– Так точно, – ответил наблюдатель.
– Давно спит? – спросил майор.
– С двадцати часов двенадцати минут, господин главный майор, – ответил наблюдатель.
– Записи ведёшь? – спросил майор.
– Так точно, всё до минутки, – ответил наблюдатель и придвинул к майору гроссбух. Майор на записи не взглянул.
– Ну как он? – поинтересовался он, закурив.
– Спит, – ещё раз объяснил наблюдатель.
– Э! Что ты заладил-то!
– Виноват, господин главный майор!
– Как он вообще?
– Всё тихо, всё хорошо.
– Ничем предосудительным не занимается?
– Никак нет… То есть…
– Ну?
– Этим… как его?.. Самокритикой!
– Как это? – не понял майор.
– Так вот, – разъяснил наблюдатель, – послушает по радио свои выступления, а потом критикует их. Очень крепко критикует, господин главный майор. Матерно.
Майор задумался.
– Бабу ему надо, – предположил он. – Ну ладно, этот вопрос мы проработаем, – он встал. – Остальное всё в норме?
– Все благонадёжно, господин майор… главный, – ответил наблюдатель.
– Вольно, – скомандовал майор и вышел.
Наблюдатель облегчённо вздохнул. Убедившись, что начальник ушёл, он извлёк из-за тумбочки начатую бутылку водки и условным стуком постучал по экрану.
С той стороны зеркального стекла Король поднялся с койки, взял со стола бокал вина и, подмигнув невидимому собутыльнику, чокнулся с зеркалом. Наблюдатель обоюдно чокнулся с экраном и прямо из горлышка осушил треть бутылки.
Отхлебнув глоток, Король поставил почти полный бокал обратно. Посмотрелся в зеркало: волосы чуть отросли, ссадины подзажили, только дурацкая улыбка всё ещё непроизвольно возникала на лице – болезненно и не к месту. Король отошёл от зеркала, уселся к нему спиной на раскладной стульчик перед бассейном и стал смотреть на прозрачную воду. Внезапно королевским голосом заговорило радио:
– Если сегодня вы, дорогие наши соотечественники, хотите только одного – зрелищ, то ваше желание – наш закон…
Король зажал руками уши и зажмурил глаза.
10
Посреди ночи майор проснулся в холодном поту. Лежавшая рядом делопроизводительница вздрогнула, увидев сидящего с выпученными глазами майора, и приподняла голову с подушки.
– Ты что? – обеспокоенно спросила она.
– Сейчас зазвонит телефон, – тихо сказал майор.
Они оба уставились на телефонный аппарат – тот тотчас зазвонил.
– Алло, – бодрясь, сказал майор, – главный майор вас внимательно слушает!
И он стал отпихивать рукой делопроизводительницу, жестами показывая, что разговор очень серьёзный.
– Никак нет, ваше превосходство, всегда рад! В любое время дня и ночи! Слушаю, ваше превосходство!..
Уловив могущественное имя, делопроизводительница выпустила майора из назойливых объятий и прикрылась одеялом. Майор долго слушал доносившееся из трубки и кивал головой.
– Прямая трансляция? – переспросил он и задвигал желваками. – Нет, нет, великолепнейшая идея, ваше превосходство!.. Король? Король не подведёт, мы этот вопрос проработаем… Понял вас. Ваше превосходство, я оправдаю! Так точно. Разрешите повесить трубку?
Он перевёл дух, закурил.
– Прямой эфир… Зрелище… – задумчиво проговорил майор. – Тут или в полковники, или в… покойники.
Делопроизводительница обняла его спортивный торс и радостно прошептала:
– Ты великий человек, ты – посредник между Богом и Королём!
– Дура, – спокойно заметил майор. – Знаешь, кто между ними посредник?
Вместо ответа он сложил пальцы рожками и приставил к затылку.
Делопроизводительница спряталась под одеяло.
11
Из радиоприёмника вовсю лилась праздничная музыка. Король в чёрном смокинге и белой рубашке сидел перед зеркалом. Возле него сновала гримёрша. Макияж был почти готов; гримёрша надела на королевскую голову парик и принялась его расчёсывать.
– Интересно, – сказал Король, – а где тот старичок?
– Какой? – кокетливо спросила гримёрша.
– Который меня всё время гримировал, – пояснил Король.
– Не знаю, – сказала гримёрша. – Я за него. А разве вы не рады, ваше величество?
– Нет, нет, все нормально, – ответил Король.
Причёска была закончена. Гримёрша посмотрела в зеркало на Короля и подмигнула ему.
– Ну как? – спросила она и сама ответила: – По-моему, класс!
– Да, спасибо, – сказал Король.
– Все дамы на балу будут в экстазе, – заверила гримёрша.
Собрав свои инструменты в несессер, она как-то замешкалась и сказала:
– До начала у вас ещё есть время, ваше величество. Вы ничего больше не хотите?
– Нет, благодарю, – сухо ответил Король.
– А может, выпьем коньяка? – предложила гримёрша.
– Я на работе, – сказал Король. – Впрочем, вы можете выпить, если хотите.
– Да нет уж, – обиделась гримёрша. – Как-нибудь в другой раз.
И она покинула помещение, недовольно повиливая бёдрами.
– Другого раза, надеюсь, не будет, – тихо сказал Король.
Отлепив от зеркала фотографию, он вложил её в бумажник и убрал в карман. Затем встал, выключил радио и остановился у стола. Взяв в одну руку бокал, в другую – бутыль коньяка, он вернулся к зеркалу и легонько стукнул бокалом о стекло. С той стороны послышался ответный звон. Король налил себе коньяка и произнёс, обращаясь к зеркалу:
– С праздником! С прямым эфиром!
Выпив до дна, он разбил бокал об пол. Потом сел, откинувшись, в кресло и стал пить коньяк прямо из бутылки.
12
В большом зале усадьбы всё было готово к праздничному королевскому балу. Майор, искусно скрывая нервное напряжение, курировал всю «кухню»: ходил туда-сюда, проверял, горят ли гирлянды, у всех ли официантов начищены до блеска подносы, поставлен ли свет, готовы ли телекамеры, прибыли ли артисты… Больше всего претензий предъявлялось к охранникам; проверяя исправность их радиопередатчиков, майор говорил:
– Тридцатиминутная готовность! Всем ещё раз сосредоточиться! Всё должно пройти без сучка без задоринки! Смотрите мне!
Удостоверившись в готовности охраны и прочего персонала, майор подозвал конферансье. У того слегка тряслись колени и губы дёргались.
– Гости готовы? – спросил майор.
