Чудов возражать не стал, хотя и полагалось. В такие минуты настоящий профессионал принимает решения по наитию, не по инструкциям и протоколам. Заместитель Директора не стал развивать кипучую деятельность, чтобы при неблагоприятном исходе заявить: «Мы сделали всё возможное, но…» Иногда важнее то, что НЕ ДЕЛАЕШЬ. Позже Г риг вспомнит о верной реакции друга, в котором чинуша так и не переборол человека долга.
– Балхаш, поднатаскай меня быстренько, как стрелку провести.
– Матвей Александрович, лучше послать спеца. Вы не справитесь. Клиент серьезный.
– Эти твари, наверняка, готовились, знают меня в лицо, место подобрали, возможно, организовали контрнаблюдение. Твой боец их спугнет, и тебе известно, что случается с заложниками в подобных случаях.
– Знаю. Однако и вы знаете, что в схватке побеждает тот, кто сильнее. Преступник – бывший спортсмен, моложе, тяжелее, вооружен.
– В схватке побеждает тот, кто злее. Я очень зол, Балхаш. Наверняка, у бандита борются два чувства: страх и алчность. Надо убрать его страх передо мной и пустить в глаза денежную пыль. Много денег не понесу: сразу убьет девочку и меня.
– Давайте пораскинем мозгами. Вы ведь левша, помнится? Рост у вас большой, за 180. Возраст великоват и вид усталый после бессонной ночи. Вот наши «козыри», ими и сыграем. Можно взглянуть на вашу трость? Стилет, сразу видно! Пригодится. Еще у меня есть новая вещица, импортная – покажу её в действии. Часики у вас броские…
На поселковой улице «Борец» остановил проезжавшую «шкоду», Ксению крепко держал за талию. Засвеченный «порше» он решил бросить.
– Подвези на станцию, 500 рублей плачу. А?
Водитель неосторожно открывший окно, отказался.
Преступник задушил его одной рукой. Легко сломал гортань, потом хрустнули позвонки – совсем неслышно. Спорт развивает мышцы, бандитизм – презрение к чужой жизни.
– За руль, б***ь, – приказал, вышвырнув в кювет убитого.
– Я не умею, – прошептала Литвинова, – только еще учусь.
– Если не сможешь вести тачку, ты мне больше не нужна, – пригрозил «Размазанное ухо».
Автомобиль поехал. Не быстро и сравнительно прямо. В пути, с мобильника мертвого владельца «Борец» набрал номер Алехина.
– Хочешь свою проститутку, приезжай в недостроенную больницу в Ховрино. Один приходи, мы тоже одни будем. Захвати деньги, много. Мало принесешь, разорву девку.
– Хорошо, уважаемый, – торопливо согласился Матвей. – Дайте мне услышать Ксению.
– Говори, сучка драная, – трубка оказался у губ Литвиновой.
– Я боюсь, – только и смогла прохныкать в неё девушка.
Место похититель выбрал неслучайно: знал дорогу, поскольку изредка с «братьями» выезжал туда на «охоту» – избивать (и не только) заполонивших недострой бомжей и сатанистов. Сооруженные и брошенные 12-этажные коробки со сложной планировкой напоминали с высоты птичьего полета знак Biohazard, случайный человек мог часами плутать в комплексе и не найти нужное место. Подходы просматривались, а любое появление силовиков сразу вызвало бы панику местных обитателей. Полиция избегала там появляться, хотя требовалось выезжать часто – в местном ОВД находилось на расследовании более 1000 заявлений, связанных со смертями и прочими преступлениями. «Борцу» и Литвиновой ехать было недалеко, и, оставив «шкоду» неподалеку, они вошли в мрачную зону, облюбованную сталкерами недобрых мастей.
Разведчик добрался позже – даже с сиренами и мигалками долог путь через Москву, забитую четырьмя миллионами машин.
– Балхаш, попроси держать только периметр. Аккуратно. Если через полчаса не выйду, вяжите или валите здешнюю публику, потом разбирайтесь.
– Ок. Давайте повторим телодвижения. Исходим из того, что преступник один. Организаторы похищения уже вынудили вас к уступкам и вряд ли станут рисковать, посылая свежих людей, чтобы прикрыть «Борца». Этот гад уже труп по-любому. Итак, начали.
Бетонное нагромождение балок, плит и обломков затрудняло проход. Свет попадал только через отсутствующие фрагменты внешних стен. Мусор и грязь за десятилетия образовали внутри горы и пещеры; дыры в перекрытиях и шахты лифтов – ущелья и пропасти.
Изредка мелькали сомнительные личности и тут же исчезали в каменных джунглях из коридоров, закоулков и залов. То ли боялись пришельца в светлых брюках и белой тенниске, то ли следили за ним, рассчитывая поживиться. Телефон завибрировал.
– Шагай на восьмой этаж, по лестнице справа от главного входа.
«Ага, видит меня», – сообразил Алехин и побрел наверх, прихрамывая и переставляя трость. На этаже встретила куча отходов жизнедеятельности не одного человека и не за один год. По неведомым причинам «жильцы» выбрали площадку туалетом. Попадались иные следы обитания: подобие нар, рваное кресло, железная бочка-печка, залежи пустых бутылок. Голос раздался сзади, из-за колонны, скрывавшей преступника с пистолетом и заложницу, чьи руки были связаны.
– Стой, а то грохну.
– Стою, – боязливо и хрипло отреагировал шпион, поспешив поднять руки и медленно поворачиваясь, чтобы противник мог осмотреть на предмет оружия, вернее, его отсутствия. Глаза Грига оценили противника: «Здоровый кабан!»
Мощный бандит («„Размазанное ухо“ – точно он!») изучал седого, небритого мужчину, на вид лет шестидесяти. Глаза красные, припухшие. Взгляд опущен в землю. Голова временами подергивалась, аритмично. Высокий когда-то человек словно стоптался: позвоночник сгорбился, голова поникла, глаза потухли. Руки висели нескладно. Левая опиралась на трость, правая держала прозрачный пакет с пачками денег и бумажником. Общее впечатление жалкое. И поза, и тело излучали страх и поражение. Чеченец встречал таких среди жертв, при жизни омертвевших от унижения и насилия. «Победа»! – чуть не заорал он, однако сдержался.
– Старый, положил деньги и трость, снял рубашку и штаны, отошел назад.
Оставив Литвинову, «Борец» осмотрел вещи. Затем подозвал пришедшего и ткнул «стечкиным» в лоб.
– П***р гнойный! Завалить меня задумал, – враг, довольный, что обнаружил замаскированный стилет, переломил клинок о колено.
– Что вы! Просто хромаю чуток. Друзья подарили, я и не знал, что трость открывается, – испуганно залепетал ветеран, принюхиваясь в безуспешной попытке уловить адреналиновый запах страха и настороженности врага. Его не ощущалось: туша воняла жестокостью и немытым телом. Это давало шанс.
– Не п***и. Тридцать штук баксов – отстой. Пристрелю! – пригрозил горец.
– Позже смогу еще достать. У меня есть кредитки, – Матвей полез левой рукой в бумажник, доставая содержимое.
– Засунь их себе в жопу! – рявкнул противник. И тут же передумал, вспомнив, что их владелец, считай, уже мертв. – Давай карточки сюда, может, кому продам за полцены.
– Вот хронометр Ulysse Nardin, швейцарский, золотой, 50 тысяч стоит, – Алехин выпрямился во весь рост, высоко поднимая правую руку с часами.
