Атос остановился, неприветливо взглянув на хозяина, быть может по той причине, что как раз граф, будучи уроженцем тех мест, где говорят на ланг ойль, ни слова не понимал из того, что лопочет кабатчик.
– Послушайте, милейший, мы желаем утолить жажду и голод, и, конечно же, остановиться в вашей гостинице на ночлег.
Трактирщик выказал некоторое затруднение, услышав обращение на, так называемом, французском языке, но улыбнувшись, вновь закивал головой, давая понять, что понимает и готов говорить на любом языке, если эти разговоры ведут к прибыли и процветанию его заведения. После нескольких неудачных посягательств гасконца на чистоту родного языка мушкетера, граф перешел на испанский, чем облегчил задачу и себе, и собеседнику. Хозяин затараторил, густо перемежая каталанские и испанские выражения.
– Мой господин, я приготовлю отменный ужин, подам лучшего вина, но прошу простить меня, в таверне осталось всего две свободные комнаты, а этого, как я понимаю, не достаточно, что бы разместить восемь столь важных сеньоров.
– Ты прав, этого недостаточно…
Атос, как будто усмотрев в объяснениях трактирщика некоторую заинтересованность, оглядывая двухэтажную постройку таверны, с подозрением спросил:
– И кто же те люди, которые заставляют нас терпеть неудобства?
Хозяин непонимающе захлопал глазами.
– Я говорю, кто те люди, которые заняли все комнаты в твоём прекрасном трактире?! Гасконец вновь улыбнулся и закивал головой, на этот раз, уразумев, как ему показалось, чего от него хотят.
– Да, вы правы сударь, много разного люда, много.
Атос глубоко вздохнул.
– Что ты будешь делать! Разве только позвать Ланзака?!
Произнес он в сердцах, и вновь, набравшись терпения, обратился к трактирщику, незаметно для себя прибегая к помощи жестов.
– Много, это я уразумел. Я спрашиваю кто эти люди? Кто остановился в твоей таверне?
– А-а, кто остановился!? Ну,… разные люди. Вот, к примеру, торговцы лесом, следуют из Кагора в Ларен. Двое судейских из Тулузы едут по делам в Лурд. Молодая девица, со служанкой, те из Дакса, завтра отправятся в Фуа…
Потерявший терпение граф прервал перечень постояльцев, которые не представляли для него ни малейшего интереса.
– А вот скажи, четверо парижан, не останавливались ли у тебя намедни? Ах, да, может, их было семеро?
Хозяин поднял к небу глаза, но уже через мгновенье уверенно закачал головой.
– Нет, сеньор, этого не было. Клянусь Господом нашим, не было. Если бы был кто-либо издалека, я бы наверняка запомнил.
– Хорошо, раз так, подавай ужин. Да не забудь поставить лучшего вина.
Присоединившись к товарищам, ожидавшим графа за столом, в обеденном зале трактира, Атос осушил, одним махом, пол кувшина вина.
– Ну, где, черт возьми, этот прохвост хозяин! Еще мгновение и я разнесу этот кабачок вдребезги!
Разглядев некоторую озабоченность на лице графа, де Лазнак негромко спросил:
– Атос, что-то не так?
Обратился гасконец к помрачневшему графу. Мушкетер устало опустился на стул.
– Как говорит, их чертов Лютер1 – «Ослу – плеть, кладь и пища».
Он наполнил вином свою кружку.
– Господа, в таверне свободны всего две комнаты. Это весьма прискорбно, но четверым, из нас, придется искать ночлег в другом месте.
Хозяин и тощая повариха поставили на стол противень с одним из традиционных блюд гасконской кухни – барашек, с морковью запеченный с большим количеством пряностей. Аромат жареного мяса наполнил небольшое помещение. Портос с выпученными глазами, принялся разделывать баранью ногу, приговаривая:
– Нет, с меня хватит, я отсюда никуда не уйду, если соизволите возражать, то лучше сразу пристрелите меня! Дайте только доесть!
Великан добродушно расхохотался. Атос, осмотрев мушкетеров, остановил взгляд на Арамисе. Тот улыбнулся своей мученической улыбкой.
– Арамис, я прошу вас вместе с бароном де Лишаром, д’Юзаком и де Брюкола отправиться на поиски пристойного места, для ночлега. Полагаю здешний хозяин, любезно согласиться помочь в этом.
***
Анжуйцы, прежде чем приступить к трапезе, позаботились о своих лошадях. Они поручили Гаспару, подослать им свежей соломы, дать овса и вытереть ноги и грудь теплым вином, ведь эти породистые скакуны покрыли за один день около двадцати миль. Исполнив, все в точности как велели господа, слуга приступил к ужину. Отведав холодной курицы и закусив салатом, что прихватил на кухне, слуга растянулся на куче соломы, попивая доброе гасконское.
Гаспар устроился ночевать в конюшне, на душистом сене, присматривая за господскими лошадьми, предавшись размышлениям о превратностях судьбы, которая занесла его, простого анжуйского крестьянина в столь далекие края и неизвестно куда забросит еще. Тихий теплый вечер, звенящее одиночество, хмельное вино, привычный и оттого приятный запах навоза навивали на него размышления, что до недавнего времени было не просто несвойственно молодому человеку, но даже противоестественно. «Как же так? Я Гаспар Туле, простой крестьянин, четвертый сын своего отца, служу самому великому кардиналу де Ришелье! И не просто служу, выполняю важные поручения! За последнее, довольно короткое время, я проехал пол королевства, до этого, за всю жизнь, свои двадцать лет, побывав лишь несколько раз на ярмарке в Анжере. Правда, стоит упомянуть, что как-то раз мы с отцом возили овец в Сомюр, но и это не так уж далеко от дома. Хотя?… Нет, пожалуй, с поездкой в Испанию всё же не сравнить. Испания она, мне так кажется, немного дальше. Да и хуже наверняка. Точно утверждать не берусь, но определенно, ни в какое сравнение не может идти с нашим Анжу. Разве там есть такая река как красавица Луара?! Вздор, никак не идет!» Он сделал еще несколько больших глотков вина, и, положив руки под голову, продолжил сладостные рассуждения: «А господа де Ро и де База уважают меня. Непременно уважают. А то, как же? Господин де Ро мне пожаловал три су, а господин де База свои старые брэ2. Старые! Мой отец за такие брэ в пояс бы поклонился любому проходимцу, а тут на тебе Гаспар, носи на здоровье. Ни у кого в нашей деревне нет такой роскошной вещи! Нет, всенепременно уважают. Да и господин де Сигиньяк не сильно бранит. Нет, ну бывает, конечно. Но не так, что бы до крови. Тоже ценит. А мне, что? Мне главное делай, что велят, и не думай ни о чем. Чего ещё желать…» Слуга не заметил, как свинцовые веки опустились, увлекая его затуманенный разум из полумрака конюшни в темный туннель, что ведет в мир сновидений. Он еще пробубнил несколько слов, и мерно захрапел, сжимая в объятиях ставшую родной аркебузу.
***
Рассвет ещё не разорвал утренние сумерки, когда в конюшне таверны «Черный кот» послышались голоса. Четыре мушкетера, наспех позавтракав, седлали лошадей, что бы возобновить погоню за кардиналистами, во главе с сержантом де Самойлем.
