Что мог предложить Олдер старому царедворцу?.. Знатность рода? Так отец Олдера был младшей ветвью Остенов… Земли?.. У Дейлока их намного больше… Свой меч и будущее победы?..
Раздумывая, Олдер медленно покачал головой: поступить так, как положено – заручиться поддержкой главы рода Дорина и попросить его вести переговоры со спесивым и самолюбивым Миртеном, Остену мешала гордость… Да и условия спора в этом случае вряд ли бы были соблюдены… А потому, приведя себя в порядок, Олдер отправился не к двоюродному брату, а к всезнающему Иринду…
Старый «Карающий», услышав озвученную Олдером просьбу, долго возмущался и вопрошал, на кой ляд Олдеру понадобились раскрашенная кукла и спесивый кабан, в качестве тестя? Не лучше ли было – коль уж так приспичило жениться, выбрать в супруги не капризный, избалованный родителем цветок, а скромную, воспитанную в строгости девушку, которая действительно станет хорошей женой и хозяйкой поместья?..
Олдер не стал таиться от бывшего наставника и рассказал ему о своем споре. Результатом этого признания стал новый ворох возмущений и нравоучений, но потом Иринд, в который раз назвав Остена глупцом, все же рассказал ему все то, что знал о Дейлоке и его связях. Олдер же, выслушав как брань, так и откровения старика с самым смиренным видом, покинул жилище Иринда с четким осознанием того, что надо делать. Сложившийся в голове Остена план опять был верхом дерзости, но Олдер верил в свою удачу.
…Было уже обеденное время, когда вернувшемуся из твердыни Владыки и теперь разбирающему присланные ему отчеты из имений Дейлоку Миртену доложили о неожиданном визитере. Если бы не вовремя прозвучавшее «Остен», Дейлок велел бы выпроводить незваного гостя прочь, но с представителями древних, хоть и редко появляющихся при дворе родов следовало считаться, и потому Дейлок, со вздохом отодвинув от себя бумаги, велел провести гостя во внутренний сад.
Сам Миртен едва успел спуститься вниз, как в одном из выходящих во внутренний дворик коридоров раздались четкие, уверенные шаги, а еще через пару мгновений в сад, отодвинув плечом замершего, чтобы представить гостя, слугу, вошел молодой воин в куртке «Карающих». Судя по нашивкам – сотник. Сожженный солнцем в походах до черноты, высокий и жилистый, но с испоганенной кривыми плечами выправкой…
– Я, Олдер из рода Остенов, рад видеть тебя во здравии, Дейлок Миртен. – чуть хрипловатый голос просителя (а в том, что сотник явился к нему с какой-то просьбой, Дейлок не сомневался ни на минуту) звучал уверенно и спокойно… Даже слишком уверенно, и Дейлок, буркнув:
– Взаимно… – даже не предложил гостю присесть, а сухо осведомился. – Что тебя сюда привело, Остен?
Сотник чуть склонил голову, пряча в уголках губ усмешку.
– Я слышал, что у тебя, достопочтимый Дейлок, возникли трудности в поисках достойного жениха для твоей прекрасной дочери. Я пришел разрешить их.
– Что? – от такой наглости Миртен на несколько мгновений онемел… Нет, конечно, всему Амэну известно, что такое Остены. Испокон веков этот древний род жил войной, служа славе и мощи Амэна на ратном поле. Начертанный же на их гербе с коршуном девиз – «во внезапности – победа» – лучше всего пояснял склад характера представителей этого достойного семейства… Но тут, похоже, внезапность перепутали с наглостью…
– О каких затруднениях ты говоришь, Остен? – оправившись от неожиданности, Миртен поудобнее устроился в кресле, и, сложив руки на объемистом животе (что поделать, чревоугодие было слабостью вельможи), наградил молодого сотника неприязненным взглядом, который должен был, по замыслу Миртена, несколько умерить пыл гостя… Да не тут-то было. Остен лишь тряхнул головой, и сказал, улыбаясь уже в открытую.
– О тех самых, уважаемый Дейлок. Вашей дочери уже девятнадцать. Еще немного, и она окажется перестарком…
– Не окажется – я уже почти сговорился с Гейбером Суреном. – вновь попытался осадить заявившуюся к нему в дом темноволосую чуму Миртен, но «карающий» даже не подумал сдавать позиции. Более того – пошел в атаку.
– Вы и сами, уважаемый Дейлок, знаете, что это не лучший выбор. Гейбер, конечно же, богат, но слишком мнителен и ненадежен. Он не станет для вас надежным союзником, к тому же – родство с Владыкой, палка о двух концах…
После такого поворота Дейлок онемел второй раз, ведь Остен походя, озвучил все его сомнения касательно союза с Гейбером, а молодой сотник между тем продолжал говорить.
– Что же касается достопочтимого Сужема, то он уже давно и верно женат на винном бочонке, а из-за бесконечного мотовства его владения уже уменьшились на треть – не думаю, что вы заходите отдать приданое дочери в такие руки. Итого, двое из претендентов уже не подходят. Остается лишь Горин. Он молод, знатен и состоит в замковой страже. Чем не жених? Но есть и одно но – в нем нет нужной смелости и огня, так что все его продвижение по службе закончится тем, что он будет выносить ночной горшок нашего Владыки. Не более…
К этому времени Дейлок уже достаточно пришел в себя и, вскинув руки в протестующем жесте, сказал:
– Стоп… Я уже понял, что ты подготовился, придя ко мне, но скажи – что такого можешь предложить мне ты?.. Одного союза с семьею Остенов мне не достаточно…
Сотник вновь усмехнулся:
– Я знаю это, уважаемый Дейлок… Я не стану ничего говорить о союзе с Остенами, хотя бы потому, что не имею такого права – мой отец был младшим в роду… Но я могу предложить тебе свой меч и свои победы.
Пока их немного, но за участие в сражениях я уже был отмечен Арвигеном, а дарованные им земли увеличили мое состояние на треть. И это только начало – не далее, чем через два года, я сменю нашивки сотника на знаки тысячника…
– Это все слова! – Дейлок, решив, что уже и так позволил набивающемуся в женихи к его дочери Остену слишком много, вновь поднял руку в протестующем жесте. – Таких, как ты, в войсках нашего Владыки больше, чем надо… А твой меч?.. Что он может?.. Мне нужен умный союзник, способный защитить меня от недоброжелателей и завистников, а не наглый, живущий войною щенок! Ты…
Дейлок хотел сказать что-то еще, но, встретившись взглядом с черными глазами Остена, внезапно поперхнулся первым же словом. В одно мгновение лицо сотника изменилось, застыв, точно маска из темной бронзы, а глаза оборотились бездонными, страшными провалами, от которых невозможно было отвести взгляд… Губы маски неожиданно шевельнулись, и до слуха Дейлока донеслись странные, чужеродные слова, складывающиеся в зловещий шепот, а вслед за ними пришла боль…
Вначале закололо сердце, а виски словно бы сжало железным обручем, потом боль растеклась огненной лавой по груди и голове. Дейлок хотел было закричать, но из сведенного судорогой горла вырвался едва слышный хрип. В глазах потемнело… Борясь с удушьем, Дейлок судорожно открывал рот, точно выброшенная на берег рыба, но когда вельможа с ужасом осознал, что еще немного, и он умрет, боль и удушье отступили точно по волшебству…
С трудом отдышавшись, Дейлок вытащил платок и, промокнув мокрое от липкого пота лицо, молча, воззрился на по-прежнему излучающего безмятежное спокойствие Остена. Тот же, поймав взгляд вельможи, едва заметно усмехнулся.
