Такие перебранки я слышала уже, кажется, не первый год, Людвиг подрастал, а дни тянулись нескончаемо. И если вдруг Винсент все-таки придет и узнает меня, я могу оказаться древней старухой!
Но что было делать? Я рассказывала Людвигу о своем отце, о Винсенте, обо всех, кого знала, об этой гнусной истории с потерянной туфелькой… Жаль, я не могла учить его читать и писать, но хотя бы счет он освоил. Ну и остальные тоже добавляли свои рассказы – кто о предместьях, кто о деревне, кто о военной службе…
– Я хочу быть военным, – заявил Людвиг, наслушавшись рассказов гнедого. – Кавалеристом! И я никогда-никогда не стану обижать коня!
– Кто сам конем побывал, другому точно обиды не учинит, – вздохнул Франк.
– А папа меня научит? – спросил сын, требовательно ткнувшись в мой бок. – Ну, не молчи!
– Если он нас найдет и сумеет вызволить, непременно научит, – ответила я и отвернулась, а сама подумала: «Он не найдет. А может, и не думал искать…»
– А если он не придет, я сам придумаю, как его отыскать, – упрямо сказал Людвиг. – Вот увидишь, я сумею!
– Вы чему его научили, старые клячи? – спросил гнедой Фриду с Миртой. Те сделали вид, будто мирно пасутся. Смысла в этом было немного, с такими зубами много травы не нащиплешь, но все какое-то разнообразие!
– Может, и сумеет, – сказал Дин. – Почем тебе знать? Это нам ждать нечего, скажи спасибо, что не бьют да кормят…
– А я тоже попробую, – заявил Майнц. – Ну и пускай я мамку даже не видел никогда, а если видел, то не помню. Но найду, я не я буду! Хоть посмотрю, какая она, если жива еще, конечно.
– Понастроили планов, – мрачно произнес чалый Марк, обычно молчавший. – Молодые да глупые. Учтите, мальчики, если вдруг окажетесь у людей, вам там не выжить. Хоть вы и наслушались всякого-разного, но это вам не поможет. Вы не умеете быть людьми. Вы будете выделяться. Да и жить на что-то надо, а у вас что, кубышка под елкой прикопана?
Он был то ли чиновником, то ли ученым, во всяком случае человеком образованным, и под настроение рассказывал много интересного. Но только о вещах посторонних, а о себе – никогда. Кажется, даже вожак ничего о нем не знал.
Людвиг прижался ко мне, а Марк продолжил:
– Сколько ни рассказывай, всего не объяснишь. К кому подойти, как спросить, о чем спросить, сколько что стоит… И еще подумайте, мальчики, – мы сюда попали взрослыми и одетыми. Тебя, Майнц, подменили в колыбели, у тебя разве что пеленка будет, чтобы срам прикрыть. А Людвиг родился здесь, у него вообще ничего нет.
– Мы все равно что-нибудь придумаем, – упрямо ответил Майнц. – Вот увидите!
Людвиг молча кивнул. Если ему достался отцовский характер, я не позавидовала бы феям.
Тогда мы не разговаривали дня два, не меньше, потому что все друг на друга обиделись. Фрида с Миртой на «старых кляч», Марк на пренебрежение его опытом, ну а прочие и так были неразговорчивы. Мальчишки вот только болтали да носились взад-вперед, а еще прятались в кустарнике и что-то там обсуждали. Хотя что они могли придумать? Людвиг – вовсе еще неразумный, Майнц, хоть и почти взрослый, а людей никогда не видал, только фей да нас с Агатой тогда…
А я думала, как-то там сестра… Винсент вряд ли выставил их с Волком, но как ей живется? Да и вообще, выжила ли она родами?
– Размышляешь? – спросила фея, появившись поблизости. Давненько ее не было видно! – Ну ничего, прервись ненадолго. Идем. Все идемте!
Сердце мое пропустило удар. Неужели…
– Мама, что…
– Тихо, – велела я. – Помалкивай, пока я не скажу.
– Похоже, за кем-то пришли, – сказал Франк. – Но уж точно не за мной. Кому я нужен?
Да, пришли не за ним…
– Ну вот, – сказала фея и широким жестом указала на нас всех.
– Это он? – шепнул Людвиг.
– Да… Но он нас не понимает. Он вообще не знает о тебе, – ответила я. – Я и сама не знала, пока не оказалась здесь.
– Мама, пусть он нас заберет!
– Молчи, – велела я. – Если он нас не узнает, – вернее, меня, о тебе, говорю же, он и не слышал, – то сам останется здесь…
– И тогда я с удовольствием уступлю ему место вожака, – вставил гнедой.
Да, это был Винсент, осунувшийся, небритый, но его темные глаза горели нехорошим огнем.
– Верни мне мою жену, – сказал он негромко.
За его спиной стоял Волк и… тут я пожалела, что не могу протереть глаза, а только тряхнуть гривой, – Элла! Ее-то зачем сюда принесло? И нет ли в этом подвоха?
– Выбирай, – улыбнулась фея. – Это кто-то из наших лошадей.
– Ну уж явно не жеребец, – фыркнул Винсент и прошелся перед нами. – Эти слишком стары…
Фрида и Мирта возмущенно всхрапнули.
– Следовательно, – продолжил муж, положив руку мне на шею, – вот эта вороная – моя Маргрит. А это…
Я затаила дыхание.
– Судя по масти, это мой сын, – продолжил Винсент. – Как его назвала Маргрит, если могла это сделать, не знаю, но, скорее всего, она дала ему имя Людвиг. Я так хотел.
– Ты угадал дважды… – негромко произнесла фея. – Что ж, забирай их! Они твои!
Я не сразу поняла, что стою на двух ногах, покачнулась и едва не упала, но Винсент одной рукой подхватил меня, а другой поймал сына, который и вовсе не знал, каково это – ходить по-человечески.
– Я… я в порядке, – выговорила я. Ох и нелепо же я выглядела в бальном платье!
– Я вижу, – сказал Винсент, – держи сына.
С этими словами он бесцеремонно задрал мне юбку. Спасибо, пояснил:
– Ребенка же нужно чем-то прикрыть, а твои нижние юбки вполне подойдут. Я, признаюсь, не рассчитывал на такой сюрприз, так что детской одеждой не запасся…
– Да мой плащ возьмите, – предложил Волк, – я-то и так не замерзну!
– Тоже пригодится, – кивнул Винсент отобрал у меня Людвига и всучил ему. – У тебя уже опыт есть, вот и займись.
А я впервые увидела сына по-настоящему. Он был вылитый отец… или я, поди пойми, если оба темноволосые, темноглазые и с резкими чертами лица! На взгляд ему было года четыре, а может, и больше… Поди пересчитай с лошадиного века на людской!
– Э-то па-па? – выговорил вдруг Людвиг.
– Да, – ответил Винсент. – Это я. Потом объяснимся, а пока, милостивая фея, мы имеем честь откланяться.
– Идите, – безразлично сказала она. – Имеете право. Отсюда я вас выпущу, а дальше…
– Не первый раз идем, – оскалился Волк. Я все хотела спросить у него об Агате, но это было не к месту и не ко времени. Но если муж сказал, что у того имеется опыт, значит, все прошло благополучно.
– Волк, – сказал Винсент, – я возьму жену, а тебе доверяю мальчика. Элла?
