И герцог сам незаконнорожденный, уж поймет, если вдруг… А не поймет – опять же, уйду к Агате или к няньке на ферму. Деньги есть, не пропаду…
– Что ты бормочешь, Маргрит? – сонно спросил герцог.
– Люблю, – шепнула я, а громче добавила: – Так, заговор на удачу, няня научила.
– А феи так и не было?
– Появлялась, – ответила я, не отнимая руки от его волос. – Сказала, мол, я все испортила.
– А по мне – все исправила. – Он прижался горячим лбом к моему плечу. – Давай спать, Маргрит, мне утром ехать по делам, а потом еще примерять твою клятую туфельку кому попало!
– Мне тоже забот хватит, – улыбнулась я и обняла герцога обеими руками. – Ничего. Я справлюсь. Я сильная.
– Ты очень сильная, – сказал он серьезно. – Такой и оставайся…
Глава 22
До зимних праздников оставалось еще полтора месяца. Портной в самом деле обмерил всех наших домочадцев, даже непоседливого Сида и прочих мальчишек. А уж как он пытался объять необъятное, то есть обхватить своей мерной лентой бюст Магды… Пришлось мне помочь, не то бы Дийси точно зашиб бедолагу – он у нас тот еще ревнивец, хоть с виду и не скажешь!
Не знаю уж, что там замыслил герцог, но обновок все ждали с большим нетерпением. А дядюшка Уолдо, к которому я пошла за башмаками для Агаты, сказал, что его завалили заказами, но обувь для нас он стачал в первую очередь!
– Скажите, – произнесла я, расплатившись честь по чести, – а вы никогда не садовничали?
– Я? – удивился башмачник. – Господь с тобой, какое там! Как меня отдали в учение лет пяти от роду, так с тех пор вот и работаю, не до сада-огорода. А почему ты спрашиваешь?
– Да так… – задумчиво сказала я. – Видела как-то за болотом дикую яблоню. Ее какой-то мальчик там посадил, больше ей там взяться неоткуда.
Дядюшка Уолдо отложил шило и дратву.
– Яблоня, говоришь? Дикая?
– Она. Сказала, того мальчика звали Гансом, вроде он у деревенского обувщика учился. И попадало ему за то, что не хотел лыко драть. Правда, сейчас уж мало кто плетеную обувь носит, разве что летом… – вздохнула я и делано спохватилась: – Ой, что же я такое говорю!
– Так она жива еще? – неверяще спросил он, вроде бы и не удивившись. – Правда?
– Жива, хоть и вредна до ужаса. С дубом все ругается, – улыбнулась я и протянула ему сморщенное яблочко, нарочно его подобрала в прошлый свой визит за болото. – Очень мне помогла… И вас до сих пор добром поминает.
– А… – Он взял яблочко и вдруг ссутулился, показавшись совсем старым. – Я бы сходил ее навестить, да ведь дороги не найду, не помню уж…
– Найдете, если очень захотите, – сказала я серьезно. – Только уж не теперь. По весне, она ведь как раз зацветет. А яблоня в цвету, сами знаете, что дичка, что не дичка – как невеста.
– Твоя правда, – невольно улыбнулся мастер. – Иди уж. Весной попробую туда сходить, может, подмастерья пособят, если сам не сдюжу!
Я улыбнулась и ушла домой, собирать вещи для Агаты.
– Ты к сестре? – спросил герцог из-за спины, когда я навьючивала лошадь, но я даже не вздрогнула. Чего мне бояться на его подворье? – Я тебя провожу. Метель на дворе, куда тебе одной?
Он усадил меня перед собою, привязал повод вьючной лошади к седлу и направил Браста к болоту. Ехать было не близко, разговаривать не хотелось, и я просто прижалась к герцогу, обняла его обеими руками, чтобы никогда не выпускать…
– Возьмешь да отравишь его жену, – шепнула Фея Ночи. День еще не пошел на убыль, но завьюжило так, что можно было спутать небо с землей, а уж темень стояла! – Я скажу тебе как, никто не догадается и на тебя не подумает…
Я молча покачала головой. Не стану я никого убивать, даже ради Винсента. Он все равно не будет моим.
Огонек – вот диво! – светил по эту сторону болота.
– Агата! – Соскользнув с седла, я кинулась к сестре. – Что стряслось?!
– Ничего, – шмыгнула она носом. – Ровным счетом ничего…
Она расплакалась, уткнувшись в мое плечо. У мужа ее, я видела, был подбит глаз и рассечена губа. Серый мул стоял, понурившись, но вещей на нем было навьючено всего ничего. Да что там, живы, и ладно…
– За что они нас так? – всхлипывала Агата, а я, обняв ее, почувствовала, что она заметно пополнела. Это мне что ж, племянников ждать? – Мы не делали ничего плохого, Волк охотился и всегда делился с соседями, а они вдруг…
– Мало делился, – ухмыльнулся он, только невесело, и перевел взгляд на герцога. – Помнишь, ты сказал…
– Я взял бы тебя в свой отряд, – серьезно повторил тот.
– А я хотел бы бегать в твоей стае и называть тебя вожаком, – выговорил Волк.
– Ну так дай руку, – спокойно сказал герцог, и тот несмело взялся за его ладонь. – За что вас выгнали из деревни?
– Я не человек, Агата не из наших краев… – Волк тряхнул головой. – Мы могли бы доказать, что все же достойны жить там, но она вот заладила – пойдем да пойдем к людям, сестра в обиду не даст, а герцогу ты вроде глянулся… Пустите к себе хоть ненадолго? Уже зима, а Агата в тягости, в моей берлоге ей оставаться нельзя. Никто же не придет помочь, а я сам не справлюсь, случись что, не умею ведь…
Значит, я верно угадала. И позавидовала даже, по-хорошему позавидовала, что у Агаты скоро будет ребенок. У меня вот никак не выходило, словно феи прокляли. Может, и вправду прокляли!
– Возьми вьючную лошадь, посади на нее жену, а сам бери мула да иди за мной, – ответил Волку герцог, разворачивая Браста. – Маргрит, забирайся…
– Вы их оставите? – негромко спросила я, взявшись за его плечо. – Агата ведь родит, работать толком не сможет, а Волк вообще нездешний, как еще приживется?
– Захочет – справится, – усмехнулся он. – Ну а твоя сестра… не обеднею я, даже если она тройню принесет. Это, Маргрит, далеко не самое сложное… И не шмыгай носом. Я вас не выгоню, обещаю.
– У Агаты ведь есть дом, – сказала я. – Там жильцы, но если что, их можно попросить съехать, а они с Волком станут там жить. Или можно отправить ее к моей няньке, та и поможет… Вряд ли вам понравятся детские крики!
– А я будто так часто бываю дома, – вздохнул он. – Пусть лучше будет под твоим присмотром. Как с ней все уладится, а Волк приживется, тогда пускай идут куда угодно, если захотят… Нет, Маргрит, ничего не говори! Вспомни просто – если бы не вы трое, я бы никогда не вернулся сюда! Помочь твоей сестре с мужем – это самое малое, что я могу сделать… Ну что ты опять шмыгаешь носом?
– Ничего, сударь, просто холодно, – ответила я и теснее прижалась к его плечу.
– Держись крепче, – сказал герцог, накрыв мою руку своей. – Не отпускай…
– Ни за что не отпущу, – ответила я и сильнее стиснула руки на его поясе. Правда, оглянулась – Волк вел в поводу лошадь, Агата съежилась в седле. Мул спешил следом.
