– Нет, нужно обратиться к частному лицу – хорошему сыщику или адвокату.
– Я никого не знаю.
И тут Авдеевой пришло в голову, что ее соседи, Пономаревы, оба адвокаты, и, говорят, неплохие. А Артем еще и бывший сыщик. Как раз то, что надо! И Людмила Станиславовна посоветовала приятельнице обратиться к господину Пономареву.
– По крайней мере, он тебя внимательно выслушает и, может быть, что-то посоветует.
– Ты думаешь? – засомневалась Яковлева.
– Просто уверена! Обязательно сходи к нему. Можешь сослаться на меня. Мне он когда-то очень помог.
И Галина Павловна согласилась.
– Ну, как? – поинтересовалась Людмила, узнав, что приятельница вчера встречалась с адвокатом.
– Он действительно бывший милицейский сыщик?
– Да. Ты что, сомневаешься?
– Нет… наоборот, он произвел хорошее впечатление. Такой внимательный.
– Ты все ему рассказала?
– Почти.
– А вот это напрасно! – рассердилась Людмила Станиславовна. – Если Артем Михайлович не будет располагать всеми необходимыми сведениями, он не сможет тебе помочь. Ничего от него не скрывай!
– Не могу же я зря наговаривать на человека?! – горячо возразила Яковлева. – У меня нет никаких доказательств. Одни только подозрения. Я даже тебя не хочу в это впутывать.
– Ну, положим, меня ты уже впутала!
– Ничего подобного! Пока ты не знаешь, тебе ничего не грозит. Слышала, что такое нежелательный свидетель? Если он меня все-таки убьет, то потом обязательно и до тебя доберется.
– А я при чем? – пристально глядя на Галину, спросила Авдеева. На миг ей показалось, что подруга действительно не в себе.
– Ты можешь его выдать.
– Хватит выдумывать всякую ерунду! – рассердилась Людмила Станиславовна. – Давай лучше сходим в кафе. Так хочется пирожных со сливочным кремом!
Больше к этой теме они не возвращались. Галина Павловна немного повеселела, и Людмила решила, что у нее все уладилось.
Сегодняшнее нападение собак почему-то заставило ее вспомнить о том недавнем разговоре. А что, если… Да нет! Она же ничего не знает! Галина так ничего ей и не сказала.
И все же госпожа Авдеева набрала номер приятельницы.
– Галина! Как у тебя дела?
– Людочка! – обрадовалась Яковлева. – Я как раз о тебе думала. Почему не спишь так поздно?
– Девичья бессонница, – пошутила Людмила. – Меня чуть собаки не загрызли! Огромные, злющие доберманы. Если бы не один человек, ты бы со мной сейчас не разговаривала.
– Какой ужас! Они тебя не покусали?
– Бог миловал. Этих псов держит наш сосед. Фамилия Рубен тебе ни о чем не говорит?
Галина Павловна помолчала, собираясь с мыслями.
– Нет, а что?
– Альвиан Николаевич Рубен, профессор истории, автор нескольких книг о тайнах погибших цивилизаций.
– Первый раз слышу. А почему ты спрашиваешь? Это его собаки на тебя набросились?
– Ага.
– Кошмар! Интеллигентный мужчина, а допустил такое безобразие! Собаки должны гулять в намордниках. Так ему и скажи.
– Уже сказала! – Авдеева немного помолчала. – Ты точно его не знаешь?
– Да нет же, клянусь тебе! История – не мое хобби. И собак я терпеть не могу, особенно больших. Не представляю, как их можно держать в городских квартирах. Люди такие чудаки…
Юрий смотрел на Анну, стараясь уловить в ее выражении лица, жестах, голосе, словах нотки фальши. Это ему не удавалось. Она вела себя как ни в чем не бывало – улыбалась, рассказывала, как провела день. Но ни о загородном доме, ни об агентстве «Самсон» в этом рассказе не было ни слова.
Анна налила в стаканы молоко. Господин Салахов поморщился.
– Не люблю молоко.
– И напрасно! – весело возразила Анна. – Это напиток молодости. Клеопатра купалась в молоке. А эта женщина знала, что делает!
– Надеюсь…
– Ты что, дуешься? – сделав невинные глаза, спросила она.
«Зачем ей дом? – думал Юрий. – Эта квартира достаточно велика и благоустроена, чтобы Анна чувствовала себя свободно и могла заниматься, чем хочет. У нее отдельная комната, компьютер. Я в ее дела не вмешиваюсь… К тому же квартира в театральном доме в полном ее распоряжении. Может быть, Анне хочется уединиться, побыть на природе? Но на этот случай есть загородный дом…»
Он так увлекся этими размышлениями, что пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Ты бы хотела провести выходные за городом? Съездим в Ораниенбаум? Там красивые места…
– Природа? – удивилась Анна. – Тебя потянуло в лес? Или на повестке дня сельская идиллия? Экзотика по-русски.
Юрий вздохнул. Увы, он не ошибся! Анна не особенно тосковала в отсутствии лугов, грибных подлесков и речных плесов. Иными словами, к природе она была почти равнодушна. Только море она любила! Море, тропические фрукты и всякие заплесневевшие развалины.
– Тебе не хочется? – снова спросил Юрий.
Анна посмотрела на него долгим взглядом, от которого у супруга холодок пробежал по коже. Черт возьми! Он до сих пор не научился чувствовать себя спокойно, когда она так изучала его своими глазами цвета сливы. Юрий понимал: в такие моменты Анна внутренне оценивает его и принимает какие-то решения. Ему не хотелось думать, как он выглядит и что это за решения.
В спальне, у изголовья кровати, она поставила маленькую статуэтку, потемневшую от времени. Фигурка представляла собой отвратительное зрелище – трехликую женщину. На лицах застыло такое выражение, что Юрия пробирал озноб. Ему становилось жутко. Хотелось спрятать статуэтку подальше. Он не мог признаться себе, а тем более Анне, что боится спать в комнате, где стоит трехликая женщина. Во-первых, это глупо, а во-вторых, смешно. Он бы и сам с удовольствием посмеялся – какая-то фигурка вызывает у него страх! Анна не обращает на нее никакого внимания, спит, как младенец. Последнее обстоятельство задевало самолюбие Юрия сильнее всего.
– Что это за статуэтка? – спросил он на третий день после того, как трехликая дама появилась в их спальне.
– Геката, – ответила Анна вскользь, не пускаясь в объяснения.
– Откуда она у тебя?
– Принесла из своей квартиры. Мы ведь уезжаем? Я хочу взять ее с собой.
Юрий не стал возражать. Это произошло перед самым отъездом в Англию. Анна повсюду таскала фигурку с собой и неизменно ставила ее у изголовья. Таинственная Геката наводила на Юрия черную меланхолию, и он вздыхал с облегчением, когда ему предстояли деловые поездки. По большей части Анна отказывалась сопровождать его, и Юрий ночевал в гостиничных номерах или в своей петербургской квартире. Отсутствие трехликой «красавицы» действовало на него благотворно: сон был спокойным и безмятежным. Но это продолжалось недолго. В разлуке с Анной Салахов чувствовал себя, как сорвавшийся с якоря корабль, и начинал неотрывно думать о встрече.
