Глядя то на юных разбитных прачек, которые, ни на что не обращая внимания, уже вертели Трира и Черныша, подбирая им свежие рубахи по размеру, то на виночерпия, определившего кувшины возле стола и затеявшего какой-то спор со старичком лакеем, Арвел вдруг понял, что все это значит, – его тотчас разобрало на хохот, но он все же сдержался.
Опрятные и вежливые солдаты, молниеносно-исполнительный капитан, равно как весь этот удивительный порядок в крепости, означали только одно: комендант Скил превратил доверенный ему участок обороны в усадьбу старого землевладельца с ее раз и навсегда заведенным укладом бытия. И фермеры-арендаторы, и свора приказчиков, отвечающих за хозяйский доход, и вся многочисленная домашняя прислуга – все знают свое дело, свое место и свой час. Двор всегда выметен, конюхи пьяны, но в меру, повара не опаздывают с обедом ни на секунду. Лень и нерасторопность караются штрафом, сами же хозяева как минимум полдня проводят то в полях, то в расчетах с поверенными, не чураясь лично планировать ремонт оросительных систем или проверять амбары. Такая усадьба дает «и доход и почет», однако ж стоит чуть отпустить вожжи, как сгорит под солнцем урожай, уйдут к ростовщикам фамильные реликвии, а потом падет и дом, любовно выстроенный поколениями предков.
Прачки, немного замешкавшись с Дали, наконец выдали всем хрустящее крахмалом белье и, подмигивая офицерам, убежали. Очкарик-приказчик тихонько переговорил с комендантом, который вдруг принял ужасно строгий вид, и тоже ушел, остался только виночерпий, уже занявший свое место у стола, да поваренок с большим ножом, готовый нарезать холодную говядину.
Устало вздохнув, полковник – хотя сейчас, не столько комендант, сколько радушный князь, принимающий гостей, – махнул рукой и попросил всех садиться. Согласно этикету, Дали уселась по правую руку от него, заставив Скила слегка покраснеть от удовольствия. Слева сел Арвел, по бокам – невозмутимый лекарь Сач и Эйно Морил, почти засыпающий от усталости, а за ним Черныш. Трир занял место напротив хозяина, так как три стула остались за старшинами, которые пока еще возились с лошадьми.
– Прошу отведать, господа мои, – уютно улыбнулся комендант. – Впереди, боюсь, вас ждет не самый легкий путь. Уже к послезавтрашнему утру дороги начнет размывать.
– Дождь сильно задержался в этом году, – заявил Черныш, наблюдая за тем, как виночерпий наполняет его бокал.
– Такое бывает раз в два десятилетия, старшина, – ответил Скил. – Но «солнечной смерти» не будет, для урожая воды хватит вполне. Хотя какие сейчас урожаи…
– Мы видели множество брошенных земель, – пробормотал Арвел. – Хотя здесь, как мне говорили, местность пока безопасна. Куда делись все эти люди?
На лице князя появилось страдание столь острое, что Хаддену самому стало больно.
– Остров покинули тысячи людей… десятки тысяч. Виной всему – слухи о невыразимых жестокостях, творимых войском Претендентов… хотя слухи эти, в общем-то, небеспочвенны, так что винить беженцев не в чем. Выпьем за Трон, господа! – с какой-то безнадежностью в голосе произнес комендант. – Другого солнца у нас не будет.
Как только бокалы вернулись на стол, в дверях появился Гро со своими людьми. У каждого под мышкой торчал белый сверток: очевидно, прачки добрались и до них.
– Лошади размещены наилучшим образом, ваша милость. Здешние конюхи знают свое дело как надо, так что волноваться нам не о чем. Запасы овса на дорогу я принял под роспись.
– Отлично, – проворчал Трир, – мы только что пили за Трон, так что садитесь и не теряйте времени.
