Все присутствующие, с подозрением, переглянулись.
– Нет господа, вам не о чем волноваться и подозревать друг друга. Это бесполезно. Письмо, к графу, было доставлено ещё до того, как все вы были оповещены о нашем предприятии. Оно было вручено ещё до того, как о заговоре узнал сам де Бокуз.
Герцогиня умолкла, нервно покусывая губы. Заговорщики с глупым видом, обескуражено осматривали друг друга. Лишь приглушенный голос королевы, сумел собрать их рассеянное внимание.
– Мне порой кажется, что это письмо, оказалось у графа раньше, чем всем нам пришел в голову план свержения этого чудовища Ришелье.
Воцарилась тишина. На лицах собравшихся появился ужас. Только веселое потрескивание дров в камине, несколько разгоняло их, всё сильнее укреплявшиеся, сомнения и страх.
– Постойте, постойте! Как такое может быть?! Это невозможно! Ну, хорошо, черт нас разорви, хорошо! Вот вы граф, вы, почему не схватили этого посланца? Почему не допросили, на дыбу, «испанский сапог», не знаю кой черт ещё!.. Где само письмо?! Что всё это значит, прах нас побери?!
Де Тревиль во время горячей речи, несомненно перешел грань дозволенного, но выпустив пар, он почтительно и покорно поклонился дамам. Анжуец, выдержав многозначительную паузу, обернулся к капитану, и совершенно спокойно заговорил:
– Видите ли, любезный капитан, во-первых, всё то, о чём поведала герцогиня, является чистой правдой. В бумаге именно об этом и говорилось. А, во-вторых, само послание сгорело. Человек, который его принёс, выхватил письмо из моих рук, как только я его прочел, и бросил в камин. Я признаться, после прочитанного, был немного не в себе, а он, стервец, выхватил, и в камин. Я даже опомниться не успел. Помню вот только, что, в конце, вместо подписи, стояла монограмма в виде креста сложенного из четырех мечей, сомкнутых остриями к центру, и обрамленных, круглым, дубовым венком, а так же две литеры, «C.» и «N.4». А допрашивать его не было смысла.
Несколько отрешенно вымолвил граф, чем сумел вызвать в капитане трепет. Тревиль громко, с усилием, сглотнул, и, понизив голос, спросил:
– Это отчего же, не имело смысла допрашивать?
– От того, что он был немой.
Вовсе шепотом произнес Понтелево, уставившись на капитана остекленевшими глазами. Де Тревиль вытер платком взмокший лоб, прошептав.
– Вот так да-а-а.
Улучив подходящий момент, де Шаврез поспешила заверить в искренней преданности их делу человека по имени Черный граф, пошатнувшихся в своей твердости мятежников.
– Господа, стоит отметить, что если бы Черный граф был предателем, то мы бы уже давно гнили за решеткой. А если предположить, имея на то все основания, что он наш союзник, то это только повышает наши шансы. И я не сомневаюсь в успехе! С его помощью, мы наверняка покончим со скверной, по имени – Ришелье!
Заговорщики разобщено замыслились над витиеватой перспективой начертанной герцогиней, в отношении таинственного и оттого подозрительного призрака. Но де Шеврез, будто не заметив замешательства, продолжила.
– В Париж, в скором времени, прибудет человек от графа Эррэры, представляющего короля Филиппа5. Посланец уполномочен подтвердить готовность Испании к проведению переговоров, а так же огласить точную дату и место нашей с графом встречи. Вы, месье, де Ла Тур встретитесь с посланником, а вы капитан, обеспечите безопасность испанца.
1 вид куртки.
2 (прим. авт.) – титулы: герцог Орлеанский, граф Шартрский и граф Блуа, брат короля Франции и наследник престола, Гастон Бурбон, получил в 1626 году, более чем через год, после описываемых событий.
3 Джорж Вильерс 1-й герцог Бекингем – государственный деятель, фаворит и министр короля Англии.
4 «C» «N» Comte Noir (франц.) – Черный граф
5 Филипп IV Габсбург 1605 – 1665 – король Испании, Португалии и Алгарве с 31 марта 1621 года.
ГЛАВА 2 «Встреча»
ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.
В пасмурный весенний денек, когда через пушистые амбразуры перистых, серых туч, виднелись лоскуты лазурного неба, а скудные солнечные лучи боязливо проливались сквозь серые, грозовые облака, из двери захудалой харчевни вышел темноволосый, статный дворянин, облаченный в плащ королевского мушкетера. Он остановился посреди улочки и в узкую щель меж нависших над мостовой крыш взглянул на небо, очевидно пытаясь удостовериться в неизбежности ночного ливня. Вдруг, за его спиной, послышался голос:
– Сегодня дождя не будет. Подымается ветер, он к ночи разгонит всю эту чепуху.
Мушкетер неторопливо обернулся. В десяти шагах от него стоял человек в длинном, темнозеленом плаще и надвинутой на глаза шляпе. Он медленно приблизился к мушкетеру, снимая на ходу головной убор, украшенный роскошным, черным плюмажем. Мужчина, не стянув перчатки, провел по послушным волосам, зачесав их наверх, и недобро уставился на мушкетера. В его лице было, что-то необычное. Его, как будто, по чьей-то безумной прихоти разделили на две не похожие и не связанные между собой половины, одна из которых была безжизненна и неподвижна, как у мертвеца, и только зрачок, суетящийся в глазнице, свидетельствовал о том, что обладатель лица жив. Вторая же резко контрастировала со своей окаменелой соседкой, она была чрезмерно подвижна и жеманна, уголок рта неоправданно часто подрагивал, как, будто за щекой залипла пластина жженого сахара, которую человек тщетно пытался рассосать. Продолговатый бледный лик обрамляли длинные светлые волосы, ниспадавшие ниже плеч и ровнявшиеся по длине подбитой сединой бороде. Мужчине не было и сорока.
Мушкетер с напускным спокойствием, которое скорее хотел продемонстрировать, чем наяву испытывал, завел руку за спину, безошибочно нащупав рукоятку массивного кинжала, торчащего под ремнем, скрытого полой голубого плаща. Бородач закивал головой, искривив половину рта в уродливой усмешке, выказывая одобрение опасениям мушкетера и давая понять, что никакая хитрость не ускользнет от его проницательного взгляда.
– Я вижу, вы узнали меня граф де Ля Фер, или вы предпочитаете просто – Атос?
– Да, я узнаю вас под маской, которую надело на вас время, Бакстон.
– Что ж, тем лучше.
Скрестив взгляды, мужчины, какое-то время, с интересом разглядывали друг друга, пока англичанин, презрительным шепотом, прервал тишину.
– Я долго ждал нашей встречи и как видите, вознагражден за упорство. Судьба, порой забирает у человека всё, но лишь надежду отобрать невозможно. Вы, очевидно, похоронили меня, полагая, что за моей спиной закрылись ворота Тауэра1, но просчитались. И вот я здесь, и глядя вам в глаза, заявляю,– вас ждёт смерть!
– Смерть нас всегда ожидает. Я давно вас знаю, Бакстон, но не могу понять, что вы за человек?
– Я тот, у кого есть причины для грусти и боли. Вы опозорили мою сестру, нанесли оскорбления мне лично и всему нашему роду, а значит не оставили мне выбора, я должен отомстить.
