Пистолет был под правой рукой, бутылка за поясом – он чувствовал себя полностью защищенным.
– Э, да тут бывают густые туманы, я прав?
– Да, довольно густые, особенно по утрам. А это ты как понял? – спросила Эрника, подходя к Брейну.
– А вон, позади основного дома целая батарея конденсаторов. Они конденсируют воду из тумана, причем много воды. У них здесь что, бассейн?
– Да, есть какой-то бассейн, но Кроун – ужасный собственник и гостей туда не пускает. По крайней мере меня.
– Я бы с удовольствием посмотрел на тебя в бассейне, – улыбнулся Брейн.
– Тебе для этого не нужны никакие бассейны – достаточно щелкнуть пальцами, и девушка примчится.
– В районище?
– Да.
Последние слова они произносили шепотом, а потом начали целоваться, при этом Брейн старался не коснуться Эрники засунутой за пояс бутылкой, однако раньше она обнаружила пистолет.
– Что это такое, Томас?
– Пистолет.
– Но зачем тебе тут пистолет?
– Я полицейский, милая, я всегда хожу с пистолетом. Без него я чувствую себя голым.
– Голый ты и без пистолета хорош.
– Спасибо, но если хочешь, я оставлю его в машине. Хотя нет, оружие казенное, я за него отвечаю. Но можно оставить его в сейфе у твоего шефа.
– Какого шефа? – несколько озадаченно спросила Эрника.
– Ну, доктор Кроун, он не твой шеф?
– Нет, он просто старший коллега.
– Но есть у этого старшего коллеги какой-то сейф? Наверняка в таком большом владении – ты посмотри сколько у них построек, наверняка там имеется хранилище оружия, где мы сможем оставить пистолет.
– Да перестань ты, не нужно искать никакие хранилища, – вздохнула Эрника и обреченно махнула рукой. – Оставайся уж при своем пистолете. В конце концов, если ты не станешь ни с кем-то обниматься, его никто и не заметит.
– Я постараюсь держать себя в руках, – с полной серьезностью заявил Брейн. – Правда.
Эрника улыбнулась.
– Ладно, пойдем уже, полицейский. Представлю тебя.
77
Когда они поднялись на верхнюю – самую большую – площадку, там уже собралось около двух десятков гостей. Некоторые были одеты чуть более официально, другие, как и Брейн, по-простому, но самобытно.
Едва новая пара появилась, все сразу оживились, задвигались и двинулись им навстречу – парами и поодиночке.
– Привет, Эрн!
– Привет, дорогая! – приветствовали друг друга дамы и чмокали в щечки.
– Ты прекрасно выглядишь! – говорили Эрнике мужчины.
– Ты, как всегда, неотразима, – продолжали они сыпать комплиментами, подходя по очереди.
– Новые часики? – спрашивали дамы.
– Нет, я их уже полгода ношу.
– Правда? А я не замечала.
– Что же ты не представишь нам своего спутника?
– Я просто не успела. Внимание, все, кто еще не знает, – это Томас Брейн. Он полицейский, – объявила наконец Эрника и предъявила Брейна, как какого-нибудь пуделя-призера.
А он коротко кивнул во все стороны поочередно, демонстрируя сдержанную радость. После этого к нему также стали подходить гости, и Эрника начала их представлять.
– Это хозяин дома – доктор Кроун.
– Отличный дом, доктор Кроун, – заметил Брейн, пожимая доктору руку. – И завидный размах!
– Брейн заметил даже эти, как их…
– Конденсаторы воды из тумана! – пришел на помощь Эрнике Брейн.
– О да, крутимся как можем. Вода нынче дорога! – улыбнулся доктор и отступил, а ему на смену стали подходить другие.
– Это Дольф, он медиотехник! Лучший во всем городе!
– Прекрати, Эрн, ты меня смущаешь! Добро пожаловать на вечеринку, мистер Брейн.
И снова рукопожатие.
– А это доктор Умланд, он психиатр! – представила Эрника очередного коллегу.
– Вообще-то дословно я – психокорректор, – поправил ее доктор Умланд, пожимая руку Брейну. – И представьте, одно время работал с полицейскими. Очень отзывчивый материал. Очень.
– А это Абика! Абика, это тот самый Томас, о котором я тебе рассказывала, – сообщила Эрника, и Брейн физически ощутил взгляд Абики, очень похожий на взгляд Эрники. Заныло в костях, чуть перехватило дыхание. Абика, по сути, была почти копией Эрники, только ее волосы были темнее, как и глаза. Ее безупречную фигуру обтягивало черное трикотажное платье.
Не успел Брейн начать как-то осмысливать и анализировать события – практически под огнем противника, как подошла еще одна копия Эрники.
– Познакомься, Томас, это Парсифи! – представила ее Эрника. Парсифи была рыженькая, зеленоглазая, с ямочками на щеках. Ее формы были чуть более округлыми, чем у других «близняшек», а когда она приблизилась, Брейн почувствовал, как от этого чарующего взгляда начало сводить мышцы.
Интуитивно он понимал, что так худо ему оттого, что их целых три. Он и с одной-то не мог сладить, а тут…
Превозмогая сотрясающие тело судороги, Брейн криво улыбнулся и, попятившись, едва не натолкнулся на новых гостей. Его снова стали кому-то представлять, с кем-то знакомить. Он пожимал и пожимал руки и, словно во сне, пытался вырваться из этого круга, но всякий раз натыкался на поглощающий взгляд Абики, обезоруживающий и подавляющий – Парсифи и расчетливый, с долей издевки взгляд Эрники.
Мелькнула безумная мысль – достать пистолет и начать стрелять. Все равно в кого. Тогда наваждение исчезнет, и они его выпустят. Они выпустят его? Они его точно отпустят? А потом в желтую машинку и – фьюить, только его и видели.
– А где здесь туалет?
Кто это сказал? Ах да, это же был его голос.
– Томас, как некстати, мы хотели показать вам дом…
Голос звучал сзади, и от него стало разламывать поясницу сладкой, томящей болью. Это была Парсифи: Брейн уже стал их различать по доставляемой боли.
– Возвращайтесь скорее, Томас, – ворковала Абика, и Брейн чувствовал ломоту в правом плече и щекотку в шее – как будто его разбирали на части злые дети, нарочно делая человеку-конструктору больно.
– Иди прямо, милый, вон туда, слева от буфетного стола.
Это была Эрника, и она его немного пощадила, должно быть, отвлекшись на свои расчеты. Расчетливая Эрника.
78
Брейн еще не видел, где там стол и дверь, но, отойдя от опасного трио на несколько шагов, уже почувствовал облегчение. К нему вернулись зрение и способность мыслить.
Вот и туалет. Брейн зашел внутрь, огляделся и, прислонившись к прохладному кафелю, перевел дух. Потом подошел к раковине, которая выглядела дороже, чем иной автомобиль. Счетчики воды здесь тоже имелись, и Брейн, открыв кран на полную, мстительно улыбнулся, видя, как замелькали цифры.
