– Фло, у меня от удара частично повредилось зрение: одни предметы вижу, другие – нет.
– Это как же так? – усмехнулась виконтесса.
– Представь себе: окно вижу отчетливо, даже пролетающих мимо ночных бабочек вижу. А решетку на окне не вижу – и все тут!
– Все в порядке с твоим зрением. Решетки просто нет.
– Вот так номер! – воскликнул я изумленно. – Почему же мы еще здесь? Дай-ка угадаю: под окном – ров с крокодилами?
– За окном просто сад, – устало ответила Фло, – это одна из шуточек барона. Окно на такой высоте, что, даже встав на твои плечи, я не смогу до него дотянуться. Когда он придет за нами утром, обязательно будет глумиться по этому поводу: что ж вы, мол, не убежали, окно ж открыто? Впрочем, за мной могут прийти с минуты на минуту. Рене! – она придвинулась ко мне, в ее прекрасных глазах блестели слезы. – Я не переживу эту ночь!
Мороз пробежал у меня по коже. Но она была права. Редкий подонок упустит случай поглумиться над амазонкой. И если Эрго с дружками сейчас пируют, то скоро у них должна возникнуть потребность в утехах. А в том, что Флоримель будет сопротивляться до последнего, не было никаких сомнений.
Собрав волю в кулак и стиснув зубы, я поднялся на ноги. Голова вновь закружилась. Пришлось опереться рукой о стену, опять переждать момент темноты в глазах и снова зазвучавший набат. Через минуту я смог доковылять до внешней стены. С первого раза задрать голову, чтобы увидеть окно, не удалось. Шея затекла, и движения все еще отдавались болью в голове. Тогда я стал массировать шею и осторожно крутить головой из стороны в сторону. Вскоре мне удалось добиться определенной свободы в движениях, правда, давали о себе знать порезы на запястье и ребрах. Но я продолжал разрабатывать мышцы, несмотря на боль. Пусть завтра мне будет еще хуже, но я должен выбраться отсюда. Времени, может быть, не так уж много. А от такого мерзавца, как барон д’Эрго, можно ожидать всякой гадости.
Амазонка отрешенно сидела в своем углу, никак не реагируя на мою разминку. Похоже, она мысленно готовилась к самому худшему.
Через четверть часа я привел себя в относительный порядок и сумел как следует разглядеть стену. Особых восторгов этот осмотр не принес – зацепиться было не за что. А окно действительно находилось на такой высоте, что, даже встав мне на плечи, Флоримель вряд ли дотянется до подоконника. Хотя это лучше проверить.
– Эй, Фло, как твое бедро?
В ответ лишь равнодушное пожатие плечами.
– Тогда иди сюда!
– Все равно не достанем, – виконтесса горько усмехнулась, – пока ты в беспамятстве лежал, я уже подсчитала.
– Это каким же образом? – мой голос был полон сарказма и недоверия.
– На глаз! – буркнула девица и, пресекая мою очередную насмешливую фразу, тут же добавила: – Не сомневайся – глаз у меня точный!
– Ну и сколько же не хватает?
– Примерно с мой локоток.
– А если я тебя подниму на вытянутые руки?
– Это как раз, если поднимешь, а так – еще больше.
– Иди, лезь мне на плечи! – отрезал я, сгибая одно колено и упираясь руками в стену. Аллорийка тяжело вздохнула, но поднялась на ноги и, прихрамывая, подошла ко мне.
– Давай-давай! – подбодрил я ее. – Все лучше, чем просто сидеть и ждать.
Она не стала спорить, за что я был ей очень благодарен, поскольку чувствовал себя довольно паршиво и тратить силы на бесполезные споры не хотел.
Фло наступила на согнутое колено и взобралась мне на плечи. Я поднялся на ноги, отмечая, что весит амазонка не так много, чтобы у меня могли возникнуть проблемы с подъемом. Так и вышло, я поднял ее вверх на вытянутые руки и даже привстал на носочки. Некоторое время девушка пыхтела и кряхтела, вытягивалась, изгибалась всем телом в тщетной попытке дотянуться до спасительного окошка. Но все было зря.
– Нет, не достать… А ты не мог бы подбросить меня?
– Давай попробуем, – я согнул руки и слегка присел, сделал несколько глубоких вдохов, – на счет «три» я толкну тебя вверх, а ты оттолкнись от меня и подпрыгивай… Раз, два, три!
Я выпрямил ноги и руки, изо всех сил толкая Фло вверх. Она так сильно толкнулась ногами, что я потерял равновесие и рухнул на пол. Спустя пару мгновений прямо на меня упала и виконтесса. Ну вот, вдобавок ко всем моим увечьям получил еще и чувствительный удар в живот. Правда, амазонка не обратила на причиненные мне неудобства ни капельки внимания. Ее глаза горели огнем возродившейся надежды.
– Рене! – воскликнула она прямо мне в лицо. – Я почти достала! Нужно попробовать еще разок, я достану, я уцеплюсь!
– Подожди, дай отдышаться! И, будь добра, слезь наконец с меня!
– Прости! – она как будто немного смутилась, вскочила на ноги, помогла подняться мне.
– Радостно видеть, что рана в бедро не очень тебя беспокоит! – иронично заметил я, потирая ушибленное место, и тут взгляд мой упал на спокойно стоящий в углу каморки кувшин с водой. Простой глиняный кувшин с нехитрым лепным рисунком на выпуклом боку.
– Водички хочешь? – не дожидаясь ответа, я направился в угол, поднял кувшин, повертел его в руках. – Не хочешь – как хочешь!
Флоримель, задрав голову, пристально глядела на вожделенное окно, в нетерпении притопывая левой ногой. Теперь любое промедление выводило ее из себя. Ничего, минутку потерпит. Я напился, остатки воды вылил себе на голову. Осмотрел кувшин. Кажется, то, что надо. Крепкий, аккуратный, горлышко ни сильно узкое, ни сильно широкое. И высота, кажется, подходящая.
– Ну-ка, дай руку, – амазонка хотела было вспылить, но я просто взял ее руку и приложил к ней кувшин. – Кажется, столько тебе не хватало? Аккурат с твой локоток!
– О! – глаза виконтессы широко раскрылись. – Это то, что нужно! Если кувшин выдержит и если ты поднимешь меня вместе с ним, то я дотянусь.
– Сейчас, – заверил я подругу по несчастью, – сейчас ты станешь девушкой на кувшине!
Она снова взобралась мне на плечи, осторожно встала на горлышко кувшина, и я так же осторожно, стараясь не делать резких движений, чтобы наш глиняный друг не треснул, выпрямил руки. Последовал легкий толчок, и тяжесть из моих рук исчезла.
– Есть! – торжествующе прошептала Фло, взбираясь на вожделенный подоконник.
Несколько минут она, распластавшись, лежала на подоконнике, прислушиваясь и приглядываясь к происходящему по ту сторону стены. Видимо, все было спокойно.
– Рене, – она обернулась ко мне, – а как мне достать тебя?
– Ремень снимай! – распорядился я, вытягивая из штанов свой.
Связав между собой два ремня и добавив к ним полосу от старого одеяла, наличием которого мы были обязаны баронской щедрости, я получил свой пропуск на свободу. Забросив один конец спасительной веревки к виконтессе на окно и велев ей упереться в откосы всеми частями тела, я начал подъем.
