как будто кто-то невидимый смеялся над ней – и только над ней.
21. Ничего, кроме правды
Тем же вечером в пятницу Эмили остановилась перед домом Айзека и, нервничая, смотрела, как он выходит на крыльцо и бежит к ее машине.
– Привет! – крикнул Айзек и взглянул на небо. – Кажется, будет снег. Ты точно хочешь прокатиться?
Эмили быстро кивнула. После занятий Айзек прислал ей сообщение, спрашивая, не хочет ли она куда-нибудь сходить вечером. Сначала Эмили подумала, что это шутка. Но когда Айзек написал ей снова, спрашивая, почему она не отвечает, она засомневалась, рассказала ли ему миссис Колберт об их вчерашней встрече в туалете «Эплбиз», а также о том, что ей известно об их грехопадении. Возможно, Айзек продолжает думать, что все замечательно.
Но Эмили больше не могла переступить порог дома Колбертов, несмотря на то, что его родители весь вечер будут заняты подготовкой к открытию «Рэдли». Эмили была не из тех девушек, которые нарушают запреты взрослых – даже если эти запреты кажутся жестокими и несправедливыми. Но что ей в этом случае оставалось делать? Не переступать порог дома Айзека? Придумывать безумные отговорки всякий раз, когда он попросит ее зайти?
Прошлой ночью, когда Эмили и Кэролайн ложились спать в их общей спальне, Кэролайн снова спросила, почему Эмили убежала из «Эплбиз» в слезах. Эмили не выдержала и рассказала ей все. Кэролайн в ужасе села в своей кровати.
«Почему она сказала, что ты оскорбила ее и ее дом? – спросила она. – Это из-за Майи?»
Эмили покачала головой.
«Нет, вряд ли. – Ей стало стыдно. Если бы ее родители застукали их с Айзеком, кувыркающимися в постели Эмили, они бы, наверное, добились для него судебного запрета приближаться к их дочери. – Наверное, я это заслужила», – прошептала она.
Они долго молчали, слушая, как шуршат под ветром сухие стебли кукурузы на соседнем поле.
«Даже не знаю, что бы я сделала, если бы мама Тофера меня возненавидела, – сказала Кэролайн в темноту. – Не думаю, что мы смогли бы быть вместе».
«Я понимаю», – выдавила Эмили, в горле у нее стоял ком.
«Но ты все равно должна поговорить об этом с Айзеком, – сказала ей Кэролайн. – Ты должна быть честной с ним».
– Эмили?
Она моргнула. Айзек пристегнулся и ждал, когда она тронется. Эмили забила дрожь. Сегодня Айзек зачесал волосы назад и несколько раз обернул вокруг шеи теплый темно-зеленый шарф. Когда он улыбнулся, его белые зубы заблестели в темноте. Айзек наклонился, чтобы поцеловать ее, но Эмили окаменела, почти уверенная, что сейчас взвоет сирена и из-за куста выскочит разъяренная миссис Колберт, чтобы оторвать от нее сына.
Она отвернула голову, сделав вид, что возится с ключами. Айзек отстранился. Даже в темноте Эмили заметила морщинку, которая всегда появлялась в уголке его правого глаза, когда он нервничал.
– У тебя все в порядке? – спросил он.
Эмили уставилась прямо перед собой.
– Да.
Она завела «Вольво» и отъехала от обочины.
– Волнуешься перед завтрашней вечеринкой в «Рэдли»? – спросил Айзек. – На этот раз я взял напрокат смокинг. Это же лучше, чем старый папин костюм, правда?
Эмили прикусила нижнюю губу, не веря своим ушам. Неужели он все еще думает, что они пойдут на открытие «Рэдли»?
– Конечно, – обронила Эмили.
– Папа ужасно нервничает из-за открытия и не упускает случая поддеть меня за то, что я иду на свидание, вместо того чтобы помогать ему! – Айзек улыбнулся до ушей и ткнул Эмили пальцем в бок.
Эмили вцепилась в руль, перед глазами у нее все расплывалось от слез. Она больше не могла сдерживаться.
– Значит… твои родители не говорили, что они против того, чтобы мы пошли вместе? – выпалила она.
Айзек с недоумением посмотрел на нее.
– Честно говоря, в последние дни я их почти не видел, они очень заняты. Но почему они должны быть против того, чтобы мы с тобой пошли на открытие? Я же при них тебя пригласил.
Встречная машина ослепила их своими ксеноновыми фарами. Эмили промолчала.
– У тебя точно все в порядке? – снова спросил Айзек.
Эмили судорожно сглотнула. Она почувствовала во рту привкус арахисового масла – верный признак того, что она была на пределе и вот-вот выдаст реакцию «бей или беги». Справа от них находился супермаркет «Вава», и прежде чем Эмили успела осознать, что делает, она въехала на парковку и остановилась рядом с зелеными мусорными баками. Выключив двигатель, она упала головой на руль и разрыдалась.
– Эмили, – всполошился Айзек. – Что случилось?
Слезы застилали ей глаза. Эмили страшно не хотелось об этом говорить, но она знала, что должна. Она покрутила на пальце синее колечко, которое Айзек подарил ей в тот вечер.
– Это… твоя мама.
Айзек выводил ладонью восьмерки на ее спине.
– Что моя мама?
Эмили провела ладонями по своим обтянутым джинсами ногам, снова вздохнула. «Просто будь честной», – напутствовала ее Кэролайн. Она ведь может быть честной с Айзеком, не правда ли?
– Она знает, что мы… ну, ты понимаешь. Что мы переспали! – Эмили застонала. – За ужином она все время говорила мне всякие странные вещи. Типа, что я очень быстрая. Или распущенная. А когда я после ужина пошла мыть посуду, то нашла нашу с тобой фотографию с благотворительного вечера на прошлой неделе. Твоя мама отрезала мне голову на фото! Только мою голову! – Она шумно сглотнула, не смея взглянуть на Айзека. – Но я все равно думала, что это все ерунда и я раздуваю из мухи слона. Я не хотела ничего говорить! Но потом… вчера вечером мы с Кэролайн были в «Эплбиз». И… твоя мама тоже там была. Она подошла ко мне и сказала, чтобы я больше никогда не появлялась в вашем доме! – ее голос надломился на последнем слове.
В машине повисла тишина. Эмили до боли зажмурила глаза. Ее переполнял ужас, смешанный с облегчением. Произнеся все это вслух, она словно сбросила с себя давящую тяжесть.
Наконец она собралась с силами и посмотрела на Айзека. Он морщил нос, как будто унюхал какую-то вонь из баков. Эмили снова испугалась. Вдруг она навсегда разрушила отношения Айзека с мамой?
Он с шумом выдохнул.
– Эмили, прекрати.
Она заморгала.
– Прости?
Айзек развернулся в своем кресле, посмотрел на Эмили. В его лице она увидела обиду и разочарование.
– Моя мама никогда не стала бы никому отрезать голову на фотографии. Это какое-то ребячество, Эм! И уж точно она не стала бы налетать на тебя в «Эплбиз» и говорить такие ужасные вещи. Наверное, ты все неправильно поняла.
