В молодости сам граф водил отряды на задания, побывал в разных местах, повидал мир, поучаствовал в разных авантюрах и сотнях боевых столкновений. Ведя все дела, в которых принимал участие, «с умом», со временем выбился из толпы мелких командиров, повзрослел, оброс связями, полезными знакомствами, заимел прочную репутацию «надежного человека», ну, и разбогател.
Если вспомнить, что по молодости барон д’Эрго вел схожий образ жизни и состояние свое заработал примерно так же, то не приходилось удивляться тому, что господа были давно знакомы. Впрочем, по словам барона Себастьяна выходило, что не виделись они больше десятка лет.
И вот, в один прекрасный весенний день, граф появился в Монтере с целью «навестить старого приятеля». Предлог был неубедительным, но хозяин дома и виду не подал, принимая условия игры. Разговор состоялся только после трех дней активных возлияний под воспоминания о давно минувших днях.
Дело было странным. Корона герцогского дома д’Астра – это вещь, несомненно, ценная, но вряд ли стоящая даже половины суммы в пятьдесят тысяч золотых, обещанных за ее похищение. Да и кому могла понадобиться чужая корона? Барон не настолько наивен, чтобы поверить в чушь вроде безумного коллекционера-нувориша, пожелавшего иметь в своем шкафу красивую штучку со знаменитым сапфиром.
– Политика, – безапелляционно заявил он.
– Политика, – не стал спорить нугулемец, – но когда это нас останавливало? И именно поэтому я и обращаюсь к тебе, иначе не стал бы упускать такой куш. По непременному условию заказчика ни один след не должен привести к нугулемской границе. Следовательно, исполнители должны быть не нугулемцами. А поскольку земли герцогов д’Астра граничат на юге именно с Эскароном, то тебе и карты в руки. Нет, если бы у меня под началом было достаточное количество твоих соотечественников, то можно было бы попробовать обойтись и без тебя. Но ты же знаешь, что эскаронцы слишком высокомерно относятся к ремеслу наемника.
– Корона не стоит пятидесяти тысяч золотых, но и пятьдесят тысяч золотых не стоят тех неприятностей, что могут приключиться со взявшимся за это дело.
– Сколько ты хочешь?
– Сто.
– Шестьдесят.
В итоге сторговались на семидесяти пяти тысячах золотых, к которым Бернье прилагал своего мастера-вора.
– Свое дело он знает. Выполнял для меня несколько заказов. На месте уже был, осмотрелся, недостающие сведения запросил, мои люди все разузнали. Он готов. Его нужно будет доставить на место и прикрыть отход. Во время отхода лучше избавиться от него.
– Не жалко?
– Жалко, но так он точно не проболтается.
С учетом вора дело казалось уже не таким уж трудным. Определенные трудности возникли с доставкой его на место – уж очень бдительно амазонки охраняют свои границы. Но удалось найти хорошего проводника из местных, с которым рассчитались несколькими ударами ножа. Дальше дело было за мастером-вором. Его не было больше четырех часов, и данные ему двое охранников уже сильно нервничали по поводу его отсутствия. Но тот все же выполнил заказ, правда, при отходе из замка не удалось избежать тревоги.
Аллорийцы оказались очень легки на подъем. Лодки с людьми барона едва успели отчалить, как на берег уже выскочили первые преследователи. Слава богу, что их было немного – сыграли свою роль отвлекающие отряды, с вечера переправленные в нескольких местах и уведшие большую часть погони в разные стороны. Вернулась на эскаронский берег едва ли половина из них, но только лишь затем, чтобы умереть от отравленного вина на первом же привале.
Вор отправился кормить рыб прямо посреди переправы. Некоторые из гребцов были убиты преследователями, остальные приняли смерть на берегу от рук встречающих. Сопровождавшие вора охранники простились с жизнями на месте сбора. Они были последними из тех, кто побывал на аллорийском берегу. Дальше корону принял отряд надежных людей барона, из которых лишь один знал, что должны ему принести из-за речки. На всякий случай несколько всадников отправились по нугулемской дороге, но, миновав оживленный перекресток, через лес вернулись на соединение с основным отрядом.
Но и это еще было не все. Во время ночевки в захудалом трактире на этот отряд напали лихие люди, всех убили, драгоценный груз отняли, трактир подожгли. Нападавшие пришли пешком и ушли пешком, да еще в разные стороны. Все должно было указывать на нападение лесных разбойников. Сами «разбойники» к утру собрались в условленном месте на окраине леса. И тут их постигла участь всех предыдущих участников экспедиции. Только это уже было лишнее действие, которое барон д’Эрго не планировал и не исполнял. Корону увели у него прямо из-под носа. Следы вели в Монтеру.
Чем дольше я слушал рассказ месье д’Эрго, тем больше портилось мое настроение. И даже не оттого, что шансы отыскать потерянную ценность аллорийской семьи все явнее стремились к абсолютному нулю. Меня расстраивал тот факт, что я вынужден спокойно и вежливо общаться с этим господином, заслуживающим если не виселицы, то уж топора палача точно. По крайней мере, по законам Страны амазонок.
– Что было дальше? – голос мой прозвучал неожиданно хрипло – видимо, под воздействием обуревавших меня эмоций.
– Шевалье Орлов, – наверное, барон понял ход моих мыслей, – все, что я вам сейчас рассказываю, уже известно Департаменту безопасности. Граф де Бюэй ценит то количество времени, которое я вам экономлю своим рассказом. А время в этой истории – самая дорогостоящая вещь.
Дальше было еще интереснее. Барон был в ярости, его люди буквально носом землю рыли. Но ничего не нашли. То есть на всем пути отряда, занятого доставкой короны от самой реки и до места расправы, не удалось обнаружить никаких следов сторонних наблюдателей. А раз не было слежки, значит, врагу было известно место сбора. Кроме месье Эрго этим знанием обладали двое приближенных, но оба отправились туда и были убиты.
Граф Бернье, ожидавший результатов у себя дома, в Меаце, прислал своего представителя, которому и был сообщен неудачный результат похода. Представитель был очень недоволен.
В то же самое время верный человечек в окружении Бернье сообщил барону, что тот оставался вполне спокоен после прибытия гонцов из Монтеры. И письмо, написанное им д’Эрго тогда же, было хоть и недовольным, но вовсе не гневным.
В ярости граф был два дня спустя, когда принял очередного гонца из Эскарона, и поскольку тот привез новости отнюдь не от барона Себастьяна, это наводило последнего на некоторые размышления.
– К гадалке можно не ходить, Орлов, эта нугулемская собака наняла еще одну команду! Потому и не расстроился особо, когда я сообщил о неудаче, что ожидал ее. Но и в его плане произошел какой-то сбой – корону он так и не получил, иначе не ярился бы так через два дня, не отправлял во все стороны гонцов и розыскные команды. Его люди и сейчас в Монтере, ищут.
Я пытался проследить все последние связи тех двоих, что знали место сбора, но особого успеха не добился. Когда узнал о прибытии в город виконтессы д’Астра, решил использовать ее в качестве приманки. Если корону увел случайный человек или второй исполнитель по какой-то причине решил не отдавать ее Бернье, то было бы вполне логично выйти на амазонку с предложением о выкупе. Но эта карта тоже не сыграла. Я прошерстил все ломбарды и ювелирные лавки – тоже без толку.
