Недалеко от санного борта разорвалась мина, подняв тучу из снега и дорожной земли. По бронелисту застучали осколки, волокушу встряхнуло, старшину, стоявшего на колени, бросило на Жоха. Но больше всего пострадали куклы, которых выставили в этот момент над санным бортом. Одной из них голову снесло начисто.
— Сиди и жди, ат тебя так, прилетит в санки, не прилетит, — толчком в спину возвращая старшину в прежне положение, проворчал Жох.
— Так это и есть война, парень. Попадет — не попадет…
…Черные клубы бесновались над дорогой. Пламя жадно пожирало кислород карельского леса и сыто рыгало черными клубами во все стороны. Под прикрытием дымовой завесы капитан пробирался по придорожным сугробам. Выдергивал ноги, выбрасывал их вперед, утопал, падал, зарывался в снег головой, когда его накрывало удушливое облако, полз в снегу, что твоя землеройка. Выбирался из сугроба и снова уходил в него с головой, когда обдавало выхлопом жара. Но капитан продвигался. Выбравшись на дорогу, добежал до машины, прыгнул под нее и продолжил свой путь.
Наконец он добрался до нужного грузовика. Дорожная земля перед его кабиной была изрыта воронками. Оказавшись за передним колесом, Шепелев увидел, что живых под грузовиком не осталось. Еще вели стрельбу из кузова. Очередное попадание из леса пришлось по центру бокового борта, капитан услышал, как трещат его доски. Попадание гранатное. Финны, суки, лупили еще и из гранатометов…
А сержант Лев Коган в этот момент отбросил «Маузер» с присоединенным — доделал Лева начатое замполитруком — деревянным прикладом, из которого сержант вел огонь по лесу. Вел огонь под прикрытием заднего борта. Лева отбросил «Маузер», когда мина выбросила снежный фонтан из-под этого самого заднего борта, разметала доски ящиков и консервные банки. Лева тогда прыгнул вниз и попал точно в центр небольшой минной воронки. Он поднялся на колени и закричал. Закричал, когда увидел, во что превратились два его друга, Тимофей и Омари.
— Ложись, твою мать! — навалился на него откуда-то капитан Хромов, валя на землю. — Зашибет!..
— …Ломай! Быстрее, быстрее! — торопил капитан двух оставшихся в живых бойцов из тех, что ехали в этой машине. Капитан тоже открывал защелки, откидывал крышки, заколоченные ящики разламывал ударом винтовочного приклада, брался за следующий. В открытом ящике капитан нашел новенький «ручник» Дегтярева.
— Почему у вас в машине пулемет, а вы с винтовкой?! — Шепелев понял, что он изливает сейчас на солдат свою нервозность: а вдруг огнемета здесь не окажется? Если лейтенант перепутал машины или обманулся комиссар, тогда его, капитана, бег под обстрелом — напрасная трата времени.
— Мы не знали, — оправдывался красноармеец в шинели и буденовке. — Нам не говорили.
Патронные и гранатные, легко узнаваемые по толщине ящики просто отставляли в стороны. В трафаретные надписи не вникали. Если не имеешь с этим дела каждый день, то не сразу вспомнишь, что означают буквенные сокращения и цифры.
— Осторожно, — Шепелев, ухватившись за шинельное сукно, оттащил бойца от огромной дыры в брезентовом пологе. — Под снайпера подставляешься.
— Товарищ капитан! — радостно позвал другой боец. — Кажется, нашел.
Из оберегающих от глаз и влаги досок, из фиксирующих реек и стружки выглядывала серебристая округлость бака, похожего на водогрей «Титан». Но в безобидном с виду баке дремала не вода, а горючая помесь керосина с мазутом.
— Ставим на попа! — скомандовал капитан, запуская руки в ящик. К нему присоединились еще две пары рук.
— Осторожно, беремся только за бока, не хватайтесь ни за какие штуки! Поднимаем!
