– Так вот господин старший повар…
– Погоди, – перебил поваренка Арвел, вставая. – Козлята, говоришь? А кто их заказывал? А мясник что, один был? Один, сам? А разгружал кто?
– А мы и разгружали, – немного опешил паренек. – Он и в самом деле какой-то странноватый был, тощий такой – где это мясников тощих видали? И морду все под капюшоном прятал.
– А плащ у него рыбой вонял, рыбой! – пискнул младший поваренок. – Чего у мясника плащ рыбой завоняет, он что, рыбу там на бойне рубит, а?
– Где мясо?
– В холодную отнесли, в чан бросили. До обеда ведь, я думаю…
– Старшего повара! Живо, бегом! Где мясо, показывайте?
Резко побледнев, старший поваренок бросился искать начальство, а его младший товарищ, робея, повел Арвела за кухонный навес, где был вырыт временный погреб. Вдвоем они сдвинули дощатый щит, и Хадден спустился по нескольким ступеням в яму, где лежало завернутое в холсты мясо, а рядом стоял деревянный ушат, на треть наполненный красным уксусом. Арвел нашел на земляном полу какую-то веточку, очень осторожно приподнял прикрывающее козлятину полотно, принюхался. Пахло уксусом – и ничем больше. Хадден нагнулся, потыкал в мясо веточкой, потом издал короткий рык и выскочил из ямы, почти не касаясь ступеней.
– Кто-то это трогал?! – заорал он старшему повару, уже прибежавшему из кухни. – Руками трогали?
– На холсте перегружали, – выпучил глаза тот. – Игмар сюда… ну, это вот… В чан закладывал.
– Игмара отделить от остальных, заставить его мыть руки черным мылом, пока кожа не полезет, а потом тростниковой тереть! Лекаря сюда, быстро! Никому ничего не трогать, слышите?! Я сейчас вернусь! Да! Игмар этот – к каше прикасался? К завтраку вообще?..
– Да он сразу после этого всего спать лег, ваша милость. Он же ж с вечера тесто месил. Вон он дрыхнет в палатке, храп его слышно. Сразу так – умылся и спать лег, пекарь же он у нас…
– Поднять этого пекаря, пусть моется и господина лекаря ждет!
Влетев в свою штабную резиденцию, Арвел забарабанил кулаками в дверь Хонт-А-Ллора.
– Поднимайтесь, старина, живо, вы мне очень нужны! Дело серьезное, скорее!
За дверью стукнуло, через пару секунд на пороге появился лавеллер в вязаной пижаме довольно странного для Арвела покроя. Судя по его виду, он уже не спал.
– Что случилось?
– Похоже, нас хотели травануть. У вас есть увеличительное стекло? Нужно рассмотреть кое-что. Мои глаза, увы, явно похуже ваших, а мне нужна уверенность…
– У меня есть все, – Хонт уже исчез в комнате, – но я математик, а не химик. А с чего вы взяли, что речь идет об отравлении?
– Сами увидите! Богами молю, быстрее!
Пушкарь собирался недолго. Вскоре он вылетел в коридор, держа в руке небольшую сумочку и пару хорошо просмоленных парусиновых рукавиц. Арвел молча хлопнул его по плечу и выскочил на воздух.
Возле кухни уже толклись Трир в расстегнутой форменной куртке, Колло Эстиц и дежурный офицер, рассказывающий о фуре, приехавшей на рассвете. Из палатки, где спал ни в чем не повинный пекарь, раздавались вопли полкового врача капитана Банди:
– Рот раскрой, олух! Язык держи… Дайте мне больше света, балбесы! Сюда лампу, сюда, к морде его! Глаза теперь… на меня смотреть!
– Манли! – еще издалека заорал Арвел, и полковник Трир сразу обернулся, вытянул шею. – Бери всех, кто видел этого мясника, бери солдат, летите за ним!..
– Да он уже… В городе, наверное, – раздраженно махнул рукой дежурный. – Кто мог думать, что так вот?..
– Не важно, ищите в окрестных кварталах! Фуру запомнили? Ищите, ищите!
Трир тут же сорвался с места и помчался к солдатским палаткам. Дежурный, придерживая длинный караульный меч, потрусил в сторону ворот. Не глядя на них, Арвел взял Хонта за рукав и подвел к яме, где лежало злополучное мясо. Пушкарь молча кивнул. Надев рукавицы, он спустился вниз.
– Что вы надеялись тут рассмотреть, господин Арвел?
– Отверстия, Хонт, маленькие дырочки в козлятине. Я почти уверен, что видел их, но поспешил за вами.
– Отверстия в мясе?!
Лавеллер с большим сомнением покачал головой, но все же раскрыл свою маленькую сумку и достал лупу в медной оправе.
– Света вам хватит? – спросил сверху Арвел. – Или лампы подать?
– Не надо, света мне сейчас уже достаточно…
Из палатки тем временем вышел лекарь Банди, вытирающий руки ватой, смоченной в каком-то едком растворе. Лицо у него было смущенное.
– Я, ваша милость, хирург, – сказал он Арвелу, – так что с отравлениями встречаюсь не каждый день. На данный момент у пекаря никаких симптомов нет. Мои помощники сейчас смешают ему рвотное, и я уверен, что он выблюет все на свете – но никаких гарантий, конечно же, быть не может. Если б я хоть представлял, о каком яде идет речь…
– Этим вы, наверное, и займетесь, – отрывисто произнес Хадден, глядя в спину Хонта, согнутую над чаном с козлятиной.
– Я?! Помилуйте, но что вы имеете в виду?
– Обождите минуту! Ну что там, Хонт? Что вы видите?
Лавеллер выпрямился в яме, повернулся к Арвелу, и тот поразился, насколько белыми от еле сдерживаемой ярости были его глаза.
– Вы были правы, господин мой, – заговорил Хонт. – Козленок истыкан чем-то вроде тонкой проволоки… И уверяю вас, повара бы эти дырочки не заметили – а даже заметив, вряд ли придали им значение. Погодите, господа, не суйтесь сюда! Я в рукавицах, так что вытащу чан без посторонней помощи. А туши придется вынимать крюками.
Он снова нагнулся, осторожно поднял деревянную бадью и выставил ее на край ямы, а потом поднялся сам. Доктор тотчас же протянул ему комок мокрой ваты.
– Смойте на всякий случай, – сказал он.
Хонт не ответил – сперва он отошел на пять шагов в сторону, где еще тлел ночной костер, и бросил в него свои рукавицы, а только потом вернулся к яме и взял вату.
– Банди, идите на кухню, пусть выворачивают в эту яму котлы с кашей, моют все на свете и моются сами. И рвотное всем, до упаду. Солдатам придется завтракать запасами солонины. И обедать тоже. Это не рядовой случай. Козлята предназначались для офицерской кухни, и да расчленит меня святитель Бран, если б хоть один из поваров заподозрил такое предательство!
– Я распоряжусь выдать сухари и открою крепкое вино, – кивнул Банди. – Ребята переживут, подумаешь… Какие-то запасы есть у всех и каждого.
– Не уходите далеко, вы мне скоро понадобитесь. Ну, что? – когда лекарь скрылся под кухонным навесом, Арвел повернулся к Хонту. – Каково ваше мнение?
– Весьма рациональная диверсия, – деревянным голосом ответил пушкарь. – Признаться, с таким делом я еще не сталкивался. Скажите, как вы догадались про дырочки в мясе? Их же действительно почти не разглядеть?
