Но сейчас они просто посмотрели друг на друга, а потом в сторону, словно несерьезность противоречила новым правилам жизни, по которой они шагали с большой осторожностью, обуздывая себя и не расслабляясь ни на миг.
Официант продолжал нескончаемый перечень, а Клементина, чтобы отвлечься, проигрывала в голове отрывки из Брамса, пользуясь своей рукой под скатертью, как грифом. У Брамса было множество мини-фраз, соединенных в одну растянутую мелодическую линию. Требовалось особое лирическое настроение. Может быть, Энсли права? Не слишком ли много внимания она уделяет технической безупречности? «Если сконцентрироваться на музыке, технические проблемы зачастую разрешаются сами собой», – говорила ей Марианна. Однако Клементина обнаружила, что в каждом аспекте своей жизни приняла этот совет слишком близко к сердцу. Ей надо было сконцентрироваться, приучить себя к дисциплине, научиться доводить дело до конца, вовремя оплачивать счета, выполнять правила.
– … с великолепным козьим сыром!
Официант завершил декламацию ликующим возгласом исполнителя рождественских гимнов: «И куропатка на грушевом дереве».
– Все это звучит заманчиво, – промолвил Сэм.
– Желаете, чтобы я рассказал о чем-то подробнее?
– Ни в коем случае, – откликнулся Сэм, и Клементина едва не рассмеялась.
Он всегда умел произносить фразы с непроницаемым лицом.
– Хорошо. Так что вы обдумайте, а я тем временем узнаю про ваше вино… – Официант посмотрел на Клементину.
– «Шираз», – подсказала Клементина.
– Легко. – Официант щелкнул пальцами, очень довольный, что покончил со списком блюд дня.
– Итак… – начал Сэм, когда официант ушел.
– Итак, – повторила Клементина.
– Что закажешь?
Сэм, как газету, поднял перед собой меню.
– Пока не знаю. – Клементина взяла меню. – Все выглядит аппетитно.
Ей хотелось пошутить. Пошутить насчет официанта. Насчет блюд дня. На тот счет, что их вино никак не принесут. Насчет девушки за барной стойкой, самозабвенно полирующей бокалы. Куча всяких возможностей. На миг ей показалось, что от этого зависит очень многое. Сумей она удачно пошутить прямо сейчас, она спасет этот вечер, спасет их брак. Что-то о девушке с буддистским подходом к работе? Самозабвенно полирующей бокалы? Если бы она столь же самозабвенно налила им вина! Боже правый, когда она успела превратиться в человека, мысленно репетирующего шутливые замечания?
В ресторане кто-то засмеялся. Какой-то мужчина. Глубокий голос, явно баритон.
Сердце Клементины подпрыгнуло. Сэм поднял голову от меню.
Только не Вид. Не здесь. Не сегодня.
Глава 15
Снова этот смех. Непривычно громкий для зала, устланного мягкими коврами.
Клементина повернула голову и увидела троих мужчин, идущих через зал. Все они были чем-то похожи на Вида – большие круглые головы, широкие плечи, гордо выпяченные животы и эта европейская походка, без чванливости.
Но Вида среди них не было.
Клементина перевела дух. Мужчина снова засмеялся, но по тону и глубине звука этот смех отличался от смеха Вида.
Она повернулась к Сэму. Он уже закрыл меню и прислонил его к груди.
– Я подумал, это Вид, – сказал он. – Он смеялся совсем как Вид.
– Да, – согласилась Клементина. – Я тоже подумала, что это он.
– Господи! Совсем не хочу его видеть. – Сэм положил меню на стол и прижал ладонь к ключице. – Я подумал, меня удар хватит.
– Да, и я тоже так подумала, – подхватила Клементина.
Сэм подался вперед, положив локти на стол:
– Просто все сразу вспомнилось. – В его голосе слышались слезы. – Если бы я увидел его…
– «Маргарет-Ривер», «Шираз»! – Молодой официант торжественно, как приз, поставил на стол бутылку.
Вино было не то, что они заказывали, но не было смысла гонять официанта.
– То, что нужно! – проговорила она тоном, каким говорят: «Молодец!»
Официант, заложив одну руку за спину, щедро разлил вино по бокалам. На хрустящую белую скатерть попало несколько красных капель. Лучше бы он орудовал обеими руками.
– Вы готовы заказывать? – зардевшись от похвалы, с широкой улыбкой спросил официант.
– Еще минутку, – сказала Клементина.
– Разумеется! Легко!
Официант удалился.
Сэм поднял бокал. Его рука немного дрожала.
– Мне показалось, я видела на днях Вида в зрительном зале, когда мы исполняли симфонию, – сказала Клементина. – Я была в таком шоке, что пропустила свое вступление. Удачно, что Энсли сидела за одним пюпитром со мной.
Сэм отхлебнул большой глоток вина, потом провел по губам тыльной стороной ладони.
– Значит, ты не хотела его видеть? – напрямик спросил он.
– Ну конечно не хотела. Это было бы…
Клементине было никак не подобрать нужного слова. Она подняла свой бокал. Ее рука не дрожала. Она научилась управлять дрожащей рукой со смычком без бета-блокаторов, хотя сердце колотилось от мучительного страха сцены.
Сэм фыркнул, потом вновь открыл меню, но она видела, что он не читает его. Он старался взять себя в руки, расслабиться, обрести спокойствие.
А ей хотелось, чтобы он снова «сломался».
– Хотя на самом деле Эрика на днях говорила, что Вид очень хочет встретиться с нами, – сказала Клементина.
Ей не хотелось вести общие разговоры о панораме, меню и погоде. Такой разговор похож на музыку в рекламном ролике.
Сэм взглянул на нее, но его лицо было пустым, глаза как закрытые ставнями окна. Она ждала. Повисла странная маленькая пауза. Как будто что-то ему мешало. Никто, кроме нее, не замечал, что с некоторых пор Сэм утратил нормальный временнóй ритм при разговоре.
– Ну, я уверен, рано или поздно мы на него натолкнемся, – сказал он. Его взгляд вернулся к меню. – Пожалуй, закажу ризотто с курицей.
Это было невыносимо.
– На самом деле Эрика выразилась «ужасно хочет», – добавила она.
Он скривил губы:
– Угу, ну, вероятно, он ужасно хочет видеть тебя.
– Хочу сказать, мы неизбежно на них натолкнемся, разве нет?
– Не понимаю почему.
– Когда у нас запланирован визит к Эрике и Оливеру? Нам не избежать езды по их улице.
Хотя, вероятно, Сэм хотел именно этого. Может быть, ей тоже этого хотелось. Они могут повидаться с Эрикой и Оливером, не приближаясь к их дому. Нужно лишь найти подходящую отговорку, умело уклоняясь от приглашений Эрики. Прежде всего они не так уж к ним привязаны.
