– Простите, – сказал с болью в голосе, – но у меня не было иного способа до вас достучаться.
– Я тебя прощаю. – Агата закрыла глаза, уже готовая вернуться в свой сумрачный мир.
Ей не позволили.
– …Я исполнил свое обещание, убил вервольфа, – услышала она тихий, почти позабытый голос и открыла глаза. Майстер Шварц стоял рядом с Германом. Выглядел он старым и смертельно уставшим.
– Кто? – только и спросила Агата.
– Пани Вершинская.
Отчего-то баронесса не удивилась. Не оттого ли, что собственное прошлое ее больше не интересовало. Ее вообще ничто не интересовало.
– Старый враг мертв, – сказал майстер Шварц, – но у вас появился новый враг, баронесса. – Вы потеряли ребенка и вините в этом себя. Трагический несчастный случай…
– Замолчите!
– А я считаю, что это было убийство. Вашего сына убили и заставили вас считать себя его убийцей. – Голос майстера Шварца становился все громче, рвал спасительную серую пелену. – Слушайте меня, баронесса. Пока просто слушайте.
Услышанное тогда дошло до нее не сразу, но когда Агата наконец осознала, что произошло, у нее появился смысл жить…
– …Мой мальчик был наследником. – Баронесса смотрела на Злотниковского выродка, разговаривала только с ним одним. – Одним из двух.
– И наследники погибли почти одновременно. – Выродок кивнул. – Несчастные случаи. Очень удобно.
– Особенно для тех, кому досталось состояние после их смерти. – А вот сейчас эта гадина перевела взгляд на Матрену Павловну. – Герман… Господин Шульц провел собственное расследование, узнал все, что только можно. В тот день, когда погиб мой мальчик, в Вене были Антон Кутасов со своей любовницей.
Были. Матрене ли Павловне этого не знать! Сама им денежки на ту поездку отсчитывала. Со старшим-то байстрюком все прошло гладко, и возиться особо не пришлось. Антошка только и сделал, что подпер входную дверь да керосину под крышу плеснул перед тем, как дом поджечь. Плохо только, что не остался до конца, не убедился, что дело сделано. А оно вот как все обернулось… Во второй-то раз Матрена Павловна, как чувствовала, специально настояла, чтобы в Вену вместе с Антошкой поехала Катька. Эта своего точно не упустит, доведет дело до конца.
И довела. Антошке только и осталось, что тряпицу с эфиром к лицу баронессы прижать. Остальное сделала Катька, собственноручно коляску с младенцем к воде толкнула. Помнится, Матрена Павловна тогда еще подумала, что все они теперь в этом деле замарались, что никто никого не предаст теперь. А еще подумала, что на ее собственных руках невинной крови нету. Она ж тогда как раз Наташеньку под сердцем носила, ей не до убийств было. А деньги давала – это да, да только кто же докажет? Нету теперь ни Катьки, ни Антошки. А с Викешей она как-нибудь разберется…
– Вы такую дичь сейчас говорите! – Наташенькин голос звенел от праведного гнева. – Вы сейчас что же, маменьку мою в убийствах обвиняете?
– Обвиняю. – Баронесса кивнула.
Злотниковский выродок слушал рассказ баронессы очень внимательно, а девку свою крепко за руку держал, словно боялся, что та сбежит. Так ведь и сбежит, как только правду про него узнает. А узнает скоро. Уж Матрена Павловна постарается.
– Чего смотришь?! – сказала она и пальцем в сторону девки ткнула. – Ты хоть что-нибудь сейчас понимаешь? Ты понимаешь, что женишок твой – родной сын того самого человека, что родителей твоих со свету сжил?! Понимаешь?
Поняла. И руку убрала, как будто бы обожглась. А злотниковский выродок поморщился, словно бы ему под дых дали, и побледнел еще сильнее. Вот так хорошо, не одной Матрене Павловне страдать, пусть уж и эти за компанию.
– Мне много времени понадобилось, чтобы решиться. – Баронесса тоже все поняла, покачала головой неодобрительно. Да что Матрене Павловне ее неодобрение, когда вся жизнь вот прямо сейчас под откос летит? – И средств много. Сгодилось наследство… – Замолчала, кулаки сжала, а когда снова заговорила, голос ее змеиный вроде как даже громче стал: – То, что старший сын Сергея Злотникова жив, господин Шульц узнал быстро, просто съездил в ту деревню, расспросил людей. Погиб другой мальчик… – Она снова замолчала. – Гораздо больше времени у нас ушло на то, чтобы вас, Клим, отыскать. Мастер Берг спрятал вас очень хорошо. Вам повезло больше, чем моему сыну.
– То письмо написали мне вы? – Мальчишка не спрашивал, он утверждал.
– Я. – Баронесса кивнула. – Пришло время осуществить задуманное, собрать всех на острове. Но собрала их здесь не я и не вы, Клим, собрала их всех жадность. У каждого из них закончились деньги, а тут нашелся покупатель. И все та же жадность на острове их удерживала, когда начались убийства.
– Катьку с Антошкой ты убила? – спросила Матрена Павловна, потирая грудь.
– Антон Кутасов повесился сам. Он единственный из вас всех не выдержал мук совести. – Теперь баронесса смотрела на Севочку, внимательно так, вроде как с жалостью. – А что касается остальных, так все они стали жертвами собственной алчности и подлости. Мужа вашего убил господин Подольский, а ваш любимый сын ему в этом помогал. Анатоль вымогал у Всеволода деньги. За что и поплатился. А вы не знали, что родные давно вас обманывают и из-под опеки вашей страстно стремятся вырваться? – Она улыбнулась, и от улыбки этой у Матрены Павловны похолодело все внутри. А еще от сказанного. Севочка убил Анатоля?.. Быть такого не может!
– Они же пытались убить Анну Федоровну, столкнув ее с башни в озеро. – Баронесса перевела взгляд на тумановскую девку. Та стояла ни живая ни мертвая, но слушала очень внимательно. – Причины этого бесчеловечного поступка мне не известны и, учитывая тот факт, что господин Подольский исчез, а сын ваш пребывает в состоянии крайне прискорбном, правды мы, возможно, никогда не узнаем. Но факт остается фактом: вы воспитали негодяя и убийцу. Кстати, дочь ваша отдала свою руку и сердце человеку недостойному, интересующемуся исключительно размером вашего кошелька. Вот только не знал он, что кошелек давно прохудился. – Теперь баронесса смотрела на Сержа, и под ее тяжелым взглядом тот выпустил Наташкину руку, отодвинулся подальше. Негодяй! – Нет у вашей юной супруги за душой никакого приданого. Можете мне поверить. А не верите, так спросите у господина Пилипейко. Кому как не ему знать правду о состоянии дел.
Викеша, подлец, тут же закивал, присел рядом с Наташкой, заговорил вкрадчиво:
– Истинная правда, Наталья Петровна! Нету у вашей маменьки за душой ни гроша, все супруг ее покойный прогулял да братец ваш вложил неудачно. Но вы об том не печальтесь, у меня имеются сбережения. Со мной вы ни в чем отказу знать не будете. Видите, щеголь этот не любит вас совсем! – Он ткнул пальцем в Сержа, который бочком продвигался к выходу из комнаты. – Сбежать удумал! А я вот он, рядышком, Наталья Петровна! – Наташкину безвольную руку он сжал в своей потной ручонке и жадно облобызал. – Доверьтесь мне, Натали!
Хлопнула дверь за сбегающим из дома и с острова Сержем, вздрогнула Наташа, закрыла лицо руками.
