– Я всех опрашиваю, – успокоил его Пономарев. – Собираю информацию.
– Но я не знаю, что говорить. Я с Вероникой знаком только по театру…
– Вы ссорились?
Господин Фаворин скривился, как от зубной боли.
– Уже доложили?! Вот люди! Хлебом не корми, дай оговорить кого-то! Мы не ссорились с Вероникой, в том смысле, что… ну, мы просто громко разговаривали или спорили. Это ведь не то же самое?
– Не то, – согласился Артем. – А по какому поводу вы…спорили?
– Да по разным! – Фаоврин нервно повел плечами. – У меня характер такой! Понимаете? Я холерик!
– Так все-таки, из за чего у вас возникали споры с Лебедевой?
– Господи! Ну, из-за котят… У меня персидские кошка и кот, а Вероника…она не любила животных. Вернее, она шерсти не выносила! У нее от этого был кашель… Я принес котенка к ней в гримерную, она раскричалась. Мы повздорили. Ну и что? Что здесь такого?
– А вообще, у вас какие были отношения с госпожой Лебедевой?
– Никаких отношений! Никаких! Прошу запомнить! – закричал музыкант, подскакивая на стуле от возмущения. – У меня с женщинами не может быть никаких отношений! Это не люди, а…скандальные базарные торговки! Вот Лебедева – прима! солистка театра! – а орала, как последняя прачка! На что это похоже? Впрочем…о мертвых плохо не говорят.
Фаворин стих и сидел, поджав ноги под стул и тоскливо поглядывая на входную дверь. Он явно потерял интерес к разговору.
– Вероника ничем с вами не делилась? Не доверяла вам свои сердечные тайны?
– Она их доверяла всем подряд! – несколько оживился музыкант. – В театре каждый монтер знал, что мадам Лебедева не может решить, выходить ей замуж, или нет! Все давали ей советы…
– И вы тоже?
– И я, – кивнул Егор. – Сказать, что я ей посоветовал?
– Если можно…
– Я сказал, что раз она сама не может сделать выбор между карьерой и замужеством, то пусть предоставит это профессионалу.
– Что?
– Выбор! – Фаворин вздохнул. – Пусть пойдет к гадалке и выяснит, что ей делать.
– Как Лебедева отнеслась к этому?
– Прислушалась! – удивленно ответил музыкант. – Меня это поразило! Тогда я ей даже посоветовал обратиться к Динаре. Это моя соседка!
Вот оно! – обрадовался Артем. – Предчувствия меня не обманули! Таки Динара гадала Лебедевой…
– И что? Лебедева обращалась к вашей соседке?
– Думаю, да, – важно кивнул Фаворин.
– Откуда такая уверенность?
– Я ее потом спрашивал. Вероника стала такой грустной…чуть не заплакала, и ответила, что это теперь не имеет значения.
– Что именно?
– Откуда я знаю? Разве женщин поймешь? Они все запутывают! Они самую простую вещь так закрутят, что сам черт ногу сломит! Особенно Вероника. Я и не пытался разобраться. Зачем?
– Вы Аврору Городецкую знаете?
– Кого?
Пономарев понял, что на этот раз вытянул пустышку. Аврору тромбонист не знал.
– А стихи? Вы стихи пишете?
– Я?! – у Фаворина чуть глаза на лоб не выскочили. – Мой инструмент – тромбон! Он меня и кормит, и поит. А поэзия…это не мое. Я музыкант! Стихи пишут литераторы.
– Есть исключения.
Егор простодушно хлопал ресницами. Он решительно не понимал, к чему клонит сыщик.
– Ладно, стихов вы не пишете… А как насчет карт?
– Сам не играю и другим не рекомендую! Азартные игры есть зло! Моя бабушка любила пасьянсы раскладывать… А Динара, например, гадает при их помощи. Кому что!
– А вам? – спросил Артем.
– Мне ничего! Я не гадаю и не играю! – рассердился музыкант. – Какое это имеет отношение к Веронике?
Пономарев решил не отвечать на вопрос Фаворина, а задать следующий.
– Как вы думаете, кто мог убить Лебедеву?
– Любовники, которых она обманывала… больше некому! Ей завидовали, но из-за такого не убивают. Впрочем, женщины могут довести до белого каления! У меня соседка есть…Изабелла. Это Медуза Горгона!
[22]
Она мне столько нервов попортила… Просто ведьма! От ее кота нет покоя! Вы знаете, о чем она думает?
– Нет, – усмехнулся Артем. – Но могу догадаться.
– Она нимфоманка!
[23]
Раньше ни одного мужика мимо пропустить не могла! Она с детства такая…бешеная. Сейчас Изабелла немного остепенилась, уже не кидается на первого встречного. А что было! И как только любовники ее терпят, такую язву?
– Вы с ней тоже ссоритесь?
– Что значит «тоже»? – возмутился Фаворин. – Это она сама всегда нарывалась на скандал! А потом вы Веронику с Изабеллой не ровняйте! Та певица, красавица, а эта…вульгарная, похотливая и наглая шлюшка!
Разговор с Фавориным подтвердил предположения сыщика, что первая жертва маньяка, актриса Лебедева, наверняка ходила гадать к Динаре. Если так, то… Дальше что-то не связывалось. Одно стало ясно: к Динаре надо присмотреться, с ней надо познакомиться и войти к ней в доверие. Просто так она о своих клиентах рассказывать ничего не будет. И это правильно. У таких людей существует своя профессиональная этика: они гарантируют конфиденциальность людям, которые к ним обращаются.
Что ему может рассказать Динара, Пономарев не знал. Возможно, он возлагал на беседу с гадалкой слишком много надежд.
Во второй половине дня сыщик, подчиняясь необъяснимому импульсу, поехал к офису Касимова. Внутрь заходить не стал, а припарковал свою «Ауди» чуть в стороне от входа.
Хорошо, что я купил машину, – в который раз похвалил он себя. – Как сейчас стоять на морозе, ожидая, неизвестно, чего? Выйдет Касимов из офиса, не выйдет… а воспаление почек или жестокую простуду можно себе обеспечить.
Господин Пономарев зарплату получал небольшую, но соглашался на частные заказы. Правда, исключительно редко, и если это не входило в противоречие с его принципами. Еще одним условием была хорошая оплата. Пара таких дел в прошлом году позволили ему приобрести автомобиль, не новый, но в отличном состоянии. Артем снимал квартиру, которая обходилась ему почти даром. Старый друг, с которым вместе служили на Дальнем Востоке, уехал на заработки в Америку, а квартиру оставил на попечение Артема. Он должен был всего лишь аккуратно вносить квартплату. Хозяин оставил ему кое-какую мебель, холодильник и телевизор, так что Пономарев мог позволить себе откладывать некоторые суммы. Собственно, кроме еды и одежды, Артему ничего покупать не приходилось, и ему на все хватало, в том числе и на содержание автомобиля.
