В дверь постучали, но стука Оберст не слышал – он его почувствовал, была у него такая особенность.
– Заходи.
Зашел один из бойцов, работавший в отделении безопасности.
– Сэр, мы получили всю информацию по вчерашнему кипишу на круге, – сообщил он.
– Штуцер где? – спросил Оберст.
– Ждет в коридоре.
– Пусть войдет.
Боец вышел и позвал Штуцера.
– Ты что за представления устраиваешь? – с упреком спросил Оберст.
– Ну чтобы все как положено, сэр.
– Чего удалось разведать?
– Прикормщик – Томас Брейн, новый инспектор по безопасности. Иными словами, городской шериф.
– Едрит ее налево…
– Что, простите?
– Ничего, это из прошлого – давай дальше.
– Живет на Кавалькада-авеню, пятнадцать, квартира сорок семь.
– Дыра в дыре.
– Так точно, сэр.
– Чего он там делает?
– Только проживает.
– Но он же прикормщик, так?
– Согласно наблюдениям, сэр.
– Не может прикормщик жить в таком дерьме. Мы-то с тобой это знаем, так?
– Так, сэр. Но, может, он хитрый прикормщик. Обычно прикормщики долго не живут, но возможно, этот решил нас перехитрить. Он знает, чем заканчиваются такие фокусы, и решил поостеречься. Может такое быть?
– Может, приятель, вполне может. Ты выяснил, чем он кормил шнягов?
– Ну так… немного выяснил. Получается, что этот чувак давал им какие-то фруктовые кубики.
– Фруктовые кубики?
– Да, сэр, он разбрасывал фруктовые кубики.
– Ты смеешься надо мной, Штуцер?
– Сэр, это все, что мы имеем после взятия тестовых проб у шнягов. У них ведь имеется целый букет разной химической дряни. Благо что остались хоть какие-то следы от угощения этого… Томаса Брейна.
– Ну и что за следы?
– Вещества класса стабилизаторов, сэр. Так называемых фруктовых детекторов.
– Ладно, но это последнее, что меня интересует. Я хочу, чтобы его взяли на месте в квартире, в доме или еще где-то там. А потом допросили.
– Конечно, мы его прихватим, у нас на него имеется вся информация. Он живет… Ну вы слышали.
– Да, я слышал. Когда я увижу видео с его допросом?
– Уже утром следующего дня, сэр. Иначе и быть не может.
– Ну и отлично. Что там у нас с продажами, как идет «дюймовочка»?
– Лучше, чем предполагали, сэр. Новые марки часто проседают, но здесь все в порядке – даже удивительно.
– И вот еще что я хотел узнать… – Оберст поскреб в затылке. – Ах да, эти трое буцефалов, как они?
– В порядке. Док сказал, что ему подогнали инструкции.
– Инструкции?
– Ну, «генеральная дирекция» прислала документацию по анатомии и всякой такой теме про этих ребят, а то док жаловался, что у них там, типа, не поймешь, какое строение тела.
– А он что, запрашивал «генеральную дирекцию»?
– Да вы что, сэр? Он же не самоубийца. Нет, они как-то сами узнали. Думаете, кто-то стуканул?
Штуцер невольно огляделся, сосредотачивая взгляд на углах, где могли быть шпионские датчики. Он еженедельно проводил профилактические работы, однако полной гарантии от проникновения никто дать не мог.
– Стуканул – не стуканул, это неважно. Они хозяева, и они имеют право знать, как и что. Ладно, если подогнали инструкции, пусть док лечит буцефалов, хотя по мне, так лучше бы их отсюда забрали, а то следи за ними, чтобы чего не случилось. Все, иди работай.
39
Брейн возвращался домой на такси, поскольку автомобиль оставил в гараже для переделки. Он еще не знал, что из всего этого выйдет, но рассчитывал узнать уже завтра – Жидловский заверил, что весь броневой обвес у него имеется и что переделка много времени не займет.
Вечерело, прохожих на улицах становилось все больше, и Брейн в который раз отметил, как сильно здесь все похоже на города в его родном мире.
А еще он вспомнил ту женщину в комбинезоне. И глаза – ох и глазищи! Как она на него посмотрела! Брейн вспомнил эти ощущения – будто обожгла.
Не то чтобы она очень ему понравилась, но впечатление произвела.
Такси остановилось возле парадной арки двора, Брейн расплатился карточкой и, выйдя из машины, снова взглянул на карту, теперь там стояло его имя – «Т. Брейн». Он даже ногтем поскреб эти знаки, но они были прочными и основательными. Это порадовало, Брейн ощутил какую-то дополнительную устойчивость.
Во дворе было сумрачно – солнце сюда не попадало.
Какой-то варвар таскал коробки в припаркованный фургон. Дворник-гоберли подкрашивал бетонное крыльцо.
Брейн прошел мимо, зашел в подъезд и обратил внимание на боковую дверцу с парой иероглифов, означавших переработку. Похоже, это было то, что ему требовалось.
Брейн толкнул дверцу и оказался в сыром коридоре, где пахло кошками, хотя никаких кошек тут не водилось.
Ориентируясь на маячивший впереди слабый свет, он вышел в помещение побольше и сразу увидел панель с тусклыми огоньками и люк с грязными подпалинами, а рядом на полу большую кучу ветоши и старой одежды. В стоявшем неподалеку бункере также нашлось много старых тряпок.
Стараясь выбирать те, что почище и по размеру, Брейн подобрал пару комплектов одежды для бомжей. Быстро увязал все это в узел и поспешил к выходу.
Он проскочил к лифту за пару мгновений до того, как дворник зашел в помещение с генератором для сжигания мусора. Разумеется, особой опасности от внезапной встречи на территории дворника не было, но Брейн предпочитал оставаться незаметным.
Поднявшись к себе на этаж, он открыл дверь карточкой, зажег в маленькой прихожей свет и громко объявил:
– Я пришел!
Это предупреждение предназначалось тем непонятным явлениям, которые здесь происходили. Брейн постоянно слышал какие-то шорохи, краем глаза успевал заметить какие-то тени, которые были недостаточно проворны, чтобы скрыться, когда он оборачивался.
К этому следовало привыкнуть, однако Брейну, придававшему большое значение всяким мелочам, привыкнуть к этому постоянному беспокойству было трудно. Да и опасно. Привыкни он здесь, в другом месте мог проворонить что-то важное.
– И как они во всем этом живут, – вздохнул он, сгружая в ванную запыленное барахло. Потом открыл кран с водозаменителем и пошел на кухню, где стал нарочито громко хлопать крышками холодильного шкафа и мейдера.
Поев, он вернулся в ванную и слил водозаменитель. Затем достал совершенно сухие вещи и осмотрел их. Они стали ненамного чище, зато мусорный запах исчез. Это было то, что нужно.
