— Успокойся, — сказала Карина, когда Миша попытался растолковать ей стратегию выживания при дефиците продовольствия. — Сразу ты съешь шоколадку или на месяц растянешь, калорий в ней столько же. Все равно ходил бы злой, голодный, терял бы силы. И без шоколада станешь завтра таким же, если нас сегодня не спасут. А так хоть сутки был сыт и доволен.
Вот она, женская логика: хоть день, да наш, а потом трава не расти.
И Миша предложил не расходиться, обсудить ситуацию и попробовать что-нибудь придумать, потому что перспектива бродить по острову злым, голодным и теряющим силы его не устраивала.
Увы, но ничего путного коллективный разум не породил. Карина и Лада считали, что сделать они могут немного: когда появится вертолет или катер, надо выбежать из-под сосен на открытое место и всеми способами привлекать внимание. Они, девушки, даже сложили сигнальный костер, только вот зажечь его нечем, поскольку никто из «робинзонов» не курил.
План был здравый, к сожалению, в отсутствие проплывающего катера или пролетающего вертолета абсолютно бесполезный, но в сравнении с тем, что изрек профессор, намерения девушек казались достойными богини мудрости Минервы.
Челоян уже второй день парил мыслями неизвестно где: может, в иных эпохах и странах, может, в астрале, и на известие о закончившихся припасах не отреагировал. Возможно, даже не услышал: смотрел мимо всего, в ведомые только ему дали, да подбрасывал и ловил монету — ловил, не глядя, но удивительно ловко, ни разу не промахнулся и не уронил ее. Чувствовалось, что занятие ему привычно при раздумьях. Вот только время для раздумий, как посчитал Злобин, выбрано неудачное.
Девушки не докучали профессору вопросами, но Миша причин церемониться не видел и спросил прямо: что, дескать, уважаемый профессор посоветует предпринять в сложившейся ситуации?
Вопрос не сразу долетел до соседней галактики, но долетел. Челоян в очередной раз поймал монету, впервые взглянул на нее: орел или решка? — и неохотно произнес:
— Вон там находится другой остров. — Рука профессора весьма приблизительно обозначила направление. — На нем есть люди. Скоро они приплывут и помогут.
Решив, что сказано достаточно, Челоян потерял интерес к разговору и вернулся в астрал. А монета возобновила бесконечное путешествие вверх-вниз.
Девушки раскрыли рты, а Злобин поджал губы, твердо решив, что Челоян окончательно рехнулся. Но обсуждать это с поклонницами профессора не стал, а предложил:
— Давай займемся костром. Возможно, те, кто нас ищет, заинтересуются дымом. А в темноте можно загородить пламя и ненадолго открывать, подавать сигналы. Три длинных, три коротких, снова три длинных — каждый сообразит, что это SOS, сигнал бедствия.
— Я бы не сообразила, — самокритично признала Лада. — Но подожди, подожди… Ты умеешь добывать огонь без спичек и зажигалки?!
— Я многое умею, — скромно ответил Миша.
Называть свои сугубо теоретические познания «умениями» было довольно опрометчиво с его стороны, ведь ситуация складывалась такая, что надо было тут же подтверждать слова делом, но он не смог удержаться и по привычке слегка приукрасил действительность. За что был немедленно наказан:
— Что же ночью не добыл и мы до утра тряслись и зубами стучали? — спросила Карина тоном, далеким от благожелательного или хотя бы нейтрального.
— Ночью трудно отыскать вкрапления кремня в граните… — соврал Миша и торопливо прибавил, пока снова не поймали на слове: — Но в некоторых гранитах эти вкрапления вообще слишком мелкие, огонь не высечь.
— Ну-ну… — Карина ему явно не поверила, поднялась, подхватила полотенце, сушившееся на сосновом суку, и направилась к облюбованному мини-пляжу. — Высекайте, короче, а я пойду окунусь.
— Что-то часто она купается, — произнес Миша, проводив девушку взглядом.
— А она русалка и боится, что жабры пересохнут, — объяснила Лада с абсолютно серьезным лицом. — Только не говори никому.
— Вот это да! — изобразил Миша безграничное удивление. — А хвост? Где она прячет хвост?
— Зачем ей хвост? Она же не сирена, не ундина и тем более не селедка… Как бы вскарабкалась, задумайся, на дуб пушкинская русалка, будь она хвостатой?
Миша задумался: с хвостом вместо ног действительно трудновато заниматься древолазанием.
А девушка тем временем перешла в наступление:
— Ты серьезно способен высечь огонь? Или добыть трением?
— Ну-у-у… При нужде… — Он не закончил обтекаемую фразу: понимай, мол, как хочешь.
На самом деле Миша рассчитывал добыть огонь более прозаичным и надежным способом. Спросил:
— Вы вещи Ярослава забирали с катера?
— Да, мы с Кариной все подряд пихали в сумки. Нас понукали, поторапливали, некогда было разбираться, где чье.
— Осматривали их?
— Проверили. Много чего не взяли впопыхах. Я без косметички осталась, приходится у Каринки стрелять.
Ох уж эти женщины… Хотя для них косметика — это неотъемлемая часть жизни, и если вы не видели свою девушку поутру не накрашенной — значит, она пока не ваша девушка, и по большому счету вы ее вообще не видели. Примерно так думал Миша после того, как столкнулся однажды утром с лохматым и опухшим со сна существом женского пола, лет этак сорока на вид, которую в клубе счел едва ли не малолеткой. С тех пор он понимал, что женщинам без косметички никак, даже на необитаемом острове.
— Я вообще-то не про ваши вещи, — вернулся он к насущному.
— Про шмотки Яра? Я в них не копалась, как-то так.
— Пойдем посмотрим вместе. Думаю, Ярослав нас поймет и не обидится, когда вернется.
На самом деле Миша думал, что Ярослав не обидится по другой причине. А зажигалку погибший напарник с собой носил, хоть и не курил. Приметная зажигалка, бензиновая, с выгравированным на металлическом боку изображением дайвера. Под водой она ни к чему, значит, лежит на месте, в кармане.
И они отправились изучать наследство белобрысого крепыша.
Склад вещей — а до сегодняшнего утра еще и склад продуктов — находился в той самой не то избушке, не то землянке. Для житья она не годилась: темно, сыро и даже солнечным днем значительно холоднее, чем на улице, а для хранения — очень даже.
К тому же там имелась яма в дальнем углу, ничем не прикрытая, не огороженная, невзначай свалиться ночью легче легкого. Напоминала яма лаз в подвал или подпол, но исследовать его на ощупь никто не полез.
Оставаться в полутьме не стали: вытащили сумку Ярослава наружу, раскрыли, сразу увидели куртку, но в ее карманах нашелся лишь ключ от коттеджа, расческа, да мелочь россыпью.
— А это что? — спросила Лада, доставая из сумки миниатюрный баллон.
— Ох! — обрадовался Злобин. — Дай!
— Что это?
— Очень полезная штука!
