Да, но откуда Лена знает все подробности убийства?
Надо срочно показать Максу, бармену из «Немецкой слободы», фотографию Яковлева. Чем черт не шутит? А вдруг и он узнает в нем посетителя, провожавшего Никитского до машины?
У Яковлева алиби. Но только потому, что никто не удосужился досконально проверить, где он был пятого июля во время убийства. В Сосновом Бору? А так ли это? Директор «Фин-арта» снимал номер в гостинице. Коридорный подтверждает, что после обеда он пришел к себе в номер, и до утра он его не видел. Но… что стоило Игорю Семеновичу, здоровому, крепкому мужчине вылезти из окна? Номер на первом этаже… Допустим, он звонит Лене и узнает, что Никитский, возможно, собирается после работы расслабиться. Незаметно выбравшись, Яковлев садится в машину и гонит в Петербург, прямо к бару «Немецкая слобода». Никитский как раз сидит за стойкой и пьет. Удача не приходит дважды. Игорь Семенович быстренько отправляется за город, оставляет там свою машину в заранее выбранном месте, которое легко может найти, возвращается к бару. Лена могла приехать по звонку Яковлева, с ключами от машины мужа и спрятаться в ней.
Потом все произошло, как она и рассказывает: под каким-то предлогом они вызывают Галину, убивают ее, едут за город, ссорятся, обставляют все соответствующим образом и скрываются на машине Яковлева. Лена возвращается домой, а Игорь Семенович в Сосновый Бор. Окно открыто, и он без труда попадает в свой номер. А утром делает вид, что всю ночь спал в гостинице. Служащие видят, как он выходит из номера, и подтверждают его алиби.
Итак, алиби Яковлева сомнительное. А у Лены его вовсе нет. Но этого мало. Как доказать, что Игорь Семенович присутствовал в машине Никитского во время убийства?
– Твой кофе совсем остыл, – сказала Динара.
– Что?
– Ты хоть помнишь, что все еще сидишь на кухне и завтракаешь?
– Надеюсь, что да…
– Неубедительно!
– Ты права, – виновато улыбнулся Артем. – Извини. Я действительно задумался.
Он поспешно оделся и, выскакивая за дверь, едва не сбил с ног Зою Петровну, которая пришла сидеть с близнецами. Она сердито посмотрела ему вслед. Супруги Пономаревы вызывали у нее непонимание и раздражение – постоянно спешат, бегут, как на пожар, детей распустили, питаются всухомятку, сладостей накупают немерено! Дети у них были – сущие бесы! Вертлявые, как волчки, хитрющие и непослушные. Но на самом деле Зоя Петровна привязалась к Марку и Марте, несмотря на все неприятности, которые они ей доставляли. В общем-то, близнецы были незлопамятными и добрыми детьми, только очень балованными.
Подруга Зои Петровны тоже работала няней и рассказывала, что хозяева заставляют ее составлять письменные отчеты за каждую копейку и чуть ли не карманы проверяют, когда она уходит домой. А уж сколько нотаций она от них наслушалась! Так что Пономаревы еще ничего…
– Бабушка пришла! – завизжали близнецы, выбегая из детской. – Ура! Она нам пышек напечет!
Марк и Марта называли Зою Петровну бабушкой, а она не возражала. Ни детей, ни внуков у нее не было, как, впрочем, и мужа. Всю свою жизнь она прожила одна, образования не имела, работала уборщицей. А когда вышла на пенсию, стала подрабатывать няней. На мизерную пенсию не проживешь, да и детей она любила.
– Тесто для пышек я приготовила, – сказала Динара. – Оно в холодильнике. А банка с земляничным вареньем на подоконнике.
Пышки были любимым лакомством близнецов. Они поглощали их в невообразимом количестве, поливая вареньем и запивая холодным молоком.
– Идите, идите, не волнуйтесь, – провожала Динару Зоя Петровна, повязывая фартук – Я сама с ними разберусь.
– Петенька, ты мне позарез нужен! – убеждал господин адвокат молодого сотрудника уголовного розыска, который принимал участие в расследовании убийства Яковлевой. – Я тебя в баре «Янтарь» ждать буду. Пивка холодненького закажу, рыбки…
Милиционер сдался. В отделении было жарко, шумно, тесно и накурено. А о пиве и мечтать нечего.
Артем занял столик у окна, через десять минут в бар ворвался Петенька, румяный, и упитанно-круглый, как колобок.
– Спешу, Михалыч! – выпалил он, шумно усаживаясь. – Давай, говори, что у тебя.
Петенька был сыном приятеля Артема, и совсем недавно адвокат устроил его ночным охранником к одному из своих богатых клиентов. Так что парень вроде как был у него в долгу.
– Я хочу кое-что узнать по делу Никитского.
– Что именно? – насторожился милиционер.
– У вас по-прежнему только один подозреваемый?
– Да-а… – махнул рукой парень. – Откуда другим быть-то?
Официантка принесла пиво. Петенька выпил, удовлетворенно вздохнул.
– И что? Совсем никаких зацепок, никаких больше версий? Вот так все ясно, что не подкопаешься?
– А кому копать-то? И зачем? Этот Никитский, – вляпался по уши! Напился, убил бабу в своей машине… все вещественные доказательства налицо: и нож, и отпечатки, и…
– Погоди, погоди, – остановил его Пономарев. – Не торопись. Ты видел, в каком он был состоянии?
– Ну?
– По-твоему, он мог нанести такой удар ножом? Да он же наверняка языком не ворочал, не то что руками!
Петенька задумался.
– А как же он машину вел?
– Вот и я думаю, как же?
– Послушай, Артем, я тебя уважаю. Но выражаешься ты как-то… запутанно. Говори прямо. Ты сомневаешься, что Никитский убил эту женщину?
– Сомневаюсь.
Петенька опять задумался. Он взял в руки кружку и принялся разглядывать ее на свет.
– Черт его знает! Может, и есть один фактик.
– Какой? Что за фактик?
– Да так… незначительный.
– Знаешь что, Петро, – возмутился Артем, – когда речь идет о жизни и смерти, о судьбе человека, незначительных вещей не бывает.
– Ну… когда мы машину осматривали, то нашли бумажку одну… визитку. Она между сиденьем и дверцей завалилась.
– Чья визитка?
– Мы подумали, Никитского. У него целая куча всяких визиток была, и в кармане пиджака, и в портмоне. А он говорит, та визитка – не его. Якобы, ему такую никто не давал. Странно… Как чего было, откуда баба в машине, как за город попал, не помнит, а про визитку помнит.
– А что написано на визитке?
Петенька полез в карман, вытащил маленький блокнот и принялся его листать.
– Сейчас… Вот! Горелов Андрей Евгеньевич, консультант по финансовым вопросам, улица Чехова, дом четыре, офис двадцать один, телефоны…
– Это все?
– Все. Паршивая визитка… похожа на самодельную. Я себе такие делал.