– Ваши люди производят впечатление настоящих молодцов, – заметил Скил, вежливым кивком повторяя распоряжение капитана. – У меня опытных вояк совсем немного, по большей части молодежь. Впрочем, на лучшее рассчитывать не стоило. Хвала богам, дворянство провинции собрало хорошие деньги на ремонт этой старой развалюхи и, главное, на пушки. Когда неприятель приблизится, сюда зайдут отряды моих соседей, а там найдется пара знающих артиллеристов. Думаю, мы сможем продержаться достаточно долго.
– С такими пушками вы легко можете контролировать всю долину вокруг Больших Петель, – сказал Арвел. – Особенно, если твердо принять в расчет тот факт, что наступать через болота Претенденты не смогут.
– Вы хорошо разбираетесь в этом деле? – блеснул глазами комендант.
– Достаточно, господин князь, достаточно. Мне довелось учиться фортификации у самого Форана, и помучил он меня изрядно. Я полностью одобряю выбор тех, кто заказал именно эти орудия. Надеюсь, вам известны их преимущества, и у вас хватит боеприпасов: если так, приблизиться к Рилцу осмелится только самоубийца. Для начала я рекомендовал бы не тратиться на шрапнель, а припугнуть неприятеля с дальней дистанции при помощи фугасных гранат, выставляя трубку на небольшую задержку. Очень может быть, что такая стрельба вовсе отобьет у них желание штурмовать вашу крепость.
– Спасибо за совет, господин Хадден. Все может быть; в общем-то, наших войск на острове предостаточно, и в случае осады нам обещали немедленную помощь с севера. Успеют ли – вот вопрос. К югу от нас творится подлинный ужас. С дисциплиной дела у Претендентов обстоят крайне дурно, линия фронта условна, и по «серой полосе» рыскают банды то ли диверсантов, то ли дезертиров, от которых нет никакого спасения. Командиры наших постов высылают по две-три сотни конных на поиски этих мерзавцев, однако толку от такого дела немного. Там, на огромных пространствах, вы можете не встретить ни единой души, хранящей верность Трону, только разбойников да запуганных фермеров, что не успели или не смогли дать ходу в сторону моря. Дело это становится нестерпимым, скоро уже остров не сможет прокормиться, а ведь еще недавно мы поставляли первосортный товар на все стороны света. Ко мне приходят несчастные люди, задающие один и тот же вопрос: «Когда может закончиться эта проклятая война?», но я не знаю, что им ответить. Впрочем, этого не знает никто.
– Скоро она не закончится, – угрюмо выдавил Хадден.
– Вы так считаете?
– Увы, да. В данный момент доступные ресурсы Претендентов превышают наши. Мы упорно делаем вид, что война – дело только и исключительно Трона, тогда как Претенденты, наоборот, поставили на свою победу все, до последнего гроша. Именно поэтому их солдаты безжалостно вырезают всех и вся, не щадя ни малых, ни великих. Им просто уже нечего терять, они не рассчитывают на какое-либо примирение. Таких войн Пеллия еще не видела. Мы считаем, что война началась из-за нелепого казуса, раздутого в обиду болезненными амбициями, а они утверждают, будто бы виной всему презрение Трона к самим основам, к фундаменту, на котором выстроено здание пеллийских свобод и тысячелетних традиций. Хуже того, для них сторонник Трона – и не человек вовсе, а так, скотина, лишенная почтения к законам и обычаям.
– Да, я читал те гнусные листки, что распространяют их наемники, – вздохнул комендант. – Читал и не мог понять: разве когда-то пеллиец был несвободен? Разве у нас были в ходу те отвратительные порядки, что мы наблюдаем у варварских народов? О каких, будь я проклят, традициях и обычаях они твердят? Право Слова, равно как и Право Воли были и остаются так же незыблемы, как и тысячу лет назад, – а права на Трон, ну извините, на то есть Сенат и жречество, им и решать. Так нет же, кому-то показалось мало. Они хотят перевернуть все вверх дном? Пусть – но зачем? В нашей истории уже бывали случаи, когда простой народ, лишенный даже владетельных вождей, сносил, как лавина, и троны, и дворцы. Это они хотят видеть итогом своей победы? Или им нужна Пеллия – пустая от людей, покрытая вместо пшеницы кровью?
