– В комнате на стенку повешу, – не полезла за ответом в карман фея. – Сувенир из рыцарского замка.
– Да пусть берет, – разрешил фон Ахенвальд. – Что у нас, ложек мало? Вот мяса у нас нет. Да, повар?
– Поставщики, – пискнул работник кухни, напрасно надеявшийся на то, что про него забыли. – Все они, собаки страшные!
– В-вот так и живем, – подытожил брат Юр. – Н-ну все, Хейген, ув-видимся через неделю, утром, в д-долине Карби. П-передайте королю – Орден П-плачущей богини придет ему н-на помощь, ибо наша с-судьба – служить с-справедливости.
– Как красиво! – всплеснула руками фея. – Вы такой молодец, дядя Юр! Вы так здорово говорите.
– У м-меня ничего нет, – демонстративно потряс своей черной рясой казначей. – Т-только ключи, но и они не м-мои, они собственность орд-дена. Так что в-выпросить у меня нечего.
– Да я не в том смысле! – надо же, Трень-Брень умеет краснеть. Какая прелесть. – Мне правда понравилось, как вы сказали.
– Хейген, с собой ее не бери в долину, – попросил меня фон Ахенвальд. – Ни к чему это.
– Кабы все было так просто, – вздохнул я. – Ее ни один замок не удержит. Слушайте, а может я ее к вам накануне приведу? Отсюда она точно не сбежит.
– А ничего, что я все это слышу? – возмутилась фея.
– Н-напротив, это прекрасно. – Брат Юр на редкость мило улыбнулся. – М-может хоть это заставит вас п-повзрослеть.
– Офигеть! – фея сложила руки на груди, насупилась и повернулась к нам спиной.
Ее можно было понять – даже тут, в Файролле, воспитывают. И кто? Странный игрок, которого понять невозможно и два НПС. Есть от чего разозлиться.
– А ты бы слушала да на ус мотала, – посоветовал ей хмурый Кэйл. – Вместо того чтобы губы дуть. Добра тебе ведь желают.
– Никогда не думала, что скажу такое – но хочу домой, – заявила Трень-Брень. – Довели!
– И то, – я поклонился по очереди Лео фон Ахенвальду и брату Юру. – Пойдем мы. Великий магистр, еще раз спасибо за то, что помогли Пограничью.
– Иди-иди, – махнул рукой тот. – Д-до свидания, юная л-леди, до встречи!
И подмигнул мне, как-то очень по-мальчишески.
– Бред какой, – ворчала фея, выскочив из портала. – Поучают, поучают! Родные места! Дом, милый дом!
Она взвилась в небо, рассыпая над собой искры.
– Я вернулась! – послышался сверху ее радостный голосок. – Ура!
Завыла пара собак, один из охранников, ходивший дозором по стене, уронил вниз алебарду, Флоси, было радостно кинувшийся ко мне, пробормотал что-то вроде «Иногда они возвращаются снова» и полез под родную ему телегу, заскрипели флюгера, пулеметной дробью простучали закрывающиеся в замке окна.
Несколько моих сокланов, находящихся во дворе, оторопело смотрели на искрящую фею.
– Когда я говорил, что без Трень-Брень скучновато, я не имел в виду того, что эти слова следует понимать настолько буквально, – пробормотал кто-то из них, по-моему Дарин.
– Опять надо зелья и рецепты прятать, – сообщила всем Фрейя. – Да что ж такое, только-только начали спокойно жить!
– По-моему она изрядно подтянула искусство пилотирования, – заметил Слав и начал насвистывать «Полет валькирии», причем к нему немедленно присоединилось несколько человек.
Я же на закладывающую пируэты фею не смотрел. Я поглядывал на лицо другого человека, который крайне удачно оказался здесь. На Тиссу.
Глава одиннадцатая
о приветствиях и прощаниях
Вот почему я мысли не умею читать? Хотя, умей я это делать, то здесь бы не стоял. А так – пойми по лицу девушки, о чем она думает. Это же не настоящее лицо, не живое – это графика, пиксели, чего там еще? Естественно – и жилка на виске не пульсирует, и тревоги в глазах нет. Здесь все ненастоящее. В смысле – лица, руки, ноги, кусты. Фикция. А вот – поступки, мысли и предательство – это все подлинное.
– Фрейя, – раздалось с небес. – Ты меня простила за тот случай? Ну, хочешь, я тебе с твоими микстурами помогу? Смешаю там чего, или по бутылочкам разолью?
– Сохраните меня все боги! – перепугалась та и припустила вверх по лестнице, как видно – баррикадировать двери в помещение, которое она отвела под свою лабораторию. Или как это у алхимиков называется?
– Стой! – заорала фея и спикировала вниз, прямо к выходу из замка, чуть не сбив с ног Эбигайл, которая вышла на вечернюю прогулку. Ну, или еще по какой нужде.
– Это ты, маленькое чудовище! – завизжала моя названная сестрица. – Я-то уж начала надеяться, что тебя завязали в мешок и продали дикарям с Юга, или просто втихаря удавили! Откуда ты опять взялась тут?
– Тетушка Эбигайл! – обрадовалась Трень-Брень. – Давай обнимемся!
– Да чума тебя забери, племянница! – не на шутку завелась будущая королева. – Что папаша твой, что ты сама – это же просто напасть какая-то на наш род! Ну ладно, от названного братца хоть какой-то прок есть, но вот от тебя только шум и неустройство одно!
Народ с интересом наблюдал за беседой двух пусть и сомнительных – но родственниц. Причем, когда я понял, какая чушь мне лезет в голову, и что я провожу вполне настоящие родственные параллели между собой, девочкой-феей и нарисованной жительницей компьютерной игры, то немедленно испытал большое желание покинуть этот бедлам, что и тут же сделал. По-английски. Не прощаясь ни с кем. Пусть сами разбираются, честное слово.
– Я вот что думаю, – сказала мне, вылезающему из капсулы, Вика, сидящая по обыкновению на диване, на этот раз, правда, не с едой, а с планшетом. – Надо нам самое позднее через месяц опять какую-то нестандартную акцию проводить. Мне тут статистику переслали, по посещаемости нашей страницы в сети, так вот там…
И она замолчала, ожидая моего вопроса из разряда: «И?».
Вот всегда меня умиляла эта милая и непосредственная женская черта – в какой-то момент обрывать фразу на полуслове и ждать реакции мужчины-собеседника (именно мужчины, среди представительниц своего вида такие вещи не практикуются, в этом смысла нет). Причем хорошо еще, если ты знаешь, что надо ответить, а если нет?
Вот говорит тебе твоя сожительница:
– Вчера звонила Светка, так вот она, представь себе, с каким-то азербайджанцем спуталась и теперь…
И – тишина. Она молчит, сверлит тебя взглядом контрразведчика и ждет твоей реакции, а ты гадаешь, что – теперь? Теперь она беременна? Теперь она кушает хурму каждый день? Теперь она торгует гвоздиками на соседнем рынке? Теперь она купила себе «Ладу» – «седан» цвета баклажан? Что – теперь? И самое главное – кто эта Светка? Я помню двух, с которыми ты меня знакомила, и еще шестерых, которые были до тебя. О какой из них речь идет в данный момент?
А ответ давать надо, иначе будет беда. Будет что-то вроде:
– Ты меня не слушаешь?
