Странно, даже прикрыв правый глаз, я все равно видела старого крестьянина в белом балахоне. Вот разве что он не был подпоясан.
– Посмотри, – негромко сказал Винсент и чуть пригнулся.
Я невольно посмотрела через его плечо, меж ушей Браста, и онемела: перед нами стоял вовсе не человек. Он был похож на человека, да, но так неуловимо менялся, что его можно было принять и за обомшелую корягу, и за поднявшегося на дыбки медведя, и вовсе уж за непонятное создание. То он казался маленьким, а то – выше самого высокого дерева, то почти прозрачным, а то вполне материальным…
«Верно, – вспомнила я, – лешего можно увидеть промеж лошадиных ушей или через хомут. А я его разглядеть не могу, наверно, потому, что у него и у фей волшебство разное».
– За угощение благодарствую, – продолжал тем временем лесной хозяин, погладив бороду. – И хоть людей я не особенно жалую, просили тут за вас…
– Кто просил? – не удержалась Агата, и, словно в ответ на ее вопрос, на плечо лешему спорхнула наша старая знакомая и весело чирикнула. – Синица!
– Да, понравились вы ей чем-то… Так и быть. До заката задержу их, а после заката… Видно будет.
– Спасибо, дедушка леший! – пискнула сестра, я повторила:
– Спасибо!
– Благодарю, – сдержанно поклонился герцог, а Волк только заскулил.
– Идите прямо да прямо, – махнул рукой лесной хозяин, и меж деревьев наметилась тропинка, которую видел уже не один Волк. – Да поживее, закат уж близко! Ну а я позабавлюсь, все одно пора было сухостой валить, да руки не доходили!
От его зычного хохота Браст отпрянул и заплясал на месте, но Винсент удержал его и послал вперед.
Позади раздался шум и свист, да такой, что уши заложило. Где-то в вышине заулюлюкало, загрохотало, а от налетевшего ветра пригнулись вековые деревья.
Осторожно оглянувшись, я предпочла сразу же повернуться обратно и уткнуться лицом в плечо Винсента, чтобы не видеть, как по лесу шагает колоссальная фигура, в очертаниях которой уже не было почти ничего человеческого, а поднятый лешим вихрь ломает толстенные стволы, будто спички…
– Ходу, ходу! – подбадривал Волк, и я соскочила с коня, снова подсадив Агату. Я еще могла бежать, хоть у меня нещадно кололо в боку, а она – уже нет.
– Лучше садитесь вы обе в седло, я могу идти, – сказал мне герцог, чуть наклонившись ко мне с коня.
– Не надо, – ответила я сквозь стиснутые зубы. – Так будет хуже. Вы нас только задерживать будете… А я выносливая, сударь, ничего мне не сделается…
Сдавленно вскрикнула Агата, и я обернулась как раз вовремя, чтобы разглядеть, как несутся по сумеречному небу кони с оскаленными пастями, из которых хлопьями летит кровавая пена, как развеваются одежды наездников, услышать, как воют призрачные псы с горящими глазами, пущенные по нашему следу… И увидеть, как лесной хозяин поднимает руку – и могучие деревья преграждают дорогу кавалькаде, а вихрь сносит всадников куда-то вдаль, за кромку леса…
– Силен старик! – с уважением произнес Волк и порысил дальше. – Давайте не мешкайте, уже темнеет, а ночью они сильнее! Солнце вот-вот сядет!
Мне хотелось плакать от усталости, но останавливаться было нельзя. Я уже не видела ничего под ногами, это был самый обычный темный лес, не как тот, где мы уже бывали, – со светящимися грибами и мхом, и я спотыкалась на каждом шагу. И упала бы непременно, если бы не держалась за стремя.
– Не торопитесь, – раздался уже знакомый гулкий бас, и с нами вровень зашагал лесной хозяин. Борода его воинственно развевалась, а синичку он прикрывал ладонью, чтобы не снесло порывами ветра. – Этак вы от них все равно не уйдете, только коня загоните да сами без сил останетесь.
– Что, совсем никак нельзя оторваться от погони? – шепотом спросила Агата.
– Можно… – Леший пригладил бороду. – Если не забоитесь.
– Выбора у нас нет, – негромко ответил герцог. – И если вы соблаговолите указать путь, каким бы страшным он ни был, вряд ли он заведет нас в места, где нам будет хуже, чем в чертогах фей!
– Складно говоришь, – ухмыльнулся тот. – Ладно. Вы старика уважили, и я вас проведу заветной тропкой, авось земли не протопчете… Только этаким манером вы далеко не уйдете.
– Конь у нас только один, – сказал Винсент, а я опустила голову: могла бы подумать, что нужно взять еще хоть одну лошадь! Правда, тогда и корма пришлось бы везти вдвое больше, и…
– Ну-ну, – протянул леший. – Ну-ка, ты вот, светленькая, слазь. Ты меня одарила, тебя я и прокачу! Ты, черненькая, полезай к этому красноречивому пареньку, ну а ты, волчище, небось и так не отстанешь!
Агата панически взглянула на меня, но я только пожала плечами, и сестра сползла наземь.
Хозяин леса как-то хитро извернулся, чуть не завившись узлом, свистнул, гикнул, и… И перед нами оказался серый жеребец из тех, что, как в сказке, одним скоком половину леса покрывает. Туманная грива и хвост стелились по ветру, а глаза у коня были вовсе не лошадиные…
– Садись скорее! – велел Волк, придя в себя. – Давай, ступи мне на спину, подсажу!
Агата кое-как взгромоздилась на лешего-коня верхом, обеими руками вцепилась в гриву, жалобно оглянулась на меня, но я ничего не сказала. Если лесному хозяину вздумается нас заморочить и погубить, мы ничего уже не сможем сделать. Если ему глянулась Агата и он захочет ее унести… Что ж, пойду выручать! Но пока нужно было убраться подальше от разозленных донельзя фей, и выбирать не приходилось…
– Держись, Маргрит, – сказал мне герцог, когда я снова вцепилась в его пояс. – Держись крепче, не разжимай рук!
«Ни за что не разожму! – подумала я. – Силой не отнимут!»
– Выноси, Браст! – Винсент дал шпоры коню, и мы понеслись…
Я плохо помню, как это было, я только старалась держаться изо всех сил. Где-то впереди мелькал серый конь, сбоку, тяжело дыша, мчался Волк, выкладываясь из последних сил, а что было по сторонам, сказать не могу – не рассмотрела. Это была тропинка лесного хозяина, на которую ступишь – скажи спасибо, если жив останешься… Но провожал нас он сам, так что бояться не было смысла, что бы ни мелькало там обок, хоть и мерещилось такое, что впору было зажмуриться и вовек не открывать глаз!
– Не вынесет конь, – прошептал герцог, но я услышала. И запаленное дыхание Браста тоже слышала. – Держись, милый, держись, прошу…
– Дайте, я вьюки сброшу!
– А сами потом впроголодь пойдем, если выберемся? – обернулся он. – Сиди смирно!
Герцог снова пришпорил коня, и Браст послушно прибавил ходу. Только бы не упал, бедняга, тогда его уже не поднять, и как мы потащимся пешком, даже подумать страшно!
Дура ты, Маргрит, в который раз подумала я, надо было брать еще лошадь, а лучше пару! Ну сгинули бы они, не обеднеет герцог, а так у него был бы заводной конь, да и нас с Агатой любая лошадь из его конюшни обеих бы снесла…
