– Я ничего не могу поделать, Маргрит, – печально сказала Фея Ночи, и я вздрогнула. – Ты перешла границу. Была бы ночь, я попыталась бы помочь хоть чем-то, но… уже настало утро. Гляди, вон первые солнечные лучи видны на крыше ратуши.
– Но… Винсент! – я впервые назвала его по имени. – Винсент, очнитесь! Пожалуйста, ну прошу вас!
Первый луч солнца коснулся его руки, и я кинулась задергивать шторы, но опоздала. Когда я обернулась, герцога уже не было, только мерцало что-то в воздухе…
– Ну хорошо же… – Я усилием воли взяла себя в руки. – Если так… то держись, милая фея. Я приду к тебе, не будь я Черной Маргрит, и заберу то, что тебе не принадлежит!
Искры над постелью вспыхнули ярче и пропали.
– Она услышала, – сказала из темного угла Фея Ночи. – Ты поступила опрометчиво. После клятвы обратной дороги нет.
– Я и не собиралась поворачивать назад. Где искать эту?.. – я сдержала непристойное ругательство.
Тишина была мне ответом – утреннее солнце уже залило всю комнату.
Ну что ж, у меня имелся целый день для того, чтобы подготовиться! Ну а куда подевался герцог… слугам он не докладывает. Вот только конь его остался на конюшне, и я решила, что нужно взять его с собой – красавец Браст любил хозяина и мог нам пригодиться.
Я помнила, что дивный народ не любит холодного железа и чует его за милю, так что отправилась прямиком в кузницу. Сковать пару бронзовых ножей – мне ведь нужна была не красота, а только прочность – ничего не стоило, а заточить их я могла и сама.
– Ты чем занята, Маргрит? – спросила Агата, увидев, как я точу ножи на кухне.
– Помой лучше посуду, – ответила я.
– Нет уж, говори! – нахмурилась она, и я подумала, что Агата имеет право знать.
– Сегодня, как стемнеет… и если получится, я пойду за герцогом.
Глаза Агаты округлились.
– О чем ты говоришь? Куда пойдешь?
– Она забрала его… – внутри у меня клокотала холодная ярость. – Его забрала проклятая фея, потому что он мешал принцу найти ту девицу!
– Так это не сказки? – негромко спросила Агата.
– Не сказки, – ответила я и вдруг решила: у меня никого нет в этом мире, кроме кузины, пусть и не родной, так что терять? – Это я была той иностранкой на балу.
Воцарилось молчание.
– А я еще думала – ни у кого не видела таких маленьких ног, только у тебя, – сглотнув, сказала Агата. – Да и работу дядюшки Уолдо с чужой не спутаешь, но я думала, мне показалось…
– Мне нужно было держать принца подальше от девушки в голубом, помнишь такую?
– Конечно! Красавица, наверно, принцесса какая-то?
– Это была Элла.
– Не может… Хотя если ты была там, то почему она не могла? – сказала Агата. – Но как вы ухитрились? Я просила маму, чтобы она отдала тебе мое старое платье или свое, ты же умеешь шить, переделала бы! Хоть не стояла бы за окном, в зале даже крестьянки были! Но она не согласилась…
– Ничего, я и так обошлась. Помочь меня попросил герцог, только вмешались иные силы.
Агата закусила губы, стараясь не расплакаться, и я раскрыла ей объятия.
– Мне принц не нужен, – сказала я ей на ухо. – Он славный и добрый, но…
– Тебе нужен герцог? – всхлипнула она. – У вас даже прозвища одинаковые.
– Да. И я его верну, фея там или не фея, моим он будет или нет, неважно. – Внутри по-прежнему было холодно, а волосы будто норовили встать дыбом. – Я верну его, Агата, пусть даже мне придется стоптать девять пар железных сапог, как в сказках! А еще лучше – я убью эту фею, и пусть равновесие пропадет пропадом!
– Я пойду с тобой, – сказала она. – Только возьмем еды и денег побольше. И еще теплую одежду.
– Ты не…
– Я пойду с тобой, – повторила Агата. – Что мне делать тут одной? Пропадать, так вместе!
– Ты уверена? – спросила я, помолчав.
– Да, – ответила она и вынула из ящика для посуды серебряный нож. – Дай брусок, заточу получше. Говорят, дивный народ боится железа, а нечисть – серебра.
– Мои будут попрочнее, – показала я свое оружие, – но и это пригодится. Точи ножи, железные тоже, вдруг пригодятся. А Винсент не обеднеет от такой потери…
– Вы с ним…
Я промолчала, но она и так все поняла.
– Я соберу вещи и припасы в дорогу, – сказала я. – Кто знает, сколько придется идти?
– Маргрит, давай оденемся мальчиками! – Агата оторвалась от своего занятия. – Говорят, так можно запутать нечисть. А еще надо взять с собой соли, может пригодиться, это я точно помню, а вот хлеб они не переносят…
– Взять возьмем, а если сумеем найти вход в их чертоги, оставим снаружи или коню скормим, – решила я. – Не умрем уж за пару дней с сыром да мясом. Вряд ли мы там протянем больше.
– Какому коню?
– Ну герцогскому! Не пешком же мы пойдем со всем этим, на себе много не утащить… А жеребец, если к себе подпустит, нас обеих унесет и не заметит!
– Правда что! И… – Агата вдруг задумалась и улыбнулась. – Не буду говорить, Маргрит, чтобы не подслушали, просто подумай о хозяине. Ну?
– Так, по-твоему, я хочу взять Браста с собой, только чтобы поклажу везти?
Если верить сказкам, бывает такое испытание – нужно узнать заколдованного человека среди его копий. Мне это точно не по силам, но конь – конь может узнать хозяина! Собаку бы еще взять, но у Винсента не было личных, которые жили бы при нем постоянно, а не вести же с собою всю свору с псарни…
Мужскую одежду добыть было несложно, труднее оказалось упросить конюха оседлать хозяйского коня. И расседлать. А потом посмотреть, как стану седлать я, и показать, что я делаю не так. Я полагала, что это пригодится, а Браст – не крестьянская лошадка, на которую кинул попону и довольно. Нам с ним идти невесть куда, а если повезет, то не поедет же хозяин без седла?
Из Агаты получился симпатичный мальчик, когда она убрала волосы под шапку.
– Матушка бы меня за такое не похвалила, – сказала она удрученно, глянув в зеркало.
– Можешь остаться, я же не силой тебя с собой тащу.
Из меня вышел тощий юнец с мрачным лицом, однако достаточно крепкий на вид, чтобы не соваться к нему без дела.
– Я же сказала, Маргрит, одна я не останусь. Лучше с тобой, – серьезно ответила Агата и опасливо посмотрела на Браста.
– А символы веры лучше снять, – сказала я, подумав. – Вряд ли там от них будет какой-то прок, а вот нечисть нас живо учует.
– Но это…
– Это просто подвески на цепочках, – ответила я. – Если веруешь – так вера всегда при тебе, а кусочек металла ничего не изменит.
Агата вздохнула, сняла с шеи цепочку и положила в шкатулку. Я убрала свою в сундучок.
