«Да рассвет ли это будет? – мрачно спросил себя Хадден. – Нет, тьма просто раздвинется, впуская в себя новый дождь, а в целом для меня не изменится ничего».
– Ваша милость… – услышал он вдруг слабый голос проводника. – Господин Арвел!
Хадден коснулся коленом бока своей лошади и оказался рядом с Чернышом.
– Что случилось? Ты потерял дорогу?
– Пока нет. Но, видите ли – тропа, по которой мы сейчас идем, впереди превращается в болото. Здесь был жуткий ливень, и теперь она залита… Я не уверен, что нам удастся пройти.
Хадден и сам чуял приближение воды, но не придавал этому значения. Блуждать по болоту такой ночью… нет. Достаточно кому-то провалиться в яму, поломать ноги лошадям – и отряд задержится надолго.
– Что ты предлагаешь? – тихо спросил Арвел. – Идти назад?
– Обойти долину по холмам. Мы потеряем много времени, но это не самое худшее. Нас будет видно.
– Видно? Такой ночью?
– Для тех, кто знает местность, ваша милость… А они где-то рядом. Там, – Черныш махнул рукой на восток, – полчаса назад я слышал лязг оружия. Если они учуют нас здесь, в низине, уйти мы не сможем.
Господин королевский инженер сглотнул и почувствовал, как подтянулся его живот. Схватка с войсковым патрулем на краю трясины не устраивала его ни в малейшей степени.
– Хорошо, возвращаемся к холмам, – решил он. – Сколько мы потеряем?
– Часа два, – покачал головой Черныш. – Но если не будем спать на ходу, то к рассвету доберемся до леса, а там хватает глухих оврагов, где нас не заметят даже в упор.
– Ты же говорил, что лес…
– Это еще не тот лес. Мы приближаемся к «влажной полосе». Здесь уже нет ни степей, ни полей – характер растительности меняется, как меняется и рельеф. Лес, в котором мы укроемся, – последний из привычных вам. Дальше, – Черныш сплюнул, – мы сможем двигаться только по охотничьим тропам, иначе – никак. В войсках Претендентов о них не знают, они вообще не суются в заросли. А проводников у них… – он снова плюнул и вздохнул, – проводников у них нет.
Трир развернул отряд, и через десять минут после этого Черныш, махнув рукой налево, начал подъем на первый из гряды холмов, окружающих долину с северо-запада. Когда лошадь Хаддена взобралась по сырому песку к плоской, лишенной растительности вершине, он с ужасом понял, что имел в виду проводник.
Сейчас фигура Черныша вполне отчетливо различалась на фоне вдруг посветлевшего неба. Арвел посмотрел вниз – туда, откуда они только что выбрались. В низине стояла тьма, глухая и недвижная, тогда как здесь, на холме, он ощущал пусть слабый, но все же ветерок, не дающий сгуститься туману.
– Будь я трижды проклят, – прохрипел за спиной Трир.
– Ты считаешь?.. – обернулся Арвел.
– Небо светлеет, скоро появятся звезды. Наша кавалькада будет видна, как фигурки в детском театре теней! Неужели этот психованный гаденыш все-таки завел нас в ловушку?
– Какая ловушка?! Вели людям ехать поживее и не забивай себе голову!..
Грунт под тонким слоем мокрого песка здесь был куда тверже, чем в низине, так что лошади шли без усилий, ходко. Вглядываясь в серый полумрак впереди, Арвел пытался понять, где заканчивается эта гряда, тянущаяся полумесяцем куда-то к западу, но разглядеть ничего не смог. Черныш, впрочем, двигался весьма уверенно, уже не доставая компас – очевидно, он твердо знал, куда именно они должны прийти.
Вверх-вниз, с холма на холм… через полчаса по шляпе Хаддена застучали крупные капли, и он с некоторым облегчением понял, что с востока их догоняют тяжелые низкие тучи. Впервые за очень долгое время дождь показался ему облегчением. Арвел выставил перед собой ладонь, чтобы почувствовать, как падают на нее капельки воды, способной сейчас дать им приют во вновь сгущающейся тьме.
