– Ищу я…
– Птица-синица, – шепотом сказала я. – Где ты? Ты два раза нам помогла, помоги и на третий!
– Что ты говоришь, мама? – Людвиг смотрел мне в лицо, а я никак не могла поверить, что это мой сын. Не жеребенок, а просто мальчишка, вполне уже разумный. Это сколько же времени прошло в чертогах фей, что он успел так вырасти? Правильно ли считали Фрида с Миртой, если Винсент говорит – снаружи и полугода не прошло?
– Зову птицу, – ответила я. – Была тут одна…
– А зачем ты ее словами зовешь? Она так не поймет! – он отвернулся и коротко то ли свистнул, то ли чирикнул.
– Раньше понимала, – буркнула я, и долго мы еще плутали по пустынным залам, пока вдруг не услышали синичий щебет.
– Птица-синица! – я протянула руку, и она села мне на указательный палец. – Милая, выведи нас отсюда к людям! Прошу тебя…
Она снова вспорхнула и чирикнула, мол, за мной!
А что нам оставалось? Только следовать за желтогрудой птичкой, которая не раз нас выручала…
– Я помню эту вешалку, – сказал Винсент, – через эту стенку мы выходили в прошлый раз.
– Верно, – ответила я, – но тогда я могла увидеть проход, а теперь фея забрала у меня волшебное зрение.
– Попробуем наугад?
– Мама, а ты что, правда не видишь дверь? – удивленно спросил Людвиг.
– А ты видишь? – Винсент подъехал ближе и внимательно посмотрел на сына.
– Конечно. Вот, прямо перед нами, и еще вон там слева и позади тоже есть.
– Та была как раз в этом месте, – припомнила я и передала сына мужу, а сама спрыгнула наземь. – Давайте как-нибудь…
– Лошадей мы можем вести в поводу, – сказала Элла и тоже сползла с лошади. – Сейчас юбки порвем на ленты, свяжем в веревку, будет у нас караван, как мой отец рассказывал! Помнишь, Маргрит?
– Конечно, помню! – улыбнулась я. – Сударь, дайте нож… а я сама возьму, лучше держите Людвига. Он укажет, куда идти!
– Ну, попробуем, – коротко ответил Винсент, перехватив сына.
– Зачем ты сюда пошла? – спросила я Эллу, пока мы кромсали юбки и вязали узлы.
– Потому что это я во всем виновата, – ответила она. – Я захотела замуж за принца, только не подумала, чем это может обернуться. А когда ты пропала прямо из рук мужа, там, на балу… Это все видели! И я поняла… – Элла закусила губу. – Зачем мне был нужен принц? Я бы все равно не смогла жить при дворе. А Дитрих…
Она ссутулилась и покосилась на него.
– Ну скажи, – попросила я.
– Я была совсем еще маленькой. А он… Он мне казался героем – блестящий офицер на коне, я же не отличала, поручик он или генерал! Я стеснялась до слез и пряталась, а он все равно как-то меня находил. Дарил ленты и конфеты… – Элла всхлипнула, – а потом пропал. Это я после узнала, что отец отказал ему, когда Дитрих посватался!
– А теперь?
– А теперь я его никому не отдам, – сказала Элла и вытерла глаза рукавом. – Раз уж узнала – не отдам. Я скоро буду совершеннолетней, получу, что мне причиталось от отца. Да и мачеха с сестрами не такие уж противные! Знаешь, кажется, будто меня давно уже заморочили…
– Да ну?
– Правда! Ты вот всегда была чисто одета, причесана, с тетушкой своей спорила, я помню! А я… вся в саже, в грязи какой-то, слова поперек сказать не могу… – Элла покачала головой. – Снова проделки фей?
– Поди разбери, – ответила я. – Надо уходить отсюда поскорее – вот что!
Мы взяли лошадей за самодельные недоуздки и отправились прочь, туда, куда указывал Людвиг. Выход был там, я и сама помнила это место, и когда мы оказались подле круга фей, то я, каюсь, разрыдалась от облегчения.
– Мама, не плачь! – Людвиг с такой силой рванулся из рук Винсента, что чуть не упал. – Ну мама же!..
– Перестань, – приказал мне муж. – Займись ребенком, я не знаю, что с ним делать!
– Благодарю за помощь, – огрызнулась я, а Фрида и Мирта подошли ближе. Одна ласково фыркнула мне в шею, вторая просто ткнулась мордой, мол, не переживай!
Под деревьями ждал верный Браст – герцог его даже не привязывал, да еще и расседлал. И то, не вернись он, конь бы погиб. Ну и смирный серый мул, тот самый. Он от Браста не отходил ни на шаг.
Дитрих перебрался на спину Марка, а меня взял Дин, потому что старые клячи в самом деле были немолоды, и если по воздуху неслись благодаря волшебству, пробираться по лесу им было тяжело. Ну а Элла была меньше меня ростом и куда легче, ее и Франк нес без труда.
– Фрида говорит, – прислушавшись к ее фырканью, сказал Людвиг, – если что, бросайте стариков, спасайтесь сами. С феями шутки плохи.
– Это уж точно, – мрачно ответил мой муж. Сына он бережно прижимал к груди, и я его понимала – ведь это был его наследник! – Вольф, как будем возвращаться?
– Да как тогда, через Серый лес. Только там уж в березняк выйдем, если леший пропустит, – ответил тот. – Ну а что б не пропустить, узнав, как феям нос натянули, точно поможет. Да и взяли для него кое-что.
– Так это все-таки одна фея или несколько? – спросила я. – Мы тогда видели много танцующих, гнались за нами тоже несколько… Эта, как вы говорите, едина в двух лицах, а что же на самом деле?
– Какая разница? – обернулся ко мне Винсент. – Может, это ее прислужницы, может, сестры или дочери, может, она умеет не только раздваиваться… Неважно. Едем живее!
И наша маленькая кавалькада отправилась прочь, подальше от круга фей. Майнц испуганно жался к кобылам, Дин держался поближе к Брасту, а Волк указывал путь.
Серый лес сильно изменился! Сейчас, по весне, даже угрюмые деревья нежно зазеленели, показались первоцветы, и наши старые клячи умиленно вздыхали, то и дело одергивая Майнца, который все норовил отбежать в сторону и посмотреть на очередное диво – ландыш или подснежник, весенний ручей или снег под деревом. На их лугу ничего этого не было, он и не знал, что такое бывает!
Людвиг тоже глядел по сторонам громадными черными глазищами, и мне показалось, что видит он куда больше Майнца. Что ж, его не подменили, он родился в чертогах фей, с первых дней ел их пищу, как и я, и неведомо, какой дар получил.
– Маргрит, – негромко сказал Винсент. Я куталась в плащ – он тоже не забыл об одежде, да и провизии на муле – сюда Элла ехала на нем – было навьючено немало. – Я не хочу сейчас ни о чем говорить. Слишком много ушей вокруг… и прелюбопытных! – чуть повысил он голос, и Фрида с Миртой сделали вид, будто любуются природой. – Потом, хорошо? Просто… я умею вести куртуазные беседы, но это не то, понимаешь?
– Конечно, – ответила я.
– Я тебя люблю, – коротко произнес он.
– Этого достаточно, – сказала я и протянула ему руку. Как тогда, когда ему нужен был кто-то из реального мира, чтобы вернуться. Теперь это было необходимо мне, и Винсент все прекрасно понимал.
