– Ну, что с тобой? – потеряв терпение, ворвался в кухню Ардалион Брониславович. – Чего расселась, как на похоронах?
– Нехорошо мне… – прошептала Гортензия посиневшими губами. – Напасть какая-то. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Полежать надо.
Она медленно опустилась на пестрые подушки. Кухонный сундук часто служил ей кроватью в ненастные морозные ночи, когда в печку постоянно приходилось подкладывать сухие дрова.
Ардалион растерянно выпучил свои глазки-угольки, да так и застыл, красный от возбуждения и крайне недовольный таким поведением верной Гортензии. Здоровье у нее, несмотря на возраст, было железное. Кости иногда болели на погоду, но у кого ж в ее годы они не болят? А чтобы вот так слечь в самый неподходящий момент? Такого он не мог припомнить за последние пять лет.
Видать, тело поизносилось, как и у него. Ему надо было прикладывать изрядные усилия, чтобы преодолевать плохую работу сердца, легких и печени. Неуемный темперамент и постоянные излишества сказались на организме. Одышка, шарканье ног и прочие неприятности поубавили его прыть. Поэтому для выходов из дому, если только это не было очень важное и ответственное дело, он использовал Гортензию.
– Надо, чтобы ты сходила на одну встречу! – с сомнением глядя на ее бледное лицо, запавшие глаза и судорожно вздымающуюся грудь, произнес Ардалион Брониславович.
Старуха даже не пошевелилась в ответ. Она как будто ничего не видела и не слышала.
– Проклятая развалина! – гаркнул хозяин, вне себя от раздражения. – Так подвести в неподходящий момент!
Он ринулся вон из кухни, на ходу решая, идти на встречу самому, или нет. Идти не хотелось, но жадность точила его изнутри, как ядовитый червяк. Она жгла и дергала, как больной зуб, не давая ни минуты покоя. Золото! Это заветное, чудесное слово делало Ардалиона невменяемым. Он, словно ребенок, не мог ждать, желая завладеть вожделенной игрушкой. Теплое, волшебное мерцание золота сводило его с ума. Неизвестный «барыга» говорил о слитке! Значит, это не какие-то вульгарные, безвкусные кольца, цепочки или прочая дрянь, которую делают люди, а первозданная чистота и прелесть солнечного металла. О, золото! Сияющие слезы Солнца! Ардалион Брониславович чувствовал в сердце сладкую и дрожащую жажду увидеть слиток, потрогать его, прижать к груди, любоваться им, ласкать его и лелеять, как женщину. Впрочем, нет! Женщина никогда не даст такого счастья, такого полного и совершенного слияния, она никогда не будет принадлежать тебе полностью и целиком, как драгоценный камень или золотой слиток. Она может изменить, предать и бросить! А золото…оно всегда будет греть сердце, как вечное, питающее энергией светило!
– Пойду сам! – решил Ардалион, отбросив последние сомнения и колебания. – Посмотрим, что принесет этот «барыга»!
Всех людей, у которых ему приходилось что-то покупать, старик называл «барыгами». Он терпеть не мог платить деньги за что бы то ни было, и делал это с проклятиями и злобой в душе. Мысль о том, что кто-то, кроме него, мог владеть ценностями или просто хорошими вещами, приводила Ардалиона в бешенство. Но ничего не поделаешь! С волками жить, по волчьи выть! Люди! Как он их ненавидел! Хищная, коварная и мстительная стая!..
Вернувшись через час домой, он застал Гортензию все в том же плачевном состоянии. Мерзкая старуха оставит его сегодня голодным! Не везет, так не везет! «Барыга» показал слиток, но сказал, что продавать его будет вместе с остальными. У Ардалиона аж в глазах потемнело. Слиток оказался настоящим, тускло-медового цвета, жарким на ощупь, – словом, великолепным, каким и должен быть король металлов! Старик еле сдержался, чтобы не прикончить «барыгу» на месте, прямо у забора соседского дома. Его остановила мысль об остальных слитках. Если «барыга» умрет, Ардалиону не найти все золото! Этого он допустить не мог. Договорились о встрече на завтра, у «барыги» дома. Замечательно! Этот идиот сам подписал себе смертный приговор. Дома будет гораздо удобнее избавиться от продавца без лишнего шума!
