От таких мыслей у нее разболелась голова. То привидения, то пожар…Час от часу не легче! Видно, безумие заразно. Раньше один Иван дураком был, а теперь эта болезнь на всех подряд перекинулась, даже на приезжих из Москвы!
Ужасный запах, которым наполнился дом, щекотал нос, и баба Надя то и дело чихала. Бедная Валерия! Нечего удивляться, что у нее обострилась астма. Надо, наверное, окурить комнаты можжевеловым дымом.
Долго баба Надя думать не любила: насыпала в ладанку душистой стружки, подожгла ее и пошла кадить по комнатам. В это время со двора вернулась молодежь.
– Пахнет молочным киселем и каким-то отвратительным дымом! Это можжевельник и еще что-то… – Элина несколько раз чихнула в подтверждение своих слов. – Фу! Какая гадость!
– Если мы устроим сквозняки, дом сильно остынет, – сказал Никита. – Придется потерпеть!
После того, как все поужинали, Сергей расспросил бабу Надю о «следователе»: как выглядел, говорил, вел себя… Девушки охотно дополняли рассказ мелкими подробностями.
– Невероятно! – воскликнул Горский. – Кажется, я знаю, кто это! Это тот самый Азарий Ерофеев, экстрасенс и маг, который, предположительно, убил Алену. Он дал французский адрес и…он был в подземелье. Я его узнал! Хилое телосложение, водянисто-прозрачные глаза, очень неприятные, черные волосы собраны сзади в хвост…
– Это он! Жулик! Ворюга! – завопила баба Надя, хватаясь за голову. – Прощелыга чертов! Охальник!
– Я же говорила вам всем, что следователь убил Ивана, – вмешалась Элина. – А вы мне не поверили.
– Вы только послушайте ее, эту ворону! – разозлилась баба Надя. – Каркает и каркает! Кто-нибудь может ее унять, или нет? Если она еще скажет пару слов, я за себя не ручаюсь!
Элина хмыкнула и пожала плечами.
– Жалко, что он не вынес все ваши иконы!
– Ты… Да что ж это делается! – задохнулась от возмущения баба Надя. – Вы посмотрите на эту нахалку! Еще не родился такой «маг», который обворует мой дом! Я его поймала на горячем, так что вашему эс-тра… эк… тьфу!..
– Экстрасенсу, – вежливо подсказал Никита, улыбаясь.
– Во-во! Правильно! – подхватила хозяйка. – Пришлось ему в окно сигать, как миленькому! А я, между прочим, его вещички обшарила и кое-что нашла!
Баба Надя прытко сбегала в свою комнату и принесла браслет, обнаруженный в портфеле «следователя». Она гордо представила этот трофей на всеобщее обозрение.
– Вот, полюбуйтесь! Баба Надя не даст себе в кашу наплевать!
Она любила говорить о себе в третьем лице.
– Позвольте… – Горский взял у нее браслет и поднес к свету. – Потрясающе!
Браслет сверкал и горел золотым огнем, как флорентийский медальон. На обратной стороне его был выбит Знак, а чуть ниже латинскими буквами написано – Э л и н а.
– Смотри, Никита! – Сергей протянул браслет московскому знакомому. – Очень похоже на мою подвеску. И Знак…
Элина побледнела. Она не сводила глаз с браслета. Неужели, это ее украшение? На негнущихся ногах она сделала пару шагов и протянула руку.
– Это мое…
Все повернулись в ее сторону.
– Как у этого бандита оказался твой браслет? – ехидно поинтересовалась баба Надя. – Может, вы с ним заодно? Ты ему про иконы рассказала, а он обещал с тобой поделиться?
– Это мой браслет! – радостно воскликнула Элина, не обращая никакого внимания на слова бабы Нади. – Он нашелся!
Никто не заметил, как на лесной дом опустилась глубокая ночь. Спать не хотелось. Никита поднялся наверх, в комнату Элины. Его поразила застывшая в ее глазах грусть, при видимой задиристости и даже некоторой агрессии. Девушка явно страдала… Но от чего? Ее перепалки с бабой Надей не отражали истинного положения дел.
Элина сидела у окна, глядя в темноту. На ее столике лежала неоконченная вышивка, разноцветные шелковые нитки, в глиняной вазе стоял букет бессмертника.
– Завтра полнолуние, – сказала она, не удивляясь приходу Никиты. – Я знала, что ты придешь. Ты думал об этом за столом.
– Правда, – подтвердил он. – Умеешь читать мысли?
– Иногда…
– Почему ты печалишься? – спросил он, садясь на сундук, покрытый домотканым ковриком. – Тебя что-то расстраивает?
Элина дотронулась до браслета, который лежал на столике.
– Какой он теплый… Я думала, что он не вернется ко мне!
– Но он вернулся.
– Да… – она вздохнула. – Мне грустно из-за моих снов. Ты ведь это хочешь узнать?
Никита кивнул.
– Мне снится легкий белый туман, который стелется над водами… За этим туманом – таинственная земля Авалон… Там в душистых садах растут волшебные яблоки, а в хрустальных дворцах звучат переливы арф! Там всегда весна, а люди молоды и счастливы…
– Туда уплыла ладья с раненым королем Артуром, – продолжил Никита.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Элина.
– Многим известна эта легенда о короле Артуре, рыцарях Круглого стола, чаше Грааля, великом Мерлине и фее Моргане, владычице волшебного острова Авалон…
– Меня это тревожит, – призналась девушка. – Не знаю, почему… Баба Надя говорит, что я дурочка, такая же полоумная, как Иван. Ты так не считаешь?
– Конечно, нет! Этот браслет оттуда, из тех времен?
– Мне кажется, что да…
– Ты странная девушка, – сказал Никита, пристально глядя ей в глаза. – Понимаешь то, что люди не говорят. Баба Надя называет тебя вороной. Ты не обижаешься?
Элина задумчиво покачала головой.
– Нет. Мне это даже нравится.
– Древние кельтские богини принимали иногда образ вороны!
– Мне по душе эти птицы, – тихо сказала Элина. – У них удивительные перья, – черно-сизые, как небо вокруг лунного диска в ночь Откровений. Как ты думаешь, почему я об этом знаю?
– Потому что ты одна из нас.
Элина молчала, глядя на язычок свечи, который казался слишком ярким в сумраке комнаты. Она хотела расспросить Никиту, что значат его слова, но не решилась. А вдруг, она не сможет понять его? Он думал то же самое. Его мысли текли свободно и сильно, подобно полноводной реке, которая берет свое начало из прозрачного горного родника, чистого и незамутненного. Таких ясных и светлых мыслей она ни у кого еще не видела…или не слышала… Как правильно? У людей нет слов для обозначения того, чего, по их мнению не бывает. Их язык беден, он подходит только для обыкновенной болтовни. Важные вещи выразить трудно, если хочешь, чтобы тебя поняли. Иногда лучше и не пытаться…
– Валерия ревнует тебя ко мне, – вдруг сказала она. – Сильно ревнует. Я чувствую ее мысли… Иди к ней!
