– Входите, – прозвучало из динамика, после чего сработал дистанционный замок.
Брейн прошел внутрь и огляделся. Раньше здесь был длинный коридор, но теперь их оказалось два, и куда идти, он не знал. А еще тут пахло ванилью.
В конце одного из коридоров показался гоберли в синем медицинском комбинезоне и шапочке.
Брейн уже готов был услышать, что это и есть Фернстоп, которого он помнил совсем другим, однако гоберли оказался только помощником доктора, о чем сообщала информация на бейдже: «Миллар, помощник главного специалиста».
– Следуйте за мной, офицер, я провожу вас к доктору Фернстопу.
Брейн пошел за гоберли, и тот свернул в еще один боковой коридор, где и обнаружилась дверь в кабинет главного специалиста.
– Доктор, к вам пациент, – сообщил гоберли, заглянув в кабинет.
– Полицейский? – спросил доктор.
– Видимо, так.
– Обожаю полицейских, они славные ребята. Пусть заходит.
Гоберли распахнул дверь шире и сказал:
– Заходите, пожалуйста.
Брейн зашел, закрыл дверь и, взглянув на доктора Фернстопа, облегченно вздохнул. Доктор был все тем же рыжим суперколвером, хотя, возможно, немного набрал вес.
– Значит, вы полицейский? – спросил он.
– Да. То есть я бывший полицейский.
– Обожаю полицейских. Но и к бывшим тоже отношусь с уважением. А знаете почему? – спросил доктор и, выйдя из-за стола, шагнул к Брейну.
– Почему же? – спросил тот, уже зная, что Фернстоп ему ответит.
– Потому что у полицейских все всегда четко, конкретно и они всегда знают, зачем сюда пришли.
– А гражданские обычно начинают жаловаться, – закончил за доктора Брейн.
– Совершенно верно. Были у меня прежде?
– Один раз.
– Назовите свое имя… – доктор нажал на своем рабочем компьютере пару клавиш, запуская анализатор речи.
– Томас Брейн.
– Такого пациента у меня никогда не было.
– Тогда попробуйте – Витольд Брейн.
– Увы, тоже, – сказал доктор, глядя на экран.
– Знаете, доктор… – Брейн достал свою банковскую карту и проверил счет. Там все еще были те самые пятьсот сорок тысяч. – Доктор, давайте я сразу оплачу вам обследование.
– Уверены, что вам оно нужно?
– Давайте сюда ваш коннектор.
Фернстоп подал устройство, и Брейн перевел тысячу чаков.
– Это более чем щедро, – заметил доктор.
– Мне очень нужно обследование. Я постоянно все забываю, и меня не узнают ранее знакомые мне люди.
– Так, – кивнул Фернстоп и, подойдя к Брейну, достал из нагрудного кармана какой-то компактный тестер и начал, слушая рассказ посетителя, прикладывать приборчик то к его щеке, то ко лбу.
– А еще я только что был тут рядом – в полиции.
– Вас арестовывали?
– Нет, я там раньше работал. Так вот, в техническом отделе включили на пробу какой-то прибор со слабым излучателем, и я сразу потерял сознание.
– Вы думаете, на вас так подействовал прибор?
– Я свалился, как только полицейский щелкнул тумблером.
– Так. А у вас нет имплантатов или корректирующих устройств? Не было никаких операций?
– Операций было много, но мне вставляли только временные скобки и какие-то конструкции, но потом они рассасывались.
– Я понимаю. Ну что же, проходите к тесторной колонке, – сказал доктор, указывая на прямоугольную никелированную стойку, которая была размером с дверь, и Брейн этот прибор хорошо помнил. На нем висели пучки разноцветных проводов с зажимами и прищепками на концах.
– Вставайте спиной к колонке и давайте сюда ваши руки.
Брейн встал, как велели, и доктор стал надевать на его пальцы зажимы.
Когда пара десятков проводов была установлена, доктор подошел к столу, где стоял большой монитор, и начал рассматривать появлявшиеся там схемы.
– Так, – сказал он и, подойдя к Брейну, помог ему закатать рукава, чтобы еще добавить проводов с датчиками.
Скоро их стало столько, что Брейн начал чувствовать их тяжесть.
– Теперь вздохните и постарайтесь внутренне расслабиться.
Брейн начал пытаться расслабиться, а доктор вернулся к монитору и стал набирать на терминале дополнительные команды.
Это продолжалось минут десять. Доктор хмыкал, чесал в затылке, снова стучал по клавишам терминала. Потом подходил к Брейну и проверял какие-то провода, а некоторые заменял проводами другого цвета.
– Ну вот что, прежде всего бросается в глаза – у вас повышена температура тела.
– Сильно повышена?
– Обычная температура тридцать пять градусов, а у вас – тридцать шесть и шесть десятых. Но это пустяк, и от этого с вами вряд ли могло происходить все то, на что вы жалуетесь. Однако тому есть другие причины. Подойдите сюда – не беспокойтесь, провода достаточно длинные.
Обмотанный снастью из исследовательских датчиков и проводов, Брейн приблизился к столу.
– Вот, смотрите. Это общая картина исследования…
Доктор нажал клавишу, и Брейн увидел силуэт своего тела – примерно то же доктор показывал ему в прошлый раз.
– Ничего страшного на первый взгляд. Сложение у вас хорошее. Все имевшие место хирургические вмешательства едва проявляются. То есть чинили вас в свое время качественно. Вот мочеполовая система – тут порядок. Или вот, к примеру, кровеносная – тоже для вашего возраста все в порядке. И вот костная – тоже на первый взгляд все хорошо. Вы видите?
– Да, доктор, вижу.
– А теперь внимание…
Доктор стал накладывать изображение полупрозрачных смазанных пятен.
– Это дополнительные эхо-поля, – пояснил он. – Они используются только как вспомогательный инструмент, но я давно заметил, что они могут давать тени, определяя таким образом некоторые материалы, которые обычными методами исследования выявить не удается.
– То есть?
– Ну, например, ничего не выявлено, а дополнительное исследование дает другой результат, и можно обнаружить некоторые гелевые вкладки, которые по плотности и многим другим показателям диагностическим оборудованием не распознаются.
– И где эти гелевые вкладки?
– Предположительно гелевые, – поправил Брейна доктор.
– Хорошо, предположительно гелевые. Где они?
– Вот здесь, – сказал доктор и обвел области на руках, чуть ниже локтя, электронным маркером.
– Вот тут? – показал на своей руке Брейн.
– Именно, только прощупать вам ничего не удастся.