Довольный, старик вернулся домой, где нашел все в том же состоянии. Ничего не произошло за время его отсутствия, даже Гортензия не выздоровела. Это огорчило его, но ненадолго. В конце концов, раз все в порядке, завтра смело можно идти к «барыге»! Если бы что-то оказалось не так, Ардалион ни за что не пошел бы за слитками. Ловушки он расставлять умел, и знал, как это делается.
Старик вытащил из холодильника копченое мясо, коньяк, соленые огурчики и принялся закусывать прямо на кухне. А потом, сидя в своей комнате на бархатных диванных подушках, курил и мечтал! Пряный табачный дым окутывал его со всех сторон, как теплый ветер морских лагун…
Пожарники приехали раньше, чем «скорая помощь», но никого не удалось вытащить из-под обломков живым, кроме Сиура и Татьяны. Массивная широкая арка защитила их от тяжелых камней, бетонных плит и даже от осколков. Просто чудо, что они успели упасть на пол в самый миг обвала.
– Я это здание давно приметил! – говорил лысый командир пожарников, блестя из-под каски голубыми глазами. – Оно с дефектом было построено! Тут уже раз плита валилась, но… хозяева что-то перестраивали, подделывали. Словом, скандал замяли, а здание после ремонта срочно продали. Строители напортачили! Как говорится, после нас хоть потоп!
– Люди погибли… – прошептала Татьяна. Она была в шоке и смотрела на все сухими, лихорадочно блестящими глазами. – Это все из-за меня! Я говорила… Я знала…
– Тише, – шепнул ей на ухо Сиур, стараясь увести к машине «скорой». – Все хорошо. Мы живы и даже невредимы. Только очень грязные…
Она не улыбнулась, никак не отреагировала на его слова. Молоденькая врачиха доставала успокоительное, гладила Татьяну по плечу.
Пожарник позвал Сиура.
– Сколько человек было в здании?
– Кажется, пять. Кроме меня и женщины.
– Значит, всего семь?
Сиур пожал плечами.
– Наверное. Мы приезжали посмотреть помещение ресторана, – были два охранника Бардиной и трое представителей хозяев «Халифа». Может, в других залах или на кухне кто-то еще присутствовал, но я не видел. Мы успели обойти все…
– Черт! Почему оно вдруг вздумало рухнуть? – пожарник почесал грязный лоб.
– Мне показалось… – Сиур хотел сказать про подземные толчки, но вспомнил, что никто, кроме него, их не ощутил.
– Газом пахнет, – сказал пожарник, не обращая внимания на слова Сиура и глядя, как его люди тушат небольшие очаги пламени. – Вам повезло…
Сиур вспомнил арабскую звезду на мраморном полу, потом бледное от тревоги и боли лицо Тины. Это ей он обязан жизнью, и Татьяна тоже!
В воздухе все еще клубилась пыль, черно-серая, резко пахнущая известкой, сажей и чем-то еще. С неба вдруг посыпался густой снег, плотной пеленой зависая в дымном воздухе.
– А может, охотились не за госпожой Бардиной, а за мной? – подумал Сиур.
Абсурдная мысль заняла его ум и не уходила. Дымящиеся и клубящиеся пылью развалины ресторана «Халиф» казались ему иллюзорным видением, родившимся в его собственном воображении. Чудовищная нелепость случившегося не укладывалась в голове. Дикость какая-то! Ресторан несколько лет работал, принимал посетителей, и ничего не предвещало такого конца. И тут, именно во время купли-продажи, когда в него буквально на час зашли семь человек, здание рухнуло… Роковая случайность? Совпадение? Или намеренно совершенное преступление?
