– Подарок? – вежливо поинтересовался посетитель.
– Почему подарок? – удивился хозяин, чей светлый костюм невыгодно подчеркивал коричневые от табака зубы. – Сам купил. Что мы, бедные?
То, что материальное благополучие сменило прежнюю нищету военно-промышленного «ящика», заметил бы даже слепой. Оставались сомнения, сопровождалось ли оно духовным обогащением.
– У меня поручение Администрации Президента. Госструктуры обязаны оказывать полное содействие, – в командном тоне начал Алехин разведку боем, предъявив флешку-мандат.
– Вы находитесь в частной компании, – спокойно парировал вице-президент. – Хотя мы с уважением относимся к запросам государства.
– Тогда поясните, если не затруднит, характер ваших взаимоотношений с министерством обороны. Секреты меня пока не интересуют. Здесь же находился институт Спецстроя?
– Вы хорошо информированы. В прошлом наша организация так и называлась. Однако несколько лет назад её преобразовали в ОАО.
– Дайте, угадаю: сначала со 100-процентным госучастием, затем доля государства была выкуплена или размыта дополнительной эмиссией акций.
– Что-то в таком роде, – не смутился владелец кабинета. – Однако корпорация по-прежнему партнер минобороны и других силовых ведомств, получает госзаказы на проектирование спецобъектов даже в большем объеме, нежели раньше. Удовлетворены?
– Только относительно статуса, – продолжил Матвей. – Хочу успокоить: у меня нет желания копаться в тонкостях сомнительной приватизации оборонного предприятия и его последующей накачки бюджетными деньгами. Нужны детали одного проекта, реализованного институтом перед распадом СССР. Если предоставите сведения, исчезаю. Если нет, разбираться прибудет группа экспертов из трех-четырех силовых ведомств.
– К чему угрозы? – куратор «общих вопросов», безусловно, имел обширный опыт общения с проверяющими, как и серьезную поддержку тех, кто санкционировал раздербанивание военного НИИ и участвовал в дележе добычи. – Просто скажите, что конкретно интересует.
– Плавучий причал индекс ПП-88-П. Думаю, строительство завершено в Николаеве в 1991 году.
– Индекс мне не знаком – слишком давний. Полагаю, смогу вам помочь, не нарушая инструкций по секретности. Правда, в неофициальном порядке.
– Нужны точные данные.
– Не сомневайтесь, Матвей Александрович. Наша пожилая сотрудница – пенсионер, работает на дому по контракту – кладезь справочной информации. Напишу ей записку. А пока дайте отсканировать ваш паспорт и сообщите телефон в Администрации, по которому подтвердят ваши полномочия. Вы из разведки?
– Временно возвращен на службу. А вы из контрразведки?
– Отставник. Раньше за зарплату охранял секреты «ящика», после приватизации стал акционером – миноритарием, конечно. Заезжайте, когда выдастся свободный час, посидим, вспомним боевое прошлое, – вице-президент распахнул левой рукой дверцу бара с серьезной коллекцией спиртного, правой – хумидор с сигарами.
– Вы меня искушаете, – жеманно ответил гость.
– Чуть не забыл: Клавдия Андреевна – дама в преклонном возрасте, не без причуд. Сильно зациклена на живописи, особенно на старых голландцах. Но память потрясающая, поверьте.
– Тогда добавьте в записку, что передаете со мной художественные альбомы.
Старшой ехал по Фрунзенской набережной после проверки сотрудников, наблюдающих за Тамарой. Настроение ровное: дома порядок, работы немного, погода отличная, люди прогуливаются вдоль Москвы-реки. «Кто это? Тот низкожопый? Знакомый тип. Точно, он подходил к Тамаре и следил за Ксенией». Развернувшись и остановив машину, капитан достал фотоаппарат с зумом и сделал несколько снимков. Субъекта ранее не удалось разыскать по месту регистрации, а Алехин жестко приказал найти. И вот, удача улыбнулась. «Борец», а его кличку выудили из досье МВД, спустился по трапу в ресторан-поплавок. Выдержав паузу, в «Маму Розу» зашел и опер – оглядеться. Сразу стала понятна картина: здесь собирались члены ОПГ и гости её лидера. Чтобы не светиться, капитан выпил бокал пива – конспирация не подразумевает употребление сока в местах скопления криминала. Скоро ушел, подтянув наружку, дежурившую у Дома Кагановича.
