Мы выпили. И вино на этот раз было не так любимой эльфом танийской кислятиной, а очень даже приличным лидонским. Затем с четверть часа молча поглощали пищу, сосредоточенно обдумывая сложившуюся ситуацию. По мере наполнения желудка ко мне возвращались силы, а с ними и хорошее настроение. В конце концов, в случае поражения меня ждет всего лишь смерть, зато никаких упреков по части долга и чести. Так что – никаких сожалений.
Хотя… Почему-то вспомнились блестящие глаза амазонки с отражающимся в них лунным светом, и ее губы жарко прошептали: «Не смей! Не смей уйти и не вернуться!» Кажется, я вбил себе в голову всякие глупости. Пришлось встряхнуть головой.
– Итак, – с присущей ему аккуратностью промокнув губы салфеткой и откинувшись на спинку стула, спросил эльф, – с чего начнем?
– Начнем с того, что не будем спешить. До вечера каждый из нас подумает о том, что нам следует предпринять, сколько нам необходимо бойцов, как выстроить системы оповещения и быстрого реагирования. Вечером обсудим все это детально. А сейчас я отправлюсь к маэстро от фехтования месье д’Эферону и выясню, что от меня понадобилось.
– Опять избавляешься от сопровождения? – недовольно пробурчал Арчер. – Пойми же ты наконец: нож в спину от «случайного» прохожего – и все наши планы летят коту под хвост.
– Положимся на судьбу и на милость Божью, – ответил я, протягивая товарищу увесистый кошель с вензелями де Бюэев, – просто у тебя будет более важная задача – ты займешься покупкой лошадей!
– Лошадей! – эльф чуть не подскочил от этого известия, мгновенно забыв о проблеме моей безопасности. Эльфийская всеобъемлющая страсть к лошадям была общеизвестна. Хотя лично для меня она всегда оставалась загадкой. Подобные чувства характерны скорее для степных народов, тогда как соплеменники Арчера всегда предпочитали леса. Ну в самом деле – не очень-то разгуляешься в лесу верхом на коне. Тем не менее для него приобретение лошадей давно было навязчивой идеей. Не один раз он твердил мне о необходимости покупки четвероногих помощников, расписывал все выгоды патрулирования улиц верхом. В ответ на что я постоянно рассказывал ему об их стоимости, о расходах на содержание и экипировку, на аренду конюшни и прочее и прочее. Нам всегда с трудом хватало денег на людей, мы не могли себе позволить такую роскошь, как лошади. Впрочем, я всячески оттягивал решение вопроса о приобретении четвероногих помощников еще и потому, что вообще сомневался в целесообразности их использования на узких городских улицах и в переулках. Стоит злоумышленнику перемахнуть через забор или юркнуть в подворотню – и он сразу же оказывался вне досягаемости конного патрульного. Кроме того, всадник являлся слишком заметной мишенью для отнюдь не брезгующих ударом из-за угла бандитов Кривого Нэша.
Но обстоятельства изменились. До сих пор нашей территорией была одна улица на протяжении пяти кварталов. Теперь же придется брать под контроль гораздо большую территорию, и нам просто необходимы силы быстрого реагирования. Так что вопрос с покупкой лошадей решался-таки в пользу эльфа.
– Сколько брать? – деловито осведомился Арчер, радостно сверкая глазами.
– Присмотри десяток. Но сегодня купи только четыре. Договорись с Жераром об аренде пустующего во дворе сарая и найми рабочих – пусть сделают к нему пристройку и утеплят. Все, беги! – эта фраза была лишней, потому что мой друг-эльф уже был у двери таверны и слышать меня не мог.
– Чертов лошадник! – пробормотал я, подзывая жестом слугу, чтобы расплатиться. – Одно упоминание о лошадях способно заставить его позабыть обо всем на свете!
19
До жилища маэстро от фехтования было рукой подать. На улице распогодилось, небесный свод очистился от туч, и осеннее солнышко дарило миру совсем не осеннее тепло. Самочувствие мое после хорошего обеда было гораздо лучше, чем с утра. Я бодро шагал к дому д’Эферона, размышляя больше о событиях прошлой ночи, нежели о причинах моего приглашения к мастеру фехтования или о беседе с графом де Бюэем.
У распахнутых настежь ворот усадьбы номер восемнадцать по улице Магнолий с важным видом стояли двое привратников в светло-синих, расшитых золотыми позументами ливреях. Мне коротко кивнули, то ли показывая, что знают меня в лицо, то ли это общепринятая процедура в доме д’Эферона. Один привратник остался на своем посту, второй поспешил проскользнуть на территорию усадьбы. Сделав приглашающий жест левой рукой, пошел впереди меня по мощенной белым морским камнем дорожке, ширина которой позволяла сделать предположение, что хозяин дома не держит личного экипажа, да и вряд ли вообще держит лошадей. Это могло говорить либо о недостатке средств, либо о всепоглощающей увлеченности любимым делом, нежелании отвлекаться на посторонние вещи. И у Дюмуа, и у Надаля было по-другому. И тот и другой имели роскошные дворцы, покупали чистокровных скакунов и время от времени устраивали роскошные приемы и балы.
Я попытался вспомнить все, что слышал о месье д’Эфероне. Вроде бы он был выходцем из Атона – одной из восточных провинций. В молодости много путешествовал и даже, если верить слухам, несколько лет служил наемником в Гергоне во время войны с Наввским халифатом. В Монтере появился лет шесть-семь назад, открыл свою школу фехтования. Не здесь, на улицу Магнолий он перебрался всего пару лет назад, когда его финансовое благосостояние пошло в гору. Первоначально же он обитал где-то в предместьях. Высшее общество, когда речь заходила о д’Эфероне, слегка кривило личики – считалось, что он только «подбирает объедки» со столов Надаля и Дюмуа. Но школа д’Эферона довольно быстро выбилась из ряда мелких монтерских фехтовальных школ и прочно обосновалась на третьем месте. Хорошие результаты и относительная дешевизна занятий сделали свое дело. Я знавал нескольких дворян, которые, хотя в обществе и отзывались о его школе с легким пренебрежением, тем не менее посещали именно занятия д’Эферона.
Мне не приходилось встречаться с маэстро, я даже никогда его не видел, но подспудно уже начинал чувствовать к нему симпатию.
С правой стороны, в тени старых лип, виднелся небольшой аккуратный двухэтажный домик. Стены обложены розовым туфом, крыша покрыта черепицей. Я не успел задаться вопросом: где же проходят уроки? – было понятно, что в таком доме это невозможно – потому что из глубины усадьбы уже слышался звон шпаг и приглушенный гул множества голосов.
Спустя минуту мы вышли к просторному деревянному павильону. Сквозь огромные витражи были видны фигурки десятков фехтовальщиков. Мой сопровождающий распахнул передо мной двери, опять пропуская вперед. Я вошел. Двери за моей спиной закрылись – по всей видимости, слуга посчитал свою задачу выполненной и вернулся к воротам.
Несколько минут я растерянно стоял у входа, пытаясь определиться с дальнейшими действиями. В ближайшей ко мне половине помещения все ученики, разбившись на пары, самозабвенно фехтовали. В дальнем конце зала группа из семи-восьми человек сбилась в кружок – то ли что-то рассматривали, то ли обсуждали. Поскольку эта группа показалась мне наименее занятой, я решил навести справки о хозяине поместья именно у них. Но тут из дальнего левого угла павильона раздался громкий возглас, избавивший меня от необходимости задавать вопросы.
