– Из каталога, – добавил лейтенант.
– Ну, из каталога, – согласился напарник.
– И потом тебе, Томас, нужно открыть кредитную карту – долго на этих консервах ты не протянешь, – сказал лейтенант. – Ну и одежку пора сменить – тут у нас большой город, люди носят гражданскую одежду, а не этот солдатский мешок.
Брейн посмотрел на свои безразмерные штаны, обувь универсального размера и согласился с лейтенантом, который по сравнению с ним выглядел щеголем – в темной куртке под кожу, узких брюках и стильных ботинках, один из которых был прострелен.
Гоберли выглядел попроще: куртка спортивного покроя под шерстяную ткань, водолазка.
Брюки у него были пошире и обувка попроще – с круглыми носами.
Они вышли из квартиры, Брейн карточкой-ключом запер дверь, и в этот момент открылась дверь соседней с ним квартиры, из которой вышел здоровенный суперколвер в майке и с заметно обвисшими мышцами.
Он был лысоват, его глаза блестели, и от него разило спиртным скверной очистки.
Довершала этот образ дубина, сделанная из нескольких кусков металлизированного пластика, перемотанных медицинским пластырем.
Было видно, что оружие делалось заранее, а значит, хозяин намеревался применять его регулярно, и это также характеризовало обстановку в этом районе.
– Ты… это… – произнес он, глядя куда-то мимо Брейна, лейтенанта Григора и капрала Боршинга.
– Иди спать, дружок, мы за тебя подежурим, – заверил его лейтенант.
– Ты… это… – еще раз выдохнул суперколвер, но сообщение все же обработал, после чего медленно повернулся, толкнул свою дверь и скрылся в квартире.
– Видишь, Томас, какие у тебя миролюбивые соседи, – сказал лейтенант, вызывая лифт.
В этот момент в квартире миролюбивого соседа послышался грохот, а затем крики хозяина:
– Зашибу! За-ши-бу!
И снова грохот.
– Может, нужно вмешаться? – спросил Брейн.
– Ай, оставь, – отмахнулся лейтенант, заходя в прибывшую кабину лифта. – Будет приказ – вмешаешься. Наше начальство особо инициативных не любит.
Пока спускались, Брейн продолжал обдумывать ситуацию, в которой оказался. В Метрополии ему приходилось привыкать к другому укладу жизни: другой пище, другой гигиене, другой одежде – там все было другое. А здесь очень многое напоминало ему родной дом.
Они сели в машину, а когда отъехали от подъезда, он спросил:
– А почему здесь все так не похоже на Метрополию? Это скорее какой-то вариант моего родного радостного мира.
– Но тебе ведь нравится? – уточнил лейтенант и засмеялся.
– Но разве ты не привыкал к этому?
– Я здесь родился и другого мира себе не представляю. А вот коллега Боршинг прибыл сюда, можно сказать, из Метрополии – у него до сих пор шоковые моменты проглядывают. Да, коллега Боршинг?
Гоберли кивнул.
– Бывает. Особенно трудно со спиртным.
– Да, кстати, этот здоровяк в майке – точно таких типов я не раз встречал у себя дома. Здесь что же – есть спиртное?
– Ха! Ну ты сказал, Томас! – воскликнул лейтенант, и даже машина вильнула, отзываясь на эмоциональную реакцию. – Конечно, имеется, и в любом количестве! Здесь нормальная жизнь, а не существование замухрышек, как в Метрополии.
– Потому и криминала выше крыши, – негромко добавил Боршинг, глядя в окно.
– Ну, это конечно, но у нас тут специфика такая – город большой, – пояснил лейтенант. – В местах, где людей поменьше, совсем другое положение дел.
– Ты сказал «людей»? – удивился Брейн.
– Да, я сказал «людей». Вполне себе симпатичное линейное словечко, его здесь повсеместно используют.
– Здорово, – вздохнул Брейн и улыбнулся. Забылось даже тяжелое впечатление от этих насекомых, которых вроде бы и не было, но следы остались. Правда, и они исчезнут.
Он с удовлетворением отметил, что здесь нет этих глухих пласто-бетонных щитов, закрывавших дома и тротуары от шума автомобилей. Но на улицах с движением в несколько полос защитные щиты все же имелись, однако они были прозрачными и не скрывали тротуаров, пешеходов на них, красиво оформленных витрин и неоновых вывесок.
Теперь Брейн узнавал тот самый город, который видел из узкого иллюминатора шаттла.
А еще он стал различать женщин! Да, он снова их видел! В том смысле, что определял издалека. Не то что в Метрополии, где, даже поравнявшись с женщиной, он не был до конца уверен, что это представительница слабого пола.
В особенности это касалось суперколверов. У гоберли и канзасов все же женщины отличались какой-то другой пластикой и смягченными чертами лица, хотя одежду носили столь же невнятную, как и женщины-суперколверы.
Здешняя городская архитектура также сильно отличалась от Метрополии с ее простыми ящиками – функциональными и предельно простыми постройками.
А тут имелись декорирующие элементы: колонны, карнизы, наличники, какая-то лепнина – все, чтобы радовать глаз.
Они заехали в крытый павильон, который оказался чем-то вроде стоянки. Подошедшему охраннику или распорядителю – Брейн еще не совсем понимал в здешних порядках – лейтенант показал карту, и тот указал место для парковки.
– Это похоже на торговый комплекс, – сказал Брейн, выходя из машины.
– Ты не ошибся, – кивнул лейтенант. – Здесь можно поесть, посмотреть театральную постановку, купить наркотики, одежду, получить наличные или оформить новую банковскую карту. Тебе нужна корпоративная – от полицейского управления.
– Давай прямо с этого и начнем, – предложил гоберли. – Чтобы потом спокойно поесть.
– Согласен, – сказал лейтенант и направился к эскалатору, доставлявшему посетителей на второй ярус.
Брейн с интересом разглядывал публику и отметил, что, несмотря на то что здесь были намешаны варвары, суперколверы, канзасы, гоберли и еще какие-то родственные этим расам народы, в них не было той разобщенности, которая сразу бросалась в глаза в Метрополии, где между гоберли и суперколвером была пропасть.
– Ага, вон я вижу терминал, – сообщил лейтенант, когда они выбрались на платформу, выложенную электронными экранами, дававшими ощущение, будто идешь по травяному газону.
Брейн заметил, что привлекает внимание – его мешковатая одежда бросалась в глаза. И это было плохо. Из опыта, связанного с особенностями его службы, он знал – чрезмерное внимание добавляло проблем.
Брейн впервые видел такую процедуру – лейтенант приложил свою карту к отметке на панели терминала, и тот компьютерным голосом вежливо поздоровался, назвав лейтенанта по имени.
– Чего вы хотите, сэр? – спросил после этого компьютер.
– Я хочу открыть казенный счет на нового сотрудника полицейского управления, – сказал Григор.
