– Увы, сэр. Мы насчитали около двадцати таких. Разумеется, почти все они используются им вслепую. Но…
– Но это не изменит их участь, – закончил за Берта босс. – Иди, дружок, и добудь для меня свободу. Верни мне личную свободу: я хочу перемещаться, ничего не боясь, понимаешь?
– Я иду, сэр, и я сделаю это.
36
Долгий день наконец-то закончился. Брейн переступил порог своей квартиры и, плотно притворив дверь, прислонился к ней спиной, прикрыв глаза.
В комнате зашуршали, разбегаясь, глюки. Брейн знал, что они там, и давал им время спрятаться, как каким-нибудь реальным тараканам.
– Я иду! – объявил он и включил свет в прихожей, затем прошел дальше и зажег освещение в большой комнате, а затем и на кухне.
Было тихо: слышно только, как гудят в магистралях технические жидкости и настоящая вода. Как жужжит, прорываясь через сопротивление проводников, электрический ток. Хотя…
Брейн огляделся. Он не мог слышать, как бежит по проводам электрический ток. Или мог?
– Дурдом какой-то! – сказал он громко, чтобы прогнать глюки, если они где-то еще прятались. И прошел на кухню, чтобы соорудить в мейдере что-то, что его взбодрит. Ну, скажем, картофель «карт-нуар». Что это могло быть?
Брейн вскрыл упаковку картриджа, и там оказалось нечто вроде большой гайки на двадцать два и примерно такого же веса.
– Ну и ладно, – сказал он, решительно помещая «гайку» в мейдер.
Пока шел процесс, Брейн отправился в ванную, чтобы освежиться под струями водозаменителя.
Он стал чище, но свежее – нет. Пришлось включать дорогую воду, и, пока освежался, Брейн практически слышал, как щелкает чаками водяной счетчик. Вот ведь дрянь какая.
Вернулся на кухню, достал поддон из мейдера и – о чудо! Там действительно оказалась горка картофеля с острой подливкой!..
Брейн поставил блюдо на узкий кухонный стол, взял вилку и попробовал.
На картофель это было похоже весьма отдаленно, и есть такое блюдо следовало, не прислушиваясь к вкусовым ощущениям.
Закинул в рот, быстро прожевал, проглотил и побежал дальше – чистить зубы и ложиться спать.
Ночь прошла спокойно, наутро просигналил будильник, и все повторилось, как накануне вечером, разве только «гайку» себе Брейн выбрал другую.
Он освежился, позволил себе немного настоящей воды, но затем тщательно прикрутил кран и поспешил на кухню.
Съел что-то внешне очень красивое и, быстро одевшись, спустился на лифте во двор. Добежал до стоянки и нашел свою никем не тронутую карету.
Ее освобожденный двигатель был готов к новым подвигам, однако воспоминания о вчерашних приключениях позитивного настроения не добавляли.
Брейн подозревал, что после его художеств ему предстоят неприятные разборки. И это на второй день поступления на службу.
– Где ты шляешься, Брейн? – строго спросил дежурный сержант, когда Брейн подавал свою карту для регистрации прибытия.
– Что значит шляешься? У меня служба с девяти, а сейчас… – Брейн взглянул на наручные часы. – Сейчас восемь сорок пять.
Дежурный посмотрел на него как на больного и покачал головой.
– Беги на второй этаж, чудак, – сказал он, регистрируя карту на Лефлера.
– Почему второй этаж? – не понял Брейн.
– В кабинет заместителя, дружок! – открытым текстом сообщил дежурный, и Брейн кивнул, забрал карту и поспешил на второй этаж.
Где находился кабинет заместителя, он знал, хотя ни разу там не был, их единственная встреча проходила на первом этаже – в штабной комнате.
Брейн остановился перед дверью с надписью «п-пк Кугге, зам. нач. отд.», выдержал паузу и постучал.
– Входите! – ответили ему.
Он зашел и увидел уже знакомых ему – замнача и кадровика.
Оба сидели за столом словно судьи и, положив руки перед собой, смотрели на Брейна.
– Прошу прощения, сэр, – обратился Брейн к заму, – дежурный сказал, что вы меня вызывали.
Подполковник с майором многозначительно переглянулись, а затем замнач указал на узкий стульчик напротив стола, сказав:
– Присядь, Брейн.
Брейн присел.
– Как вообще дела? Как тебе у нас, все ли нравится?
– Пока все в порядке, сэр, – пожал плечами Брейн, понимая, что начальство решило зайти издалека. Что ж, его это вполне устраивало.
– Машину получил? – спросил кадровик.
– Да, сэр, спасибо.
– Как насчет задания? – спросил подполковник, как бы между прочим.
– Вчера съездил посмотреть, сэр, что это такое – Заводской пустырь.
– Ну и как?
– Скверно, – признался Брейн. – Меня, если честно, и обстреляли, и вообще, я полагаю, прибить пытались.
Зам с кадровиком переглянулись.
– Ты оружие применял? – напрямую спросил кадровик.
– Только по колесам, сэр. Какие-то ублюдки вздумали меня на обочину скинуть – на таком, знаете ли, шестиколесном монстре. Даже не знаю, как такой называется.
– «Леопард» называется, – подсказал майор.
– Ну, наверное, – продолжал играть в дурачка Брейн. – Ну, я не решился водиле башку прострелить – все же я здесь человек новый.
– Во-во! – поддержал зам. – И человек, и новый!
– Вот и я так подумал, – кивнул Брейн. – Дай, думаю, для начала колеса им продырявлю. Я вообще-то за корректные отношения полиции и… ну всяких прочих.
– Хорошо сказал, – заметил зам и, поймав на себе взгляд кадровика, добил: – Ну а что? Все, как говорится, в рамках.
– Нет, ну сказать-то нужно? – возразил майор.
– Сказать нужно. Скажи.
– Ты вот что, Брейн, – начал кадровик. – Тебе досталась территория, которая… ну скажем так – спорная территория, понимаешь?
– Нет, сэр.
– Ну, тебя там преследовали?
– Да, сэр.
– Но ты не стрелял?
– Нет, сэр.
– Не стрелял, – обратил кадровик внимание зама.
– Он это уже говорил. К нам никаких претензий – он ни в кого не стрелял.
– Не стрелял, это понятно, – кивнул кадровик, возвращаясь к беседе с Брейном. – Но скажи нам, Томас, а как же покалечились те восемь бойцов, что тебя преследовали?
– Покалечились? Только покалечились? – обрадовался Брейн и шлепнул себя по колену. – Я боялся, что они совсем того…
– Как это случилось?
– Как случилось? Они меня загнали на какую-то стройку, началась свалка, ну я их и затолкал в угол – думал так безопаснее будет для них, а там яма оказалась. Но вы же сказали, что только покалечились?
