– Ну… это он все придумал. Он… ненавидел Диму и… предложил покончить с ними обоими. Убить Галину и подстроить все так, будто это сделал Никитский. И тогда… мы станем свободными и сможем распоряжаться своими жизнями и имуществом, как захотим. Сначала я согласилась помогать ему во всем. Вы понимаете… Дима столько лет мучил меня всеми этими влюбленностями в других женщин. У меня тоже есть самолюбие! Я была зла на него…
– А Галина Павловна? Она чем провинилась перед вами?
– Передо мной – ничем… Галина досаждала своему мужу так же, как Никитский мне. Она… пренебрегала им, унижала, изменяла ему, попрекала квартирой, ну, что они живут в ее квартире, называла приживалом…
– Откуда вы знаете?
– Игорь рассказывал. Мы часто жаловались друг другу на семейные проблемы. Я осуждала Диму, а он… Галю. Мы считали, что их нужно наказать. Игорь спросил, принимает ли Дима снотворное или успокоительные средства, и я сказала, что да. Показала таблетки. Он посмотрел и сказал: «Очень хорошо». Потом… начал следить за Димой и установил, что он пьет все время в одном и том же баре. «Немецкая слобода» называется. Знаете?
– Допустим, – неопределенно ответил Артем.
– Ну, вот… Игорь предложил, чтобы мы выбрали подходящий момент, когда Дима поедет в бар.
– Зачем?
– Когда он будет уже пьян, Игорь подсядет к нему и незаметно подсыплет снотворное в выпивку. Я должна была спрятаться в машине Димы – у меня есть ключи – и притаиться на заднем сиденье. Стекла тонированные, и не видно, кто сидит внутри.
– Вы так и сделали?
– Господи! Да… Для меня это было как игра… Я не верила, что все серьезно. Мы пришли к бару порознь. Я постаралась забраться в машину так, чтобы никто не видел, и сидела там, ждала. Долго… не помню, сколько времени прошло… Из бара вышли Дима и Игорь. Вернее, Дима сам идти не мог, Игорь его тащил. Сели в машину – Игорь за руль, а Диму он посадил рядом. И поехали.
– Куда?
– К их дому. То есть, к Галине. Надо было вызвать ее из квартиры и заманить в машину.
– Это вы сделали?
– Я. Позвонила и сказала, что хочу поговорить о них с Димой. Я знала, что Никитский ухаживает за Галиной, и предложила обсудить сложившуюся ситуацию.
– Она согласилась выйти?
– Нет. Сослалась на нездоровье. Но Игорь это предусмотрел. В случае отказа я должна была сказать, что мы с ее мужем – любовники… После этого она согласилась выйти и поговорить. Она долго собиралась. А я… Мне вдруг стало так страшно и жалко ее! Я просила Игоря все отменить, но он рассердился и не стал меня слушать. Тогда я сказала, что передумала и ухожу. Все это показалось мне неоправданно жестоким.
– Яковлев не стал возражать?
– Нет… В том-то и дело, что он сделал вид, будто тоже передумал. Он сказал, что мы просто поговорим. Он все объяснит Галине, насчет нас.
– Вы поверили?
– Да. Я думала, он переживает то же, что и я. Вся злость на Диму у меня прошла, и я удивилась, как мы могли решиться на такое. Во дворе было темно… Я вышла, встретила Галину и открыла заднюю дверцу, чтобы она села. Мы обе были взволнованы. Пока я выходила, Игорь перебрался на заднее сиденье. Я и не заметила… Все произошло мгновенно: он ударил ее ножом, и… господи! – Лена снова заплакала. – Я этого не ожидала, клянусь! Я тогда даже не поняла, что случилось. Игорь сказал: «Поезжай». И мы поехали.
– Куда?
– За город. Игорь сказал мне, где притормозить. А потом… я включила свет и повернулась назад… Ужас… Я стала кричать: «Зачем ты это сделал? Ведь мы же договорились!» Но Игорь был как робот. Он… взял руку Димы, потянул назад и обхватил ею рукоятку ножа.
– Что потом?
– Игорь, оказывается, заранее все предусмотрел. Он оставил неподалеку свою машину. И мы уехали. А они… их оставили…
– Как ваш муж оказался за рулем?
– Наверное, Игорь пересадил его. Да… скорее всего. Я не помню… Шок! Я вся просто оцепенела от ужаса. После того, как я увидела Галину… все происходило, как во сне. Я не верила, что все это случилось. Я…
– Но ведь господин Яковлев в тот день был в командировке, в Сосновом Бору. Это проверено, – перебил ее Артем.
– Он все рассчитал. Гнал в Питер, как сумасшедший, а потом так же обратно. В Сосновом Бору никто не контролировал его разъезды. А я никому ничего не сказала бы. Он говорил мне, что я теперь соучастница. Групповое убийство или что-то в этом роде… Но я… не хотела! Игорь сказал мне…
– Он обманул вас. Хладнокровно и расчетливо. А теперь постарается избавиться от такого опасного свидетеля.
– Игорь ненавидел Диму, – сказала Никитская. – Он завидовал его деловым качествам, тому, как идут дела в компании. Думаю, он хочет через меня завладеть «Альбионом», когда Диму посадят. Во всяком случае, он на это рассчитывал. Это была его идея – подставить Диму. «Нужно их наказать! Обоих!» – твердил он каждый раз, как только заходил разговор об этом. Только сейчас я поняла, что он хотел заполучить не столько меня, сколько «Альбион».
– Если он не убьет вас сейчас, – рассуждал Артем, – то обязательно убьет потом, когда станет хозяином фирмы. Вряд ли он станет ждать. Речь идет о его свободе. Вы дали слабину, показали себя трусихой и паникершей. Игорь Семенович вам этого не простит. Сегодня я за вашу жизнь и ломаного гроша не дам.
– Что же мне делать? – опять заплакала Никитская. – Мне никто не поверит. Все подумают, что я выгораживаю мужа. А Игорь… я боюсь его! Очень боюсь…
– Надо подумать, – решительно сказал Артем. – С таким, как Яковлев, я бы шутить не стал.
ГЛАВА 31
Сердцебиение усилилось, и Юрию стало совсем плохо. Стучало везде – во всем теле, в голове, в висках. К горлу волнами подступала тошнота. Он встал с дивана и, пошатываясь, отправился в кухню, налил себе воды, выпил. Ноги и руки дрожали.
Ночь прошла, а он так и не уснул. Нельзя назвать сном то мучительное состояние тревожной полудремы, в котором он пробыл до утра. Словно в тумане, перед ним возникало лицо Анны – улыбающееся, милое. Только она одна умела так улыбаться, снисходительно и нежно. Потом, откуда ни возьмись, появилось лицо Любочки, с выпученными рыбьими глазами, пустыми, маслянисто-слезливыми… И все тонуло в феерическом, зеленоватом свете луны, в хвосте дракона, тянувшемся за горящей колесницей женщины с тремя лицами… она была прекрасна, ее волосы развевались по звездному небу, как хвост кометы… ее смех походил на раскаты грома…
Анна с ее второй, скрытой от Юрия жизнью сводила его с ума. Дошло до того, что он взялся следить за ней! И результат не преминул сказаться – и на делах, которые он запустил донельзя, и на здоровье, и на настроении. Юрий разрывался между желанием знать об Анне все и страхом потерять ее, доводившим его до отчаянья, до глухой, беспросветной тоски.