Новый противник насторожил Старшего: «Здоровый бычара – тянет кило на 110. В одиночку не взять!» Худощавый оперативник владел приемами самбо и не раз выходил победителем из серьезных схваток, тем не менее, осознавал, что «Борца» без оружия не одолеть. Хотя и тот наверняка вооружен. «Интересно, какая „пушка“ у него? Наверное, „стечкин“ – любимый ствол чеченских боевиков – с перламутровыми „щечками“.» Капитан предпочитал «гюрзу» – выбор российского спецназа. Что подтверждал и личный счет капитана: двое убитых и двое раненных. Однако сегодня в кобуре под мышкой лишь «Вул» – крохотный бесшумный пистолет, удобный для скрытого ношения, но никчемный в серьезной перестрелке.
«Размазанное ухо» нравился «Танку», только босс не решался сделать его бригадиром, предпочитая давать ему простые поручения. Организаторские способности парня не впечатляли, хотя исполнительности и напористости не занимать. В прошлом году в одиночку завалил заметную фигуру из конкурирующей банды. Однако «Борцу» так нравилось пускать в ход оружие, что «Танк» вынужденно запретил ему брать с собой «стечкин» без особых причин. Сегодня причин не намечалось, что вынудило чеченца просто жестоко избить двух студентов, которые косо на него посмотрели в метро. А мог бы и пристрелить.
Из других причуд подчиненного лидер ОПГ не мог понять нежелание иметь авто или хотя бы научиться им управлять. Тупица любил ходить пешком вместо того, чтобы комфортно и безопасно передвигаться в салоне за темными стеклами. Еще парень много и часто ел. Как у любого бросившего выступать спортсмена, привычка жрать вела к ожирению. «Борец» умеренности не проявлял ни в чем. Особенно в бабах: стремление трахать всех, кто оказывалось в поле зрения, сильно поле ограничивало. Хотя лидеру ОПГ это даже импонировало: горец – прост и понятен, в отличие от иных «братьев», норовивших обмануть или предать. В пищевой цепочке «Танк» видел его медведем, то есть хищником, пусть и всеядным. Что правильнее, чем мнение Старшого, считавшего бандита быком, из семейства полорогих отряда парнокопытных. Себя «Танк» видел одиноким волком на вершине, как на флаге Ичкерии.
Обнявшись с «Борцом» и выслушав доклад, «Танк» взял тайм-аут, чтобы переварить новости. Через час поманил пальцем и велел отправить в Хельсинки данные по семье Алехина. Насчет Артура приказал пока ждать. Кивнув, «Размазанное ухо» отправился в автосервис. На сей раз его проследили до компьютера, с которого он отправил письмо: «Располагаем спецификациями на интересующие вас аппараты. Просим уточнить технические и коммерческие параметры сделки». Сообщение и предыдущая переписка с данного IP-адреса, архивированная российским провайдером, через СОРМ стали достоянием опергруппы. Поверхностный анализ не выявил связи с операцией Грига. «Про наркоту толкуют», – неверно предположил Старшой.
Чудов, несмотря на карьерный рост в разведке, не утратил человеческих слабостей. Что свидетельствовало в его пользу и оправдывало оперативный псевдоним, когда-то избранный для него Григом. Он, так и не став полным циником, имел претензии на пост Директора. Еще хотелось признания его качеств разведчика, причем и со стороны бывшего учителя. Именно поэтому Игорь пригласил Матвея на конспиративную квартиру в городе для откровенного разговора.