Подняли. Резервуар с красной надписью на боковой выпуклости «ОФ-120» напоминал бак самогонного аппарата, к которому еще не присоединили змеевик. От горлового отверстия отходила длинная труба огнетушительного типа в виде неширокого раструба. Капитан окрестил ее для себя наконечником и сразу отвел наконечник от бака, направив горизонтально. Вверх-вниз водить струей можно, значит, перемещением одного наконечника, а вправо-влево — крутя вместе с трубой и бак. Понятно.
Принцип действия комиссар давеча пояснил, хотя капитан его об этом и не спрашивал. Значит так. Струя горючей смеси выбрасывается из резервуаров при помощи газов от сгорания порохового заряда. Огнемет однозарядный, то есть струя пошла и, нравится тебе-не нравится, передумал-не передумал, а жги, пока все до конца не спалишь. Комиссар пообещал, что длина выброса сто-сто двадцать метров. То, что нужно. Теперь его врубить бы.
Так, с батареями и проводами понятно — выбрасываемая смесь загорается от накаляющейся на выходе металлической нити. Накалить ее, вдавив черную кнопку, можно хоть сейчас. Но рано.
Капитан скомандовал:
— Толкаем ящик к прорехе!
На лицах бойцов читалось уважение к хитрому баку и надежда, что это сверхоружие выручит. Хорошо бы так…
Они вытолкали ящик к дыре в брезенте.
— Увеличивай! — скомандовал капитан и рванул брезент с одного края, увеличивая дыру и сектор ведения огня.
— Садись за борт! — И сам сел. Раньше времени высовываться нечего.
— Снимайте рукавицы, — приказал он ближайшему бойцу.
Как накаляется наконечник неведомо, может, и не повредит лишняя защита. Приготовив рукавицы, капитан протянул руку к горловине бака, вытащил страхующий шплинт. А теперь, если он правильно понял, эта штуковина приводится в действие, как обыкновенная граната. Выдернуть кольцо, отвести рукоять и начинает гореть запал. Не забыть дать накал на металлическую нить — может быть, просто полить врага вонючей жидкостью не так уж и плохо, должно подорвать боевой дух, но капитан хотел большего. Ну, поехали.
Капитан встал в полный рост, обхватил наконечник, поднял его повыше. «Ну, давай же, работай! Так ведь и пристрелят, как пацана».
Наконечник чуть не вырвало из рук. Тогда б сгорели они вместе с грузовиком, а не враги. Но Шепелев удержал. А раструб рыгнул черно-красной мешаниной.
Скрученная из черного дыма и огня струя пронеслась над белой поляной и ворвалась в лес. Принявшие удар огня деревья испуганно вздрогнули, сбрасывая с себя снежный пух, вспыхнули ветви, затрещала хвоя. Огненные капли оседали на ветках и вместе с каплями растопленного снега сползали вниз, отрывались и летели в сугробы, чтобы прожечь себе путь до земли. Капитан опустил наконечник. Послушанный его воле огненный рукав нырнул к стволу. Смесь шипела, плавя снег на деревьях и земле.
Метров восемьдесят открытого пространства, что пролегли между дорогой и лесом, огнеметная струя преодолела без труда, показывая, что это не есть ее предел. Ее предел скоро выяснится.
Капитан повел наконечником в сторону. Жидкий огонь послушно сдвинулся, облизывая стволы там, где они уходили в снег, сбивая снежные наносы, оставляя полыхающие на коре и на снегу мазутно-керосиновые пятна.
Сначала показалось, будто часть пламени отделилось от черно-красной скрутки, и зажило само по себе, понеслось в лес, размахивая огненными руками. Потом стало ясно — горит человек. Вот он упал, стал кататься, потом зарылся в снег и снова выпрыгнул из него. Пламя сбить не удавалось. Запоздало осознав, что его может спасти, человек принялся срывать с себя пожираемую огнем одежду.
