– У меня сестра играет, – оживился сержант. – А что, вы правда оттуда?
– Правда, – я демонстративно глянул на часы. – И очень хочу выпить кофе, если честно. Сержант Кирилюк, что вы теряете? Если я окажусь не мной – отведете меня в участок и отберете часы в качестве компенсации. Если я – это я, то получите прекрасный подарок для сестры на восьмое марта. Пошли?
– Что значит – «отберете»? – насупился юный сержант. – Не все такие, какими нас в сериалах показывают. Пошли уже.
По-моему, полицейский на меня обиделся, по крайней мере, остаток пути до центрального входа в «Радеон» он молчал.
Тем временем рассвело, судя по всему, девять часов утра уже миновало, а потому в стеклянные двери здания вливались уже не волны, а отдельные финальные брызги офисного люда – те, кто мог себе это позволить по должности и положению, а также опоздавшие, прикидывающие вероятность того, что добрые коллеги на них настучат в отдел по борьбе… Упс. Простите – по работе с персоналом. Присоседились к ним и мы с сержантом, ловя на себе удивленные взгляды клерков.
– Куда? – спросил у меня массивный охранник с незнакомым лицом, умело останавливая меня толчком в грудь около рамки металлоискателя. Двое других, стоящих чуть подальше крепышей в костюмах, мне тоже были незнакомы.
– Туда, – кротко ответил ему я и сопроводил слова жестом. – Азову позвоните, пожалуйста, скажите – Никифоров сам до дома добрался. Своим ходом.
– Его нет в здании, – бесстрастно ответил охранник. – Он на выезде.
– Тогда Зимину позвоните – попросил его я. – Или Валяеву. Опять же – мобильную связь никто не отменял.
– Освободите проход, – потребовал охранник вежливо, но твердо. – Выйдите из здания и позвоните сами тому, кому сочтете нужным.
– Еще раз прошу – наберите кого-нибудь из названных лиц, – потребовал я у него и рявкнул на сморщившую носик девушку, которая тихонько пробормотала «Фу!», обходя меня стороной. – Чего, пахнет? Да, душ не принимал, ночь у меня была непростая!
Елки-палки, да что это такое! Ощущение такое, как будто ехал по знакомому и привычному маршруту домой, а приехал невесть куда. Например – в мавзолей Ленина.
– Все, пошли, – почему-то покраснел сержант и сказал нахмурившемуся охраннику:
– Извините.
– И попрошу вас больше в таком виде сюда не являться, – посоветовал мне охранник, проявив при этом хоть какие-то эмоции. Я уж подумал, что Азов где-то киборгов раздобыл.
– Он больше не будет, – сержант вздохнул. – Извините.
Пока они беседовали, я высматривал в холле хоть одно знакомое лицо, и как назло, не было никого – ни Дашки, ни других сколько-то знакомых девушек с ресепшн. И в холле – как шаром покати, никого из тех, кто тогда так мило со мной беседовал на встрече Нового Года.
– Давай, – сержант потянул меня за рукав, и я понял – сам он меня бить не будет, но мало мне не покажется. Молодость склонна к самолюбию и не терпит того, что ее ставят в глупое положение. – Пошли, экстремал. Будет тебе сегодня веселье и адреналин, поверь.
«Дзинь» – привычно тренькнул сигнал, оповещающий о прибытии внутреннего лифта, я обернулся, и сердце скакнуло вверх.
– Маринка! – заорал я, поднимая руку вверх. – Вежлева! Мари-и-и-ин! Меня не пускают внутрь! Это я, Киф! Никифоров, то есть!
– Не ори! – сержант стал пунцовым, а охранник задумчиво посмотрел в сторону лифта. – Пошли!
– Мари-и-и-и-ин! – издал я сиплый вопль и ухватился руками и ногами за рамку – Спасай!
Банг! – и у меня в глазах вспыхивают искры, – меня кто-то стукнул в бок, то ли охранник, то ли милицейский, то ли вообще кто-то из сотрудников, желающих попасть на работу и устраняющих преграду в виде меня.
И цели своей этот некто достиг – я отлепился от рамки и сполз на пол. Кстати – похоже, что последний вариант был верный, через меня кто-то перешагнул, тихонько ругаясь. Ух, узнаю, кто это был!
– Что тут? – звонко простучали по мрамору холла каблучки Вежлевой. – А где Никифоров?
– Я тут, – задрал я лицо вверх. – Лежу вот. Знаешь, мне сейчас очень больно и унизительно. Блин, что за люди у Азова работают, а? Некоммуникабельные и грубые. Понабрал солдафонов по объявлению, понимаешь!
Охранник было выставил челюсть вперед, но тут же отставил свои кровожадные мысли в сторону, так как Марина Вежлева, не последний человек в иерархии «Радеона», присела на корточки и уставилась на меня.
– Ну, у тебя и видок! – весело сказала она мне. – Я ничего не понимаю, честно. Знаю, что какая-то круговерть вокруг тебя была, что ты вроде как чуть не помер, но детали никто не рассказывает. У Зимина с Валяевым не спросишь, а эта твоя селянка от меня как от чумы шарахается. Дикая она у тебя какая-то. А ты – вот он, причем в очень забавном виде. Слушай, ты так пахнешь…
– Да вправду чуть не обделался, – зло глянул я на охранника. – Блин, мне прямо в то место саданули, которое три дня назад зашивали. И все по вине вон того, мордатого! Трудно ему номер набрать, понимаешь. Знаешь, как больно? Я, может, сейчас вообще помирать задумаю, между прочим, у меня там вроде как кровь идет.
Охранник несомненно призадумался, сержант же понял, что я не врал, и вроде как намылился скрыться.
– Марин, запиши телефон вон того, в погонах, – попросил я ее, держась за бок. – Я ему полугодовой аккаунт халявный обещал, за помощь.
– Да ладно, – пробормотал сержант, несомненно матеря себя в душе за то, что вообще меня остановил. – Чего уж.
– Эй, ты, – зло посмотрел я на охранника, к которому приблизились еще двое его коллег, поняв, что происходит что-то внештатное, причем один из них очень недобро смотрел на своего коллегу. – Хотя нет, ты, наверное, и писать-то не умеешь. Лучше вот ты, у тебя лицо хоть сколько-то разумное.
– Хамить только не надо, – тяжело сказал один из них, постарше остальных. – Бывает, у парня сегодня здесь первый день, не обтесался он еще.
– Я еще хамить и не начинал, – охнув, я попробовал встать. – Если я хамить начну, то знаешь, что будет? Вот лучше бы тебе и не знать!
На самом деле не так уж этот охранник был неправ, но надо же на ком-то зло сорвать? Так-то я парень не вредный, но когда мне больно и позади такая ночь, что умереть – не встать, то от меня можно ждать чего угодно. Как, кстати, и от любого другого человека. А если кто-то скажет, что это не так, то плюньте ему в лицо, поскольку он врун.
– Это ваш недогляд, – погрозила старшему охраннику пальцем Марина. – Не надо сразу новичка на такой пост ставить. Опять же – где наставничество? Стоять с ним рядом надо, передавать опыт.
– Согласен, моя ошибка. Раз виноват – отвечу, но не перед вами, у меня свое руководство есть, – невозмутимо сказал старший. – Но хамить-то зачем?
– Это да, – согласился я с ним. – Хамить не надо, и уже сегодня кое-кто из вас в этом убедится. Как и в том, что я злопамятен, как хорек, и настолько же кровожаден.