– Сзади! – ударил по ушам крик Эйно, двигавшегося замыкающим. – Нас догоняют!
Мгновенно развернув лошадь, Черныш оказался рядом с Хадденом, прикрывая его собой. Трир выкрикнул какую-то хриплую команду, помчался вдоль быстро разворачивающейся цепочки людей и лошадей – в руке его тускло светился длинный клинок. Арвел дернул повод и, не глядя на Черныша, достающего свое ружье, послал лошадь вниз по склону – косо, навстречу хрипу и лязгу нападающих, которые он теперь слышал совершенно отчетливо. Они мчались по следам отряда и теперь взбирались по отлогому холму, на вершине которого сейчас находился Арвел… поэтому ему нужно было вниз.
Он уже представлял себе рисунок события: преследователи надеялись атаковать их сверху, но выдали себя шумом, и поэтому все сложилось наоборот. Он услышал, как пролаяло ружье Дали, а ответом ему раздался чей-то полный боли крик. Сразу за Дали огонь открыли и остальные. Арвела это сейчас не волновало, ему нужно было во что бы то ни стало обогнуть холм до того, как преследователи поднимутся наверх.
Его лошадка, немного упрямая, но зато сильная и резвая, словно разгадала план хозяина. Чтобы добраться до высоких кустов левее тропы, Хаддену понадобилось совсем немного времени. Прежде чем остановиться, он сунул правую руку в небольшую сумку, привязанную к задней луке седла, и достал оттуда небольшой пузатый цилиндр, а также – штырь с насечкой, один из тех, что сделал для него старый мастер Дотти. Заставив лошадь встать на месте, инженер очень осторожно ввел штырь в отверстие на торце цилиндра и чуть провернул его, – а потом резко дернул на себя. В воздухе запахло острым, кислым дымом.
Арвел привстал в стременах и, размахнувшись, швырнул цилиндр туда, откуда раздавались лязг, топот лошадиных копыт и визгливая ругань людей, уже осознавших, что их план провалился и легкой победы ждать теперь не стоит.
В ночи блеснула ослепительная оранжевая вспышка, и ударил глухой раскат грома.
– Годится! – в полном восторге завопил Хадден, доставая следующую гранату.
В свете второго взрыва он отчетливо увидел, как падают и летят по склону всадники, изуродованные гвоздями, ржавыми гайками и прочей железной дрянью, которой господин инженер любил начинять свои изделия.
На перепуганных, оглушенных и ничего уже не соображающих врагов сверху обрушились Трир, Гро и кто-то еще – Арвел не очень видел, кто именно. Со звоном и стуком мечи врубились в металл доспехов, с характерным чавканьем углубились в плоть, круша кости и выбивая фонтаны крови из разрубленных конечностей. Нападавших было немного, от силы полтора десятка, и дерзость их атаки можно было оправдать только тем, что они наверняка приняли отряд Хаддена за банду дезертиров, двигающуюся с награбленным имуществом. Сами же они, как видел по доспехам и мундирам Арвел, относились к одному из кавалерийских полков Центрального корпуса армии Претендентов – скорее всего, обычный ночной патруль, состоящий из людей не самых обученных, но зато вполне самонадеянных.
На тропе все смешалось, и теперь метать гранаты было нельзя. Грохнуло ружье Дали, слетел с лошади молодой офицер, замешкавшийся у подножия холма. К Триру и его людям неожиданно присоединился Черныш с длинным кавалерийским мечом. Все четверо работали слаженно и – недолго. В воздухе еще пахло удушливым, кислым дымом жуткой взрывчатки, составленной самим Хадденом, но бой уже завершился. Дважды взмахнул кривым ножом Черныш, добивая раненых; Трир сидел на лошади, положив окровавленный меч поперек седла, и смотрел на него сверху вниз без всякого выражения, застыв, будто каменный.
